Рамаяна

Вальмики

— О Лакшмана, о длиннорукий воин, который всегда служит удовольствию старших, неужели ты не знаешь, что великан с изменчивым ликом уносит меня? О Рагхава, пожелавший отречься от жизни и счастья во имя долга, неужели ты не видишь, что меня уносит демон непревзойденной злобы? О повергающий врагов своих, разве ты не привык карать злодеяния? Почему ты еще не проучил этого ужасного демона за его надменность? Повернувшись к Раване, она продолжала:

— Воистину, злодеяния не сразу приносят плод, но время заставляет зерно созреть! За это грубое попрание закона, тебя, о Равана, лишенного судьбой разума и чувств, ожидает ужасное возмездие, с которым тебе придет конец. Увы! Замысел Кайкейи увенчался успехом, поскольку я, добродетельная супруга Рамы, разлучилась с моим героем. Я взываю к Джанастхану и цветущим деревьям Карникара, чтобы они поскорее рассказали Раме, что Равана унес Ситу! Я молю реку Годавери, чтобы перекликающиеся журавли и лебеди поведали Раме, что Равана украл Ситу! Почтительно приветствуя лесные божества, я взываю к ним рассказать моему господину о моем похищении! Я умоляю все созданья, где бы они ни были, будь то зверь или птица, или житель леса, дайте Раме знать, что его нежную супругу, которой он дорожил больше жизни, насильно унес Равана. Ища защиты, сообщите могучерукому царевичу о моем несчастье, чтобы он своей великой силой освободил меня даже из плена Ямы, сын бога солнца! В безграничном горе большеглазая Сита, бросая эти слова скорби, увидела коршуна Джатаю, сидевшего на дереве. Уносимая Раваной, полным плотских желаний, прекрасная Сита жалобно крикнула:

— О благородный Джатаю, посмотри, как злобный царь демонов безжалостно уносит меня, словно женщину, оставшуюся без защиты! Ты не сможешь противостоять ему, потому что этот жестокий и злой ночной разбойник

очень могуществен, надменен и вооружен. И все же, о птица, отнеси Раме и Лакшмане весть о моем похищении, расскажи им все, ничего не упустив!

Глава 50. Джатаю нападает на Равану

Крепко спавший Джатаю проснулся, услышав этот зов и увидел Равану и дочь Видехи. Царь птиц, своим острым клювом напоминавший вершину горы, усевшись на дерево, мягко обратился к Раване:

— О Дашагрива, я сведущ в Пуранах, тверд в своих обетах и следую путем дхармы. О брат, не пристало тебе совершать эту подлость у меня на глазах! Мое имя Джатаю, я царь коршунов. Знай, ты силой уносишь прекрасную Ситу, верную и знаменитую супругу защитника миров, повелителя людей Рамы, сына Дашаратхи, который равен Варуне и Махендре и всегда заботится о благе всего живого. Как царь, верный долгу, может засматриваться на чужую жену? О наделенный великой доблестью, ты должен защищать царских жен, поэтому обуздай низменные порывы своего сердца оскорбить чужую жену. Благородный человек избегает всего, за что его можно будет потом упрекнуть, и покровительствует чужим женам, как своим. О радость Поуластьи, так или иначе это касается того, что приемлемо и приятно, в отсутствие авторитета писаний человек чести в вопросах долга следует примеру царя. Царь воплощает долг, царь воплощает желание и является высшим сокровищем своих подданных, он — корень добра и зла. О царь демонов, ты зол и изменчив по природе! Как обрел ты царство, словно грешник, завоевавший небесную обитель? Неправедному и похотливому человеку трудно изменить свою природу, порочные люди не помнят благородных советов. Могущественный и добродетельный Рама не чинил зла ни твоему государству, ни столице, почему же ты бросаешь ему вызов? Разве можно упрекать безупречного Раму за то, что он из-за Шурпанакхи убил злобного Кхару в Джанастхане? Почему ты пытаешься унести супругу этого повелителя людей? Отпусти Ваидехи немедленно, чтобы своим смертельным взглядом, напоминающим раскаленный очаг, он не уничтожил тебя, подобно Индре, своей молнией испепелившему Вритру. О Равана, ты сознаешь, что несешь в своей одежде страшно ядовитую змею, не заглядывая далеко вперед, ты надел смертельную петлю себе на шею. Человеку должно нести только посильное бремя и есть только то, что не вызовет в нем болезни. Кто посвятит себя недостойной деятельности, где нет ни справедливости, ни уважения и которая будет стоить жизни? О Равана, мне уже шестьдесят тысяч лет, я справедливо правил владениям своих предков. Я уже стар, а молод и вооружен луком, кольчугой и стрелами, ты возвышаешься на колеснице, и все же тебе не уйти целым и невредимым, если ты пытаешься унести Ваидехи. В моем присутствии тебе не удастся более совершать над ней насилие, как невозможно силой логики уничтожить мудрость Вед. Если ты не боишься, о Равана, тогда остановись на мгновенье и сражайся! Ты падешь на землю, подобно Кхаре! Рама в одеждах из древесной коры, не раз повергавший Даитьев и Данавов в сражении, скоро убьет тебя в сражении. Что же до меня, я знаю что делать! Двое царевичей далеко, и ты несомненно бежишь изо всех сил в страхе перед ними, негодяй! И все же, пока я жив, тебе не удастся украсть прекрасную Ситу, возлюбленную супругу Рамы, с глазами, подобными лепесткам лотоса. Даже если это будет стоит мне жизни, я совершу это служение великодушному Раме, как и самому царю Дашаратхе. Стой! Стой! О Дашагрива, задумайся на мгновенье. О Равана, я сброшу тебя с твоей огромной колесницы, словно спелый фрукт с ветки! О ночной разбойник, я вызываю тебя на последний бой!

Глава 51. Битва Джатаю и Раваны

Пока Джатаю, царь птиц, говорил, Равана, этот индра среди людей в золотых серьгах, с глазами красными от гнева, напал на него, и в небе завязалась ужасная битва, когда оба напоминали облака, гонимые сильным ветром. В этом сражении Джатаю, царь стервятников, и Равана, повелитель демонов, казались двумя крылатыми горами. Равана стал осыпать могущественного царя птиц бесчисленными стрелами со стальным наконечником, но царь обладателей колесницей крыльев не поколебался и своими острыми длинными когтями нанес тирану множество ран. Тогда Дашагрива, в ярости пытаясь уничтожить своего противника, достал смертоносные стрелы, натянул к уху свой лук и выпустил их в Джатаю, который сразу стал для них мишенью и которого они пронзили своими стальными наконечниками. Видя дочь Джанаки, обливающуюся слезами в колеснице демона, Джатаю, не замечая тех стрел, набросился на своего врага и когтями тот доблестный правитель пернатого племени сломал его лук, украшенный жемчугом и драгоценными камнями, и вместе с ним стрелы. Тогда Равана в гневе схватил другой лук и осыпал Джатаю градом сотен и тысяч стрел. Погребенный под теми стрелами, Джатаю был похож на птицу в своем гнезде, но, взмахнув своими крыльями, он разогнал это облако стрел и своими острыми когтями сломал могущественный лук. Ударами своих крыльев он разбил сверкающий, как огонь, щит Раваны и разбросал пылающие стрелы, окружившие его. Джатаю в этой схватке убил быстрых мулов с головами демонов в золотой сбруе и разрушил колесницу Раваны, снабженную тройными бамбуковыми перекладинами, которая подчинялась велению мысли, сияющая как огонь, усыпанная драгоценными камнями. Одним движением своих крыльев Джатаю разбил полог, подобный полной луне вместе с опахалами и демонами, которые держали их. Со сломанным луком, лишившийся колесницы, коней и возничего, Равана спрыгнул на землю, прижимая Ситу к груди. Видя, что Равана прекратил свой полет, а колесница его разрушена, все лесные твари издали возглас радости и стали вновь и вновь прославлять царя птиц, почтительно кланяясь ему. Однако Равана понимал, что крылатый герой истощен и стар, и потому с великой силой взмыл в воздух с Ситой в руках. Потеряв в сражении свой лук и другое оружие, с одним мечом в руках он страстно прижимал Джанаки к груди. Царь птиц ринулся на него и сказал:

— О бесчувственный, ты уносишь возлюбленную супругу Рамы, сияющую, как молния. Ее похищение принесет тебе гибель. Как истомленный жаждой человек пьет воду, так ты выпиваешь яд вместе со своими друзьями, родственниками, министрами и всем народом. Те, кто несмотря на желанную дальновидность не сознают последствий своих деяний, скоро погибают, и ты тоже встретишь свой конец. Со смертельной петлей на шее куда тебе бежать? Ты подобен рыбе, проглотившей крючок или наживку. Несомненно те два непобедимых героя, потомки династии Рагху, не потерпят этого насилия. Преступление твое, совершенное безо всяких оснований, станет известно всему миру, как путь, опасный разбойниками, который честные люди обходят стороной. Если ты не трус, сражайся, о Равана, или остановись на мгновенье и ты мертвым ляжешь на земле, подобно брату твоему Кхаре. Воистину, все, что ты делаешь сейчас, привет тебя к гибели, как неблаговидные поступки приводят человека к смерти. Злодеяния недопустимы даже для создателя Вселенной, самого Сваямбху [13] ! Произнеся столь резкие слова, Джатаю налетел на десятиглавого демона и, схватив его своими когтями, разорвал его плоть, словно погонщик — упрямого слона. Нанеся глубокие раны, он вонзил свой острый клюв ему в спину и когтями вырвал волосы. Под нападками доблестного царя, демон, дрожа от гнева и левой рукой прижимая к себе Ваидехи, ударил Джатаю ладонью, а могущественный коршун, повергающий своих врагов, бросался на Дашагриву и своим клювом рвал его десять левых рук. Но на месте оторванных мгновенное появлялись новые, словно змеи, выползающие из муравейника и брызжущие ядом. В гневе могущественный Дашагрива выпустил из рук Ситу, чтобы кулаками и ногами отбить атаки царя коршунов. Страшная битва разгорелась между теми двумя отважными противниками — царем демонов и лучшей среди птиц, пока Равана, достав свой меч, не отсек Джатаю крылья и ноги, пронзив бока этого верного защитника Рамы. Небесный скиталец разорвал два крыла царя птиц, и Джатаю упал наземь в преддверии смерти.

13

Брахмы.

Равана отсекает крылья Джатаю

Увидев его истекающим кровью на земле, Ваидехи в великом горе стрелой метнулась к нему, словно к родному. Повелитель Ланки смотрел на птицу безграничной доблести с желтой грудью и оперением, подобным темному облаку,

распростертую на земле, словно погасший факел, и плачущую Ситу, дочь Джанаки, чье лицо было прекрасно, как полная луна, прижимающую у своей груди это крылатое созданье, жертву похотливого Раваны.

Глава 52. Равана возобновляет свой полет

Видя, что Равана сразил Джатаю, царя птиц, Сита, чье лицо прекрасно как луна, разбитая горем, разразилась рыданиями. — Зрение, предзнаменования, сны и крики птиц — неизбежные предвестники добра или зла для людей, — кричала она. — О Какутстха, из-за меня дикие звери и птицы разбегаются, неужели ты не понимаешь, что величайшая беда обрушилась на меня? О Рама, эта птица из жалости ко мне пыталась освободить меня и теперь, умирая, лежит на земле, разделив со мной мою злую судьбу!

О Какутстха, о Лакшмана, поспешите помочь мне! Так взывала прекрасная женщина, словно братья могли услышать ее, а царь демонов Равана продолжал преследовать ее. Вдали от своих покровителей, с увядшей гирляндой на шее она звала на помощь. Прижимаясь к деревьям, словно вьющаяся лиана, она кричала: «Спаси меня! Спаси!» и бежала, бежала куда-то, преследуемая царем демонов. Оторвавшись от Раваны, который, казалось, остался где-то далеко в лесу, она звала: «Рама, Рама!», когда вдруг Равана, словно сама смерть, на свою погибель схватил ее за волосы. От этого преступления вся вселенная с ее движущимися и неподвижными живыми существами задрожала, глубокая тьма окутала землю. Поднялся ветер, солнце погасло и сам Прародитель Мира, Сваямбху, божественным взором увидев поражение Ситы, воскликнул: «Свершилось!» Чувствуя, что насильник возложил на Ситу руки, знаменитые мудрецы, обитавшие в лесу Дандака, узрели неминуемую гибель Раваны и преисполнились радости! Однако повелитель демонов, крепко держа Ситу, которая плакала и кричала: «Рама! Рама! О Лакшмана!», взмыл с нею в небеса. Златокожая, облаченная в желтое сари, дочь царя напоминала вспышку молнии в облаках. Ее шелковые одежды, развевающиеся на ветру, делали Равану похожим на огнедышащий вулкан, цвета меди ароматные листья лотоса, слетавшие с Ваидехи несравненной красоты, осыпали его. Ее желтая шелковая одежда развевалась в небе, словно облако, освещенное заходящим солнцем, но чистое лицо утратило свой обычный блеск, словно лотос, сорванный со стебля. Подобная луне, взошедшей из сердца темного облака, Сита, с ее прекрасными бровями, обрамленными вьющимися волосами, казалась цветущим лотосом, утратившим свое сияние. С ее ослепительными зубами, великолепными глазами, точеным носом, сладкими коралловыми устами она напоминала луну, чарующую глаз. Она летела по воздуху в полах одежды Раваны и лицо ее, умытое слезами, едва мерцало, как небесное светило в предрассветный час. Златокожая Сита во власти темного демона казалась золотой подпругой, обхватившей слона. Словно желтый лотос, дочь Джанаки с ее сияющими украшениями, озаряла Равану, как молния освещает грозовое облако, сопровождаемый звоном ее драгоценностей царь демонов казался ворчащим облаком. Он увлекал Ситу все дальше в небеса, и лепестки с ее волос дождем осыпали землю. Этот дождь, вызванный быстрым полетом Раваны, покрыл и его, словно кольцо звезд, окружившее гору Меру. Неожиданно браслет с лодыжки Ситы, выложенный жемчугом, упал на землю, словно проблеск молнии. Уносимая младшим братом Вайшраваны, Сита, цветущая ветвь, озаряла темные члены царя демонов сиянием золотой подпруги слона и казалась громадным метеором, озарившим небосвод. Ее драгоценности, сверкающие, как огонь, со звоном упали на землю и рассыпались на части, словно метеор с небес. Нитка жемчуга, яркого как луна, слетела с груди, сверкая, как Ганга, сошедшая с райских планет. Ветер, поднятый полетом Раваны, бил по деревьям, прибежищу мириад птиц, трепля верхушки, но они, казалось, шептали: «Не бойтесь!» Озера, устланные ковром увядших лотосов, полные рыбы и водных тварей, казалось, оплакивают Маитхили, как своего друга. Разгневанные львы, тигры и другие дикие животные со всех сторон бросились за тенью Ситы, и горы с их водопадами, подобными слезам, и гребнями, напоминающими поднятые руки, казалось, оплакивают Ситу. Увидев Ваидехи, уносимую по воздуху, великолепное солнце, сраженное печалью, утратило свое сияние и превратилось в тусклый диск. «Нет справедливости, беспристрастности, нет истины, искренности и добра на земле, если Равана унес супругу Рамы, царевну Видехи!» Так сокрушалась вся вселенная, пока детеныши злобных тварей, заброшенные и ужасные, жалобно выли. Подняв глаза, полные страха, снова и снова божества леса, дрожа всем телом, наблюдали жестокое похищение Ваидехи, которая все время вглядывалась вниз, крича слабым голосом: «О Лакшмана, о Рама!» Бесхитростную Ваидехи, волосы которой растрепались, а тилака стерлась, уносил прочь Дашагрива себе на погибель. Маитхили, всегда сиявшая ослепительной улыбкой, лишилась своих друзей. Не видя Раму или Лакшмана, она побледнела и почувствовала себя погребенной под глыбой отчаяния.

Глава 53. Сита осуждает Равану

Оказавшись в небе, Маитхили, дочь Джанаки, преисполнилась великого страха и горя. В приступе страха глаза ее покраснели от слез и негодования, голос прерывали рыдания. Обращаясь к жестокому царю демонов, она жалобно сказала:

— О источник зла, не стыдно тебе творить такой грех? Зная, что я осталась одна, ты наложил на меня руки и унес прочь. О грешник, чтобы похитить меня, ты принял облик оленя и силой могущественной иллюзии заманил моего господина в чащу леса. Царь стервятников, друг моего свекра, который пытался меня спасти, лежит убитый! Воистину, ты проявил великое мужество, о последний из демонов! К своему вечному стыду, ты не завоевал меня в справедливой битве, ты сделал это, не раскрывая своего имени! И краска стыда за совершенное преступление не заливает твоего лица? Негодяй, ты унес беззащитную женщину, принадлежавшую другому! Весь мир узнает о твоем низком поступке. Будь ты проклят, о бесславный варвар, гордящийся своим героизмом! Будь проклята такая доблесть и мужество, о позор своего рода, будь проклят ты в этом мире за свое отвратительное поведение! Разве кто-нибудь остановит тебя, когда ты бежишь столь стремительно? Остановись хоть на мгновенье и ты расстанешься с жизнью! Встретившись с теми царями людей, ты не проживешь и мгновенья, даже при поддержке целой армии! Как птица не выносит горящего леса, ты не устоишь и перед самой маленькой их стрелой! Поэтому ради своего блага отпусти меня немедленно, о Равана! Разгневанный моим похищением мой господин с помощью брата сделают все, чтобы уничтожить тебя, если ты не позволишь мне уйти. Твое злое намеренье, заставившее тебя похитить меня, эта низкое желание никогда не исполнится, потому что если я никогда больше не увижу своего мудрого господина и паду жертвой врага, я не проживу долго. Ты пренебрегаешь собственным благом и напоминаешь того, кто в свой последний час выбирает то, что ускорит его смерть; все, кто желают его смерти, не будут пытаться его спасти. Я вижу смертельную петлю на твоей шее, потому что ты не трепещешь, о демон. Без сомнений, ты увидишь те золотые деревья с листьями, подобными острым мечам, смертельную реку Вайтарани, полную крови, и ужасный лес и дерево Шамали с золотыми цветами и изумрудными листьями, изобилующее железными шипами. Нанеся это оскорбление великодушному Раме, ты не выживешь с ядом, который выпил, о немилосердный! Ты крепко пойман в смертельную петлю, куда тебе скрыться от моего господина? Сверкая глазами, он без помощи брата уничтожил в сражении четырнадцать тысяч демонов, разве этот герой, потомок династии Рагху, искусно владеющий оружием и доблестный, не поразит тебя своими острыми стрелами, если ты уносишь его возлюбленную супругу? Так Ваидехи, преисполненная горя и страха, жалобно взывала к Раване. Несмотря на ее печаль и скорбь, Равана продолжал свой полет, все дальше унося сладостную и нежную царевну, которая продолжала бороться.

Глава 54. Равана вместе с Ситой достигает Ланки

Не видя никого, кто мог бы защитить ее, Ваидехи неожиданно увидела пять могущественных обезьян, стоявших на вершине горы. Большеглазая царевна несравненной красоты бросила им свою шелковую накидку, сияющую как золото, и драгоценности с мыслью: «Пусть они отнесут весть Раме!» Красноглазый Дашагрива в порыве страсти не заметил ее жеста, зато превосходные обезьяны увидели большеглазую Ситу, которая широко открыв глаза, что-то громко кричала. Повелитель демонов миновал озеро Пампа и, обратив лицо свое на Ланку, продолжил путь, крепко держа взывающую Маитхили. Охваченный радостью, Равана не понимал, что несет в своих руках собственную смерть, словно ядовитую, с острыми зубами змею. Он продолжал свой полет, оставляя за спиной леса, реки, горы и озера, словно выпущенная стрела. Достигнув океана, обитель гигантских тимигил и крокодилов, он полетел над нерушимыми владениями Варуны, прибежищем рек. Увидев Ситу в руках демона, воды взволновались, великие змеи и рыбы содрогнулись. В небесах послышались голоса чаранов и сиддхов: «Конец Дашагривы близок!» Однако Равана, олицетворение смерти, нес бьющуюся Ситу на Ланку. Достигнув столицы с широкими воротами и дорогами, полными людей, он вошел в свой дворец и сразу проследовал во внутренние покои. Здесь Равана выпустил из рук чернобровую Ситу, терзаемую горем и печалью, словно демон Майя, правитель Трипуры, сбросивший свою магическую мантию. Равана обратился к демонам ужасного вида: