Ральф 124С 41-. Роман о жизни в 2660 году
Шрифт:
– О, прошу вас, не делайте ему выговора из-за нас, - попросила Элис, в душе довольная вниманием учёного.
– Вчера я не знал, что вы говорите по-английски, - сказал Ральф, - и пользовался аппаратом для перевода, но оказывается, вы отлично им владеете. Это для меня большое облегчение, потому что я неважно говорю по-французски. Но скажите, пожалуйста, каким образом вы так быстро сюда попали? Дневной воздушный лайнер прибывает позднее, а между тем не прошло и двадцати четырёх часов, как вы выехали из Швейцарии.
– Нам выпала честь быть первыми пассажирами вновь открытого туннеля под Атлантикой, - сказал Джемс 212В 422.
– Как вы,
– Нам хотелось как можно скорее сюда приехать!
– вставила Элис, бросив взгляд на учёного.
– Считаю, что вам не следовало подвергать опасности свою жизнь в неопробованном туннеле, - воскликнул Ральф. Но в ту же минуту в нём заговорил учёный.
– Расскажите мне про новый туннель. Занятый своей работой, я не мог пристально следить за его постройкой и потому не знаком с подробностями.
– Это была очень интересная работа, - начал Джемс 212В 422.
– Мы считаем туннель огромным достижением в области электротехники. Новый туннель идёт по прямому направлению от Бреста во Франции до Нью-Йорка. Если бы мы его прокладывали непосредственно по дну океана, протяжённость туннеля из-за сферической формы земли составила бы от 3600 до 3700 миль. Чтобы сократить его длину, туннель вели в прямом направлении - сквозь земной шар, и его протяжённость - 3470 миль. Наибольшие трудности встретились строителям примерно на середине дистанции.
Это место находится в 450 милях от центра земли, и температура там значительно повысилась. Пришлось установить в ряде точек туннеля мощные установки с жидким воздухом для охлаждения, и теперь, когда вы проезжаете там, жара не чувствуется. В Бресте в двенадцать часов ночи мы сели в просторный цельнометаллический вагон, напоминающий толстую сигару, и высадились на конечной станции в Нью-Йорке сегодня в полдень. В дороге произошла всего одна остановка в нескольких сотнях километров от Бреста из-за замыкания тока на части электромагнитов. Вагон не имеет колёс и приводится в движение силой притяжения магнитов. В туннеле установлены - с промежутками в триста футов - мощные цилиндрические электромагниты длиной около тридцати футов и достаточного диаметра, чтобы вагон мог сквозь них пройти.
Каждый из этих электромагнитов сильно притягивает к себе вагон, являющийся единственным стальным предметом в туннеле. Вагон с огромной скоростью устремляется к электромагниту, расположенному за триста футов, а в момент, когда до него остаётся не более двух футов, ток автоматически выключается, вагон проносится через свободное пространство внутри его катушки и тут же подпадает под действие следующего электромагнита, находящегося на расстоянии трёхсот футов. Инерция, приданная вагону силой притяжения предшествующего магнита, движет его со всё возрастающей скоростью, и после того, как он пройдёт сквозь двадцать пять электромагнитов, она достигает трёхсот миль в час. После этого скорость вагона уже не возрастает до конца пути. Поскольку сила притяжения магнитов поддерживает вагон в подвешенном состоянии, практически нет никакого трения и нет надобности в колёсах или рельсах. Сохранилось только трение о воздух, поэтому, чтобы вагон не нагревался, он имеет
Следовательно, внутри вагона всегда сохраняется надлежащая температура. Мы прекрасно отдохнули в своих купе и спали не хуже, чем дома на пружинных кроватях, нас не беспокоили ни шум, ни толчки, ни укачивание - словом, мы путешествовали со всеми удобствами, и нужно признать новый туннель большим успехом!
– Всё это просто замечательно!
– восторженно подхватил Ральф.
– Новый туннель произведёт переворот в межконтинентальных сообщениях. Я полагаю, что недалёко время, когда утомительные двадцатичетырехчасовые путешествия отойдут в область предания. Скажите, пожалуйста, - обернулся он к Элис, с интересом слушавшей разговор, - а вам понравилось путешествие по новому туннелю?
– Оно было просто восхитительно!
– воскликнула она восторженно.
– Так быстро и так спокойно! Я была страшно взволнована… Право, хотелось, чтобы путешествие продлилось дольше.
Пока Элис говорила, Ральф внимательно к ней приглядывался. Вот девушка! В ней его привлекало всё.
Помимо понравившейся ему живости, он чувствовал в ней сильный характер и несомненный ум.
– Я так рада побывать в Нью-Йорке, - продолжала гостья.
– Мне давно не приходилось здесь бывать. В последний раз, когда я приезжала сюда, я была так мала, что ничего не запомнила. Отец много раз обещал свозить меня в Нью-Йорк, - добавила она с шутливым упрёком.
– по понадобился обвал, чтобы мы наконец собрались.
– Боюсь, что я не был достаточно внимательным отцом эти последние годы, - признался Джемс, - но работа не позволяла мне отлучаться. Я сам рад, что очутился здесь, и сейчас вижу, что наш визит будет вдвойне интересным: насколько я понимаю, вы собираетесь завершить сегодня великий опыт с собакой. Мы в нашей гостинице получим самые свежие новости.
– Я не могу допустить, чтобы вы находились в гостинице, - запротестовал Ральф.
– Вы оба будете моими гостями. Да, да, - добавил он, заметив, что ему собираются возразить.
– Никакие отказы не принимаются. Я сам покажу вам город, а относительно опыта могу сказать, что мне будет очень приятно, если вы будете на нём присутствовать сегодня в моей лаборатории в четыре часа.
Учёный нажал кнопку.
– Я пошлю кого-нибудь за вашими вещами, а Питер проводит вас в ваши комнаты.
– Вы необычайно любезны, - ответил Джемс.
– Для нас это так неожиданно и - не скрою - в высшей степени приятно. Что же касается присутствия на опыте в вашей лаборатории - это большая честь для нас, сэр, и мы очень благодарны за приглашение.
В это время в приёмную вошёл Питер, и Ральф распорядился насчёт размещения гостей и привоза их багажа, а затем проводил отца с дочерью до лифта и вернулся в лабораторию.
Точно в четыре часа Ральф приветствовал многочисленную группу своих коллег - учёных, съехавшихся со всех концов мира, чтобы присутствовать при завершении знаменитого опыта с «мёртво-живой» собакой.
Толпа репортёров разместилась вдоль стен. Элис и её отец сели возле Ральфа.
Несколько учёных из тех двадцати, что присутствовали на опыте три года назад, с сомнением поглядывали на стеклянный ящик, а у одного или двух репортёров, очевидно не испытывавших священного трепета перед собравшимися в лаборатории мужами, семь из которых имели знак +, был такой вид, словно они собирались повеселиться на предстоящем зрелище.