Раксис
Шрифт:
Сашка подумал: «Справимся как-нибудь».
— Понимаю, — ответил он.
После некоторой паузы Мастер спросил опять:
— Принимаешь ли ты ответственность за возможные последствия?
Сашка воззрился на него.
— Что вы имеете в виду?
Свежий приятный ток воздуха от входных дверей ослабел.
— Мастер имеет в виду, — ступив через порог, сказал Джокер, — что в этом мире принято нести ответственность за освобождаемого преступника. Ты можешь освободить любого, но тогда ты отвечаешь своей жизнью и имуществом за всё, что он совершит
Сашка поразился: «Ни фига себе правило! Хотя что-то в этом есть…»
— Насколько понимаю, срок наказания уже составил семнадцать с половиной лет, — сказал он. — Хватит, думаю.
— Шесть тысяч триста пятьдесят восемь дней, если быть точным, — поправил Мастер. — Итак, ты согласен с условиями?
— Не волнуйся, — сказал Джокер. — Скорее всего Мастера ждет реабилитация и прежнее место в Совете.
При упоминании Совета Сашка ощутил дикое желание поскорей покончить со всем этим и отправиться навестить в госпитале мать. Стоять ему тут надоело, вонь ему надоела, да и Джокер с Мастером отнюдь не милые ребята и уж точно не приятные собеседники.
Не долго думая, он сказал:
— Хорошо, согласен. Что надо подписать?
Он стал озираться в ожидании, что сейчас ему протянут какую-нибудь бумагу. Джокер обменялся с Мастером коротким взглядом, затем вышел вперед.
— Никаких бумаг подписывать не надо, гарантией исполнения является судебный эмпарот.
Услышав о суде, Сашка помрачнел, потому что совершенно забыл о Хавелоке.
— Кто такой эмпарот? — невольно вздохнув, спросил он.
Джокер ответил:
— Специально обученный человек, умеющий читать образы, возникающие в твоем сознании, и воспринимающий твой эмоциональный отклик.
Сашка кивнул, припомнив, что говорила ему мать.
— Понятно. Что-то вроде живого детектора лжи… Ну, и чего мы ждем? Что конкретно от меня требуется, плюнуть в пробирку?
Джокер извлек из складок плаща блестящую коробку книжного формата с трегольником на крышке. Увидев ее, Сашка тревожно подумал: «Кажется, плевком в пробирку не обойдется. Сейчас как пить дать потребуют что-нибудь экзотическое вроде литра моей крови. В ужастиках кровью решают все проблемы…»
Подметив его подозрительный взгляд, Мастер произнес успокаивающе:
— Надо подышать в это устройство.
Он кивнул на коробку, что держал Джокер. Тот открыл ее и достал плотно свернутый пакет, на вид пластиковый, с маленьким пористым кубиком на конце короткого шланга. С другой стороны пакета тоже торчал небольшой шланг.
— Просто надуй его, — сказал Джокер, протягивая Сашке эту конструкцию. — Как воздушный шар.
Под молчаливое одобрение Мастера Сашка взялся за шланг, что был без кубика, и принялся дуть в него. Пакет с тихим шелестом стал разворачиваться в куб. Почесав фирменным жестом в затылке, Андрей спросил:
— А что это такое?
Мастер ответил:
— Это современная альтернатива тому участку замка, который оказался разрушен в процессе событий, о которых я рассказывал.
Он забрал его у раскрасневшегося Сашки и сдернул с маленького кубика защитную оболочку. Баллон сдулся, а Джокер протянул Мастеру обычные хирургические перчатки. Тот их надел, отцепил от баллона кубик и бросил его в колбу, что стояла в конце правого стола.
— Теперь только ждать, — сказал Мастер и нервно улыбнулся. Он напряженно уставился на закрытую дверь.
Маша спросила:
— А почему нельзя было надуть эту штуку у нас и просто притащить сюда тот кубик, что вы бросили в колбу?
Мастер лишь мельком глянул на нее, вместо него ответил Джокер:
— Есть ограничение по времени, три минуты. А железная книга открывает сюда доступ лишь на площадку, с которой вы знакомы. Просто не успеть.
Маша кивнула, и комната погрузилась в молчание. Минут пять-семь ничего не происходило. Всё так же шипели факелы и булькала повсюду разноцветная жидкость.
Но затем к привычным звукам примешался новый, низкий и вкрадчивый. Почти неощутимая вибрация стала сотрясать пол. В толще двери перед ними что-то мягко загудело и щелкнуло. И сразу раздалось еще несколько щелчков подряд.
— Фиксаторы отошли, — не очень разборчиво пробормотал Мастер. Он вцепился в свой поясной ремень, руки его ходили ходуном. — Значит, сработало, сработало, великий Один, сработало… Сейчас пойдут засовы!
По гладко отполированной стене прошла легкая рябь. Пол под ногами дрогнул. Мастер сделал знак рукой, чтобы все отошли подальше.
Откуда-то потянуло затхлым воздухом. Вкрадчивый гул сменился шипением, по периметру двери заклубился пар. Затем она сама стала выезжать словно на салазках и одновременно смещаться вправо, как бывает у больших сейфов.
А за ней взору открылся громадный зал, который, к удивлению ребят, оказался ярко освещен солнечным светом.
22
Мелкие пылинки крутились и плясали в воздухе, пронизанном вертикальным столбом света, бившим с потолка круглого зала периметром не меньше самой башни. Подпирающие потолок шесть массивных колонн окружали каменное возвышение с метровой дырой посередине, куда падал и где исчезал свет.
Над дырой, на высоте человеческого роста, на протянутых от колонн цепях висел серебристо-голубой шар. На макушке его горело солнечное пятно.
— Раксис! — прошептал Мастер с благоговением, застыв на пороге. — Видите, шар не в фокусе, цепи вытянулись за семнадцать лет?
В центре шара виднелось нечто, похожее на шевелящуюся черную звезду. В затхлом воздухе чувствовался смутно знакомый запах.
Сашка покрутил носом и переглянулся с Андреем. Тот пожал плечами, но Маша поймала их взгляды и показала глазами на шар. «Сотерис», — произнесла она еле слышно.