Рамаяна по-русски
Шрифт:
Только старичка и видели.
Чувствуя, что продолжение переговоров может возыметь серьёзные политические последствия, Роман по праву старшего поднял руку и сказал:
– Вот что, Брат! Есть выход!
– Какой? – спросили все хором.
– Который устроит всех!
– Говори, мой король! – затаив дыхание, молвил Брат.
– Значит, так. Дай сюда державу и скипетр!
Брат вынул требуемое из-за пазухи и с облегчением протянул Ромычу.
Роман взял символы власти и торжественно сказал:
– Я король московский, я король ростовский, я король азовский, я король шпаны… это… и прочая,
– Всё? – спросил его сияющий как медный алтын Брат, которому не терпелось избавиться от этой долбаной власти (и впрямь, кому она, право, нужна? – прим. автора).
– Кажись, всё!
– Ну, тогда собирайся, Роман. Поедем во дворец.
– Погоди, ещё одна незначительная деталь, – Ромка прокашлялся для того, чтоб присутствующие получили время осознать важность момента, и продолжил тираду так: – Властью, данной мне сейчас, объявляю: моим наместником и исполняющим обязанности его величества меня назначаю с этой секунды моего брата Брата, которому вручаю скипетр и державу, и знак особого расположения и доверия…
– Ромыч, ты чё такое говоришь?! – возмутился Брат.
– Тише, Братишка, не перебивай, когда король говорит. – Ромка приосанился и завершил речь: – Вручаю ему мои личные любимые шлёпанцы, которые будут символизировать то, что Брат мой правит от моего, собственно, имени. А мне некогда тут с вами разговоры разговаривать, у меня дел по горло, Харон уже заждался. Всем счастливо оставаться!
С этими словами Роман снял с ног кожаные чувяки, положил их в руки Брата поверх скипетра и державы и, сказав:
– Смотри, не потеряй! – прыгнул в недавно причалившую к берегу лодку, схватив рюкзак с вещами и оружие.
Света степенно подошла к исполняющему обязанности короля, положила поверх ромкиных чувяк свои кроссовки и, босая, вскочила в лодку вслед за мужем.
– Ты же простудишься босиком! – сказал ей Ромка.
– Милый, а ты сплети мне лапти, – ответила Светичка, – мне так нравится, когда ты за мною ухаживаешь!
– Хорошо, я попробую, – ответил растерянный Роман.
Я! Я умею лапти плести! – просветлённо выкрикнул в последний миг Алексей. И сиганул вслед за Романом и Светой.
– Алёша! – раздался голос Людмилы.
– Люсенька, не волнуйся! Поезжай в наше родовое поместье Карачарово, что под Муромом, расти Илюшку и не плачь! – подбодрил жену Лёха. А напоследок, чтоб милой не так тоскливо было, пообещал: – Через 14 годочков мы вернёмся, ты только в кино с другими не ходи!
Лодка исчезла.
Туман над рекой стоял густой. Он скрывал не только видеоряд, но и звуки.
По приказу Брата оставшиеся на берегу долго кричали, прощаясь с бесстрашными туристами, но ответа не последовало.
14. Свинчатки мы носили в карманах – такая злая карма, на х…
Сначала всё шло чин чинарём. Даже всегда уравновешенный Ромка слегка заскучал.
Неразговорчивый Харон, разгребая туман вёслами, довольно быстро достиг противоположного берега, с которого свешивался над водой край непролазного леса. В кудрях прибрежных ракит перевозчик быстро нашёл одну из редких
Лес, казавшийся из лодки непролазным, на самом деле был достаточно прозрачным и приветливым на вид. Лишь шеренга ив на границе с кромкой реки стояла, сомкнув строй, будто желая оградить от взглядов проплывающих мимо маленькие лесные тайны и красоты. Женский был характер у леса: целомудренный, скрытный и, как позже выяснилось, непредсказуемый.
Поднимающееся всё выше над землёй солнце съело туман. Сквозь редкие просветы в кронах берёз до покрытой шёлком травы земли кое-где добирались прямые солнечные лучи. Чередование светлых и тёмных полос придавало пространству странный вид. Казалось, что пространство не является единым, а состоит из множества прилепленных друг к другу фрагментов.
Путники сначала решили пойти навстречу встающему солнцу и углубились в чащу, но очень скоро наткнулись на извилистую тропу, которая сама притянула к себе уставшие продираться сквозь траву ноги. Тропа привела на небольшую круглую поляну.
На поляне никого не было. Сбросив рюкзак под ноги, Роман помог освободиться от ноши Свете. Они сели в траву. Алексей остановился и устроился рядом.
– Надо бы определиться, куда путь держать, – сказал Роман.
– Слышал я, – ответил Лёха, – что в лесах здешних отшельники живут. Неплохо было бы кого-нибудь из них найти, да послушать совета умного человека: где да как обосноваться.
– Хорошо, если кто-то из волхвов встретится, – согласился Роман. – Однако, на встречу надейся, а сам не плошай. Точно могу сказать одно: место надо найти тайное да неприметное, потому как здесь не только богомольцы обитают. Есть и другая братия.
– Не поминай лихо, пока оно тихо, – произнесла дочь Всеведущего Джона.
Да поздно уже было. Лихо притаилось в двух шагах.
На поляну вывалился здоровенный детинушка с рябой мордой. Растопыренные козой пальцы на обеих руках недвусмысленно свидетельствовали о его духовном и интеллектуальном уровне. Несло от аборигена как от животновода после трудового дня. Единственное, что оставалось непонятным: как ему удалось приблизиться незамеченным, ведь дышал он оглушительно громко, словно загнанный безжалостным всадником конь. Впрочем, разбираться, почему молодые воины проворонили приближение опасности, было некогда: детинушка схватил Светлану и на руках, как ребёнка, бегом потащил в лес.
Роман с Лёхой стремглав бросились следом. Алексей даже успел лук с колчаном прихватить, но выстрелить прицельно долго не удавалось. Бежали что есть сил и почти не отставали, хотя шаг у ракшаса был вдвое длиннее. Наконец, лес поредел, и великан выскочил на край неожиданно открывшегося обрыва. Он обернулся, поставил Светулю на ноги впереди себя, закрывшись от возможных выстрелов Лёхи, и проревел:
– Стойте!
Преследующие его братья остановились в трёх десятках шагов. Отступать похитителю было некуда. Роман ощутил недоумение по поводу действий ракшаса: знающий местность вряд ли стал бы преднамеренно загонять себя в ловушку. Впрочем, вполне возможно, злодей не сомневался, что разделается с братьями, и специально для этого привёл их на край обрыва.