Рамаяна по-русски
Шрифт:
– Слышь, Хоттабыч! Где тут трое молодых не местных? Ромка, Лёха и Светлана? Весточка им из-за бугра!
– А вы, стало быть, почтальоны? – надтреснутым ехидным голосом ответил муня.
– Будешь прикалываться – сшибу тебя с этого пригорка, как шишку с дерева.
– Это как? – без страха осведомился старичок.
– А вот так! – объяснил Тришир – и, видимо, в целях демонстрации сказанного выстрелил из лука.
Стрела пронзила шишку на кедровой сосне и продолжила свой стремительный путь.
Старик отклонил корпус слегка в сторону,
– Будешь швыряться чем попало – исчезну!
– Это как? – недоверчиво осведомился Тришир.
– А вот так! – сказал старик, плюнул и исчез. Только скорлупа попала Триширу в щёку.
Подтянувшиеся к месту беседы и столпившиеся под скалой ракшасы стали крошить батон на Тришира:
– Ты чё, мурдалачья твоя рожа, наделал! Где мы теперь языка возьмём?
– Товарищ главнокомандующий! Может, Тришира – тово – на ужин?
Тришир перетрусил и загомонил:
– Уважаемый! Я это… шутки у меня такие! Извини, типа! Появись! И всё будет зашибись!
– А не врёшь? – спросил непонятно откуда голос – и в нос Тришира воткнулась уже целиковая кедровая шишка.
– Не! Не врёт! – заорали обнадёженные ракшасы. – Он у нас с детства правдивый! Ещё с суворовского училища! Матом, правда, ругается, падла, но чтоб соврать – никогда!
– Ну, хорошо, – старый абориген вновь возник на верхушке скалы. – Здравы будьте, гости дорогие, нежданные-негаданные! А кто же среди вас за атамана будет?
– Я, контра-генерал Душман, брат Его Величайшего Величества Императора Рабовладельческого Юга архигосподина Раваны. А ты, сволочь такая, кем будешь?
– Перестаньте грубить, а не то насовсем исчезну, – обиделся мудрец.
– Ну, блин, дорогой ты мой! Ты чё, совсем отмороженный: генеральских шуток не понимаешь?
– Да, – согласился старик, – на звание надо давать серьёзную скидку. Вижу, что вы так от широты душевной ко мне обращаетесь. Итак, господин контра-генерал, чем могу служить?
– Дело такое, дед. Взаимовыгодное. Ты, значит, нам показываешь, где Ромка со своими дружками затихарился, а мы в ответ – тебе и твоей семье ничего не делаем!
– Предложение выгодное, – не стал артачиться старик, – но мне нужны гарантии.
– Чтоб мы все сдохли, если соврём!
– По рукам! – согласился мудрец и спрыгнул со скалы.
Пролетев метров двенадцать, он легко приземлился на ноги и произнёс:
– Мне даже интересно будет проводить вас. Стало быть, господа, знаток местных достопримечательностей готов провести для драгоценных гостей небольшую познавательную экскурсию в один конец.
– Как звать-то тебя, чучело? – улыбнулся генерал.
– Во-первых, звать меня не надо: если что – я сам прихожу. Во-вторых, имя моё вам вряд ли знакомо. Ну, а в-третьих, просто, чтобы удовлетворить ваше природное любопытство, всё же, представлюсь. Иван Сусанин, уроженец Костромской губернии, прототип героя оперы товарищей Римского и Корсакова «Жизнь за царя». Прошу любить и жаловать!
Старичок
– Ладно, веди нас к Роману, – закончил торжественную часть Душман.
– Заметьте: вы сами меня попросили! – улыбнулся прототип.
Шли достаточно долго. Дорога преимущественно спускалась под горку. К вечеру вышли к болоту. Остановившись на краю топи, дедок задал вопрос Душману:
– Тут в одном месте напрямки прошмыгнуть надо будет. Так я спросить, ваш колобродь, хочу: вы сначала поужинаете, али – натощак изволите?
– Поужинать бы не мешало, – почесав мозгозаменитель, высказался генерал и объявил построение.
Быстренько оприходовав четыре десятка без вины виноватых, господин Душман распределил обязанности по кухне и обратился к присевшему на кочку старичку:
– А теперь, товарищ из местных, расскажи мне на словах или покажи на пальцах, что делать собираешься. И не думай себе, что мы такие простые и тебе удастся от нас просто так удрать.
– И в мыслях подобного не держу, душа моя! – расплылся в искренней улыбке Иван Сусанин. – Однако, осмелюсь доложить, некоторые незначительные трудности на пути к успеху, всё-таки, преодолеть придётся.
– Это какие же трудности, дед?
– Да чепуховые! Тут местечко есть одно. Слепая Елань называется. Зыбь под ногами. А за ней – остров, на котором в случае опасности народишко местный хоронится. Островок этот посреди болота стоит – и попасть на него можно только пешим ходом. Топь там жуткая. Без дна. Однако, тропиночка надёжная имеется. И тропиночку эту я знаю. Если кто-то из Леса Дундуков и схоронился, то только там. Надоть идти на остров.
– А не может оказаться так, что Роман со своими родственниками вообще из этих мест ушёл?
– Всё может быть. Однако, ты сам посуди: куда идти? Кругом – тайга. Да и зачем? Всегда на острове лихое время пережидали. Не было случая, чтоб враг туда прошёл. Место надёжное.
– А мы, значит, пройдём на остров?
– Конечно! Если захотите. Я же впереди пойду – стану дорогу указывать. Буду идти шагах в ста перед вами. Если что: бегаете вы быстрее меня, а стрела ещё пуще летит. Так что на открытом месте никуда я от вас не денусь.
– А ты не исчезнешь? Как в прошлый раз?
– Я и не исчезал: просто на скале позади меня ямка была. Вот и весь фокус.
Душман от души расхохотался.
– Ну, и хитёр ты, старик! Ладно, убедил, веди нас! Но помни: у троих лучших лучников стрелы будут наготове. Не уйдёшь, если что.
– Хорошо, твоё высокобродие. Только давай условимся: если вдруг руку вот так высоко подниму, – дед воздел прямую десницу к небу, – значит: стой! Я дальше тропу нащупываю. Там есть одно местечко, где аккуратно итьтить надо. А чтоб вы не обшиблись, я в том месте слегу позаметней воткну. И вся недолга. И просьба: ежели, стало быть, народишко на острове захватите, не убивайте сразу: двое сродственников там у меня. А вы мне давеча лично семью сохранить обещали!