Ранчо смерти
Шрифт:
Действовал он профессионально. Он уже запер за собой дверь, не спуская с меня глаз, и теперь поставил меня лицом к стене, заставив поднять руки вверх и широко раздвинуть ноги, потом, обыскав, отобрал у меня пистолеты. Оба пистолета. За исключением этих нескольких секунд, он стоял в отдалении, вне пределов досягаемости.
– О'кей, ну, а теперь можешь расслабиться, Скотт, но только немного, совсем чуть-чуть.
– Так вот, значит, почему Эйприл должна была умереть? Потому что до того, как она сообщила об этом мне, она была единственным человеком, который знал, что Хэл Кэлвин был с Джинни в ту последнюю ночь?
Я
– И опять ты попал в точку, – ответил мне он. – Хэл не знал, что, кроме Джинни, в комнате был кто-то еще. Он полагал, что Джинни там одна. Естественно, когда я передал слова этой цыпочки Эйприл, стало ясно, что ее придется убрать.
– Естественно. И передал ты это прямо Хэлу.
– Не Хэлу, а Жюлю.
У меня чуть колени не подогнулись.
– Жюлю? Ты признаешь, что он жив?
Клайд ухмыльнулся.
– А почему бы и нет? Ведь ты и сам знаешь это, разве нет?
И тут я начал понимать. Не все, конечно, но то, что я понял, здорово меня напугало. Я медленно произнес:
– Ты знаешь о моем звонке...
– Легавым? Сэмсону в Лос-Анджелес? Конечно.
– Где подслушивающее устройство? Здесь?
– Не будь наивным, Скотт. На главном коммутаторе прослушиваются все линии. Весь этот год Фармер проверяет записи всех телефонных разговоров здешних абонентов. Как иначе, ты думаешь, мы узнали о твоем приезде вчера? – Он снова ухмыльнулся. – Правда, сегодня разговоры прослушивал я, так как Фармер и другие ребята смотались. Но это уже детали. Когда я сообщил Жюлю о твоем звонке легавому, он решил сматываться отсюда без проволочек. – Он сделал небольшую паузу.
– Жюль сказал мне, что ты хитрее, чем кажешься.
– И что?
– Поэтому он полагает, что у тебя хватит ума не отказаться от сотрудничества. Полагаю, что если ты в самом деле такой смышленый, то понимаешь, к чему я веду.
Мне казалось, что я понимаю, да и любой идиот на моем месте понял бы.
– Лучше уж ты сам мне скажи.
– Позвони-ка еще разок в полицию, а? Скажи своему дружку Сэмсону, что ты даешь отбой. Что ты был пьян утром, когда говорил с ним по телефону, или что у тебя было временное помешательство, что хочешь скажи, только постарайся его убедить. Скажи ему, что только круглый идиот станет открывать могилу Жюля, если всем известно, что Жюль там.
– Угу. Значит, я должен убедить Сэма в том, что парень, которого я принял за Гарбена, при ближайшем рассмотрении оказался высокой и тощей девицей.
– Вроде того. Бумагу на разрешение вскрытия могилы он не получит, но он может сделать это и без разрешения. Поэтому ты должен остановить его.
Я медленно усмехнулся, почувствовав себя гораздо лучше.
– Что это ты ухмыляешься? – спросил он. – Что ты нашел в этом такого смешного?
– А ведь это, оказывается, я держу вас на крючке, вас и Жюля.
Он заморгал.
– Чего?
– Кроме вас, бандитов, я единственный человек, которому известно, что Жюль жив, верно?
Он не ответил. Я продолжал:
– Следовательно, меня нужно убить. Но я сообщил об этом полиции, капитану Сэмсону, и через несколько часов он может заглянуть в гроб Жюля, где
– Не твое дело. Давай дальше.
– О'кей. Значит, меня нужно убрать, но если Сэм откроет гроб и несколько миллионов человек узнают, что Гарбен жив, Жюль не сможет расправиться с ними со всеми. И меня он тоже не может убрать, по крайней мере, до тех пор, пока я не дам отбой полиции. – Я усмехнулся. – Ну, что ж, давай, Клайд, действуй. Стреляй.
Он усмехнулся в ответ, и усмешка эта мне не понравилась.
– Мы еще посмотрим, кто у кого на крючке, Скотт, – заявил он. – Жюль сказал мне, что голова у тебя работает неплохо. Но Жюль тоже мужик башковитый, не забывай, ведь как-никак до сих пор ему удалось всех провести, верно? Включая лос-анджелесскую полицию и тебя самого, так?
На этот раз я промолчал.
– Жюль предупредил, что ты мне скажешь что-нибудь в этом роде. Он знает, что если у него не будет способа как-то прижать тебя, разговаривать с тобой бесполезно. Но он полагает, что такой способ у него есть. Он знает, как ты относишься к этим четырем крошкам. Если все раскроется, если будет обнаружено, что он жив, ничто не помешает ему отправить этих девушек на тот свет, ведь его все равно ждет газовая камера. Но дело в том, что ему очень не хочется отправляться в эту камеру, и чтобы избежать этого путешествия, он готов отпустить на свободу не только девушек, но и тебя. Если, разумеется, ты сделаешь то, о чем тебя просят.
– Отпустит девушек? Что...
Он снова улыбнулся своей неприятной улыбкой.
– Разве я тебе еще не рассказал? Жюль приказал Фармеру и Питу схватить их около озера. Ребята увидели, как они едут и схватили их еще до того, как они начали съемки.
– Как они могли увидеть, что те едут? Откуда?
– Все они в коттедже, старом коттедже Кординера. Не может же Жюль сразу рвать когти через всю страну. Ему следует переждать где-нибудь, пока ты не... согласишься помочь нам.
Пока я не буду убит, без сомнения, хотел он сказать. После того, как я буду убит, а полиция откажется от попыток найти Гарбена, Жюлю незачем будет рвать когти через всю страну. Он вполне сможет продолжать сидеть здесь, в пустыне.
– Не пытайтесь меня одурачить, – сказал я. – Из коттеджа Кординера озера не видно.
Клайд покачал головой.
– Слушай, ты же знаешь, что они у нас, какой смысл нам врать? И Жюль готов предоставить тебе доказательства. Я расскажу тебе о них. – Он помолчал. – Конечно, озеро из коттеджа не видно, зато виден кусок пустыни, и ребята заметили их автомобиль, едущий к озеру. И тут Жюль сказал: "Вот то, что нам нужно. Заловите-ка мне этих четырех сучонок", или что-то в этом роде.
– Да, это похоже на Жюля, – сказал я. Теперь я поверил Клайду. – А что с Флинчем?
– На этот раз он решил проявить смелость. – Клайд пожал плечами. – Он мертв.
И этому я тоже поверил. Странно, узнав про гибель Флинча, его такую неожиданную смерть, у меня как-то внезапно прошел на него гнев, я забыл, что лишь недавно хотел выбить из него дух. Мне было его очень жаль, и стало как-то не по себе.
– Девушки в полном порядке, – сказал Клайд. – Пока. Но все может измениться, если ты не сделаешь этого звонка.
– А как я могу быть уверен, что они еще живы? Надеюсь, ты не ожидаешь, что я поверю тебе на слово.