Рамаяна по-русски
Шрифт:
– Так-так-так!! – прищурился Агастья, чувствуя приближение Откровения.
– Но Вселенная-Зеркало, в которой мы обитаем, устроена так, что Познать мы можем лишь на собственном Опыте. Понимаешь?
– Парамчайтанья выполнила твоё желание? – улыбнулся аскет.
– Конечно! Она всегда так поступает!
– И о чём же ты попросил?
Вира горестно вздохнул:
– Моя просьба оказалась вершиной глупости: я попросил неуязвимости от любого вида оружия. Мать Парамчайтанья знала, конечно же, что мне это необходимо, чтобы уничтожить
– Это привязанность, – попытался успокоить Виру Агастья.
– О! Она была воплощением Нездешнего Ветра! Какие песни рождались в этом сердце! Песни, восхваляющие мою Любовь! Ты знаешь? У брата Рави, который теперь конкретно держит весь Юг, я был знаменитым певцом и композитором. Когда я пел, стадионы плакали! Красотки батальонами выбрасывались из окон и сами ползли к месту кремации! Их мужья и любовники что только не делали, чтобы отправить меня в мир иной, но… а ведь я сам теперь только этого и хотел! Агастья! Я хотел умереть, но именно это оказалось невозможным: Матушка принципиально исполняла мою первую просьбу.
Но маленько опосля надо мной смилостивился Папанька. Мне приснился сон, который, как я полагаю, является в большей степени реальностью, чем та действительность, которая нас окружает, в то время как реальность, в которой мы пребываем и которая нам кажется собственно объективной реальностью, таковой на самом деле не является, будучи в реальности обычным сном. Ну, это просто, как два пальца обсосать.
– Ни хрена себе, – утратил на миг духовный баланс Агастья, – что это ты сейчас сказал?
– Не обращай внимания! Папка сказал мне однажды: слушая, не напрягайся, непонятные места просто пропускай, можешь даже вздремнуть. А придёт время – всё поймёшь.
– Ну, я тогда посплю, а ты продолжай рассказывать, – мигом принял на вооружение новшество Агастья.
– Хорошо, так вот, – продолжил Вира, отметив про себя, что надо бы папу спросить при случае об эффективности обучения во сне.
– Я – весь внимание, – сказал, расположившись на шкуре, аскет и захрапел.
Дальше Вира рассказал вот что:
– Во сне Мама беседовала с Папой. Речь шла обо мне. Папа сказал:
– Дорогая, не слишком ли ты строга к нашему Тимуру?
– Это к которому из 1845267?
– Который теперь Вирадха – Прирождённый Воин.
– А, этот завуалированный агрессор? Как же, как же! Помню такого! И что Вирадха?
– Он просит реинкарнации.
– Насколько я помню, совсем недавно он просил как раз противоположного, он хотел быть бессмертным.
– Ну, он передумал, дорогая. Ты же понимаешь: обычная история с этими детьми, блуждающими в мирах и запутавшимися в сетях Махамайи.
– Значит, я должна
– Милая, не будь жестокосердной!
– Ну, хорошо, дорогой. Ради всеобщей гармонии, так и быть, я помогу нашему мальчику. Пусть он завтра зайдёт ко мне.
– Для этого ему надо сегодня реинкарнироваться, а он не может. Я же ему даровал бессмертие в бою и неуязвимость от всех видов оружия.
– Хорошо, пусть поест незрелых слив, да побольше…
– Но, Солнышко, это – долгая история!
Мама по-матерински нежно улыбнулась и произнесла:
– Хорошо, тогда пусть идёт на левый берег Смородины, отыщет там аскета Агастью и под его приглядом дожидается прихода Господа Рамы, который на днях будет проходить через те места в сопровождении своей жены Ситы и брата Лакшманы. Рама – личность творческая, он придумает, как нашего дорогого Тимочку укокошить.
– А вдруг не придумает?
– Дорогой! Не говори глупости…
– Вирадха-Тимур вас как богов ждал, – сказал в заключение Агастья молодым людям, – и – о, чудо! – его ожидания не оказались напрасными. Ты, Господь Роман – инкарнация самого Вишну, а Светичка твоя – Изначальная Шакти, в мирах творящая. Воистину, дивны дела твои, Господи!
С этими словами Агастья бухнулся в ноги Ромычу и затрепетал в экстазе.
– Встань, дедушка, Агастья! – засуетились Роман и Светуля. – Право, нам неловко! Ну, какие мы боги? Обычные люди, как все!
– И не спорьте! – подскочил Агастья.
– Дед, а я, типа, кто? – в вопросе Лёхи звучала трепетная надежда.
– Нуу, сынок, ты – тоже хороший человек, – попытался утешить Алексея Агастья.
– А насчёт инкарнации и прочей байды? – надежда в голосе Лёхи дала солидную трещину.
Аскет внимательно оглядел Лёху, обошёл его со всех сторон, как бы прицениваясь, и удовлетворённо кивнул:
– Есть маленько.
– Фу ты! – облегчённо выдохнул любимый Ромкин брат. – Прям от сердца отлегло! А то чувствуешь себя, типа, дегенератором.
– Дегенералом, – поправил Ромка, вспоминая одно из верховных званий будущей вражеской армии, хотя войны ещё не было.
– Уважаемый аскет, риши, муни, волхв, друид и протчая дедушка Агастья! – громко и отчётливо произнесла Светичка, давая понять, что хочет сказать нечто важное.
– Чево тебе, доченька?
– Вот! Хорошо как вы сейчас ко мне обратились! Прямо душа радоваится! Я хотела попросить вас не называть нас богами, потому что всё это – фигня на постном масле и отвлекает внимание. Мы живём, как все обычные люди, на этой прекрасной голубой планете, ничем от других не отличаемся и, в принципе, отличаться не собираемся. Поэтому, давайте по-простому общаться, право.
– Как скажешь, моя богиня, – согласился аскет, – токмо не запрещай мне мою миссию выполнить, пожалуйста.