Ралли

Перри Девни

— Черт, — выругался он сквозь стиснутые зубы, его руки крепче сжали мои бедра. Затем он запрокинул голову к потолку и заревел от наслаждения, пока мы оба не выдохлись окончательно.

Я упала вперед, прижавшись к его груди, когда он заключил меня в объятия. Мы прильнули друг к другу, тяжело дыша, пока, наконец, мое сердцебиение не замедлилось, и я не открыла глаза.

Раш улыбнулся мне и нежно поцеловал в нос, прежде чем отнести в душ.

Он вымыл мне голову. Я вымыла его тело. А когда вода остыла, мы вытерлись

и пошли к нему в постель, чтобы завалиться спать, не утруждая себя одеждой, свернувшись калачиком под простынями.

— Мне жаль по поводу твоей игры, — сказала я, уткнувшись носом ему в шею.

Он коснулся губами моего виска.

— Какой игры?

Глава 29

Раш

Мои ноги были закинуты на кофейный столик. По телевизору был включен канал «Э-Эс-Пи-Эн», звук был приглушен. А Фэй, свернувшись калачиком на диване, спала рядом со мной и пускала слюни на мою рубашку.

Это стало нашей привычкой по вечерам понедельников. Мы готовили ужин, а потом проводили остаток вечера, свернувшись калачиком, либо читали, либо занимались, либо смотрели телевизор, пока Фэй не засыпала, и я относил ее наверх в постель.

Она спала уже почти час, но я еще не был готов перенести ее. Пока не почувствую еще один удар. По крайней мере, я думал, что это был удар.

Моя рука лежала на ее животе, и минут тридцать назад я почувствовал легкое движение. Если бы мне пришлось ждать всю ночь, чтобы почувствовать его снова, я бы остался прямо здесь, на этом диване.

Входная дверь открылась, и Маверик вошел внутрь.

Он открыл рот, но прежде чем он успел заговорить, я прижал палец к губам и одними губами произнес:

— Тихо.

Он закатил глаза. Говнюк.

Из-под его ботинок на коврик в прихожей посыпались комья снега, и, прежде чем он успел закрыть дверь, внутрь ворвался поток холодного воздуха. Затем он с грохотом поставил рюкзак на пол и расстегнул пальто.

За последние несколько недель мы почти не разговаривали. Большую часть рождественских каникул он провел в родительском доме, общаясь с мамой. А мы с Фэй отправились на каникулы на ранчо.

Мама и папа семь дней буквально душили ее своей любовью. Поначалу на это было почти грустно смотреть. Не потому, что она не заслуживала любви, а потому, что была шокирована этим.

Родители никогда не баловали ее подарками или особыми блюдами. Даже по прошествии недели объятия моих родителей, казалось, заставали ее врасплох.

Но со временем она привыкнет к этому.

Это то, что нам было нужно. Время.

Еще три месяца, и Сквиш будет здесь. Еще три месяца, проведенных только вдвоем.

И с Мавериком. На данный момент.

В середине учебного года было не так много мест для аренды, особенно в ценовом диапазоне Фэй. Она не упоминала о бюджете, но я замечал, как напрягается ее лицо каждый раз, когда

мы находили место, которое было ей не по карману.

Так что пока мы решили подождать и продолжить поиски. Надеюсь, к концу семестра у нас будет больше вариантов. В худшем случае мы превратим ее спальню в детскую на несколько месяцев.

Фэй была уверена, что Маверику не понравится жить с новорожденным, и надеялась, что он съедет до рождения ребенка.

Возможно, она была права. Но Мав любил детей, и у меня было предчувствие, что он может удивить ее.

Маверик пересек комнату и сел в противоположном конце секции. Он сдвинул бейсболку набекрень и переключил внимание на телевизор.

Когда он понял, что звук выключен, он потянулся к пульту, лежащему на подушке рядом со мной, но прежде чем он успел дотронуться до него, я шлепнул его по руке.

— Серьезно, — пробормотал он.

— Читай подписи.

С тех пор, как снова начались занятия в университете, Фэй проводила долгие часы в кампусе и в «У Долли». Она нуждалась во сне больше, чем он в том, чтобы слушать, как диктор рассказывает о спортивных событиях выходного дня.

— Ты изменился, — сказал он.

— Не совсем.

Его челюсть напряглась.

— В последнее время я тебя почти не видел.

Сегодня я видел его и на обычной тренировке, и на силовой.

— Ты проводишь с ней каждую свободную минуту, — сказал он.

— Да.

— С Холзи ты был не таким. Ты всегда ставил своих друзей, свою команду на первое место.

Тело Фэй напряглось, что означало, что она проснулась, но она не пошевелилась и не открыла глаза.

Или, может быть, она не осознавала, что я знаю, что она слушает.

Если Мав хотел этого разговора, если она хотела присутствовать при нем, то я был не против.

— Фэй — моя команда, Мав. Она всегда на первом месте. Да, с Холзи у меня все было не так. Потому что Холзи — не Фэй.

Мы с Мавериком говорили о Холзи, обо всем, что с ним произошло, столько раз, что я и не помнил, сколько прошло лет. Обычно это был ехидный комментарий с его стороны и извинение с моей. Он отмахивался от этого, говорил, что это не имеет значения, и я старался, чтобы они всегда держались на расстоянии.

У нас были разговоры, но мы так ничего и не решили.

Пришло время поговорить об этом снова. В последний раз.

— Я сожалею о том, что случилось с Холзи. Мне жаль, что я обманул твое доверие.

— Все в порядке, — сказал он.

— Нет, это не так. Я сожалею об этом. Я не такой человек.

Он вздохнул, снял бейсболку и провел руками по волосам.

— Ничего страшного. Мы не были вместе, и это было очень давно.

— Тогда перестань испытывать меня на верность.

— Что?

— Ты никогда не говорил этого, но ты ожидал, что я буду выбирать между тобой и Холзи. И по большей части я выбирал тебя.