Ранчо
Шрифт:
Зоя слабо улыбнулась:
– Самое забавное, мне он тоже его напоминает. Но он не Бобби, а совсем другой человек. Мало ли как он способен тебе навредить? – Журналы ценят ее недешево: разоблачительное интервью о ней стоило сотни тысяч. В данном случае они, не колеблясь, отвалили бы кругленькую сумму, а если бы им предложили вдобавок фотографии...
– Я все знаю, – прервала ее Таня. – Дело в том, что, как ни странно, мне все еще хочется кому-то доверять. Считай меня дурой, но он вызывает у меня доверие.
– Скорее всего ты права, – проговорила Зоя. Она всегда, даже
– А как насчет твоего сердечка? – спросила Таня, когда Зоя поставила на столик пустую чашку. Она чуть пришла в себя. – Почему ты так давно одна? Неужели испугалась возни при починке?
– Не в этом дело, – искренне ответила Зоя. – Просто в моем сердце слишком много чужих судеб, одна печальнее другой. Мне вечно не хватает времени. Теперь у меня появилась малышка, и больше мне ничего не нужно.
– Не верю! – отмахнулась Таня. – Ты что, не такая, как остальные?
– Возможно, – грустно молвила Зоя.
Она была так нездорова и одинока, что Тане захотелось ей помочь. Она всегда любила ее, как сестру, к тому же Зоя всю себя без остатка отдавала чужим людям. Ее и впрямь можно назвать святой, только больной и измученной. За ней некому толком ухаживать, некому над ней хлопотать, делать для нее все то, что она сама делала для других. Но сейчас святую клонит в сон, поэтому Танина помощь ограничилась тем, что она выключила свет и поцеловала ее в лоб.
– Постарайся выспаться. Если к утру тебе не полегчает, я все-таки вызову врача.
– Сама справлюсь, – пролепетала Зоя, закрывая глаза. Таня еще не успела выйти из ее комнаты, а она уже спала.
Таня немного постояла на пороге, глядя на подругу. Зоя улыбалась во сне наверное, ей снилась Джейд.
Возвращаясь к себе, Таня размышляла о Гордоне. Зоя, конечно, права: при желании он мог бы страшно ее подвести, причинить ей массу неприятностей. Мало кто был так уязвим, как она. В отличие от многих она не может себе позволить играть с чувствами. Вдруг он напишет Танину биографию, не получив ее согласия, вдруг начнет давать интервью или наделает ее фотографий и станет шантажировать? Выбор велик – от вымогательства до убийства.
Но разве можно жить, буквально в каждом видя злоумышленника? К тому же она всегда так осмотрительна, так осторожна! Правда, то и другое не помешало ей за каких-то три дня без памяти влюбиться в первого же подвернувшегося ковбоя. Это имело одно-единственное название – безумие. Однако никогда еще в жизни она не чувствована, что ведет себя до такой степени правильно и разумно, как сейчас.
Почистив зубы и натянув ночную рубашку, она залезла под одеяло, вспоминая, как он воспринял ее признание, что гимн был исполнен для него. Ей хотелось одного: увидеть его утром. Засыпая, она видела его лицо, глаза, представляла его верхом на брыкающемся мустанге, в серебристо-зеленых кожаных штанах, с поднятой
Глава 16
Утром после родео, проснувшись, Мэри Стюарт услышала какие-то звуки. Накинув халат, она побежала в гостиную и нашла там Таню, одетую и взволнованную.
– Что-то случилось? – Она не стала дразнить подругу, вскочившую раньше ее и уже натянувшую джинсы и сапоги.
– Зоя... Кажется, она провела бессонную ночь. Она отказывается признаваться, в чем дело. Говорит, грипп или что-то в этом роде. Но ты только взгляни на нее, Стью! Какой ужасный вид! – Обе перебирали в уме бесчисленные болезни, одна другой опаснее, – от язвы до рака. – По-моему, ей надо в больницу, но она и слышать об этом не желает.
– Позволь, я сама на нее посмотрю, – тихо предложила Мэри Стюарт.
Но стоило ей взглянуть на Зою – и она потеряла дар речи. Зоя была бледна до какой-то зеленой прозрачности. Подруга лишилась последних сил и дремала. Мэри Стюарт немного постояла над ней и вышла вместе с Таней из ее комнаты.
– Боже, – испуганно пробормотала Мэри Стюарт, – действительно выглядит ужасно! Раз она не хочет сама обратиться в больницу, надо пригласить кого-то ее осмотреть. – Она заявила это так решительно, что Таня облегченно перевела дух.
Она сама позвонила в дирекцию пансионата и спросила, нет ли поблизости врача, который мог бы навестить больную на дому. На вопрос, в чем, собственно, дело, она ответила, что одной из ее подруг сильно нездоровится, не уточнив симптомов, но обмолвившись о возможности аппендицита или какой-то другой напасти, требующей немедленного врачебного вмешательства. Спустя считанные минуты позвонила Шарлотта Коллинз, владелица пансионатами пообещала, что через полчаса их навестит врач.
– Как ты думаешь, с ней что-то серьезное? – спросила Таня у Мэри Стюарт, пока они ждали врача.
Мэри Стюарт тревожно покачала головой.
– Хотела бы я знать! Надеюсь, что нет. Она слишком много работает. Будем молиться, чтобы все обошлось.
Шарлотта Коллинз сдержала слово: в восемь тридцать в дверь постучал доктор Джон Кронер – молодой человек, с виду спортсмен, игравший в колледже в футбол вместо занятий. Не вызывало сомнений, что он знал о предстоящей ему в доме больной встрече с Таней Томас. Он делал вид, что присутствие звезды не производит на него никакого впечатления, но ему было трудно побороть естественное любопытство. Таня наградила его теплой улыбкой и попробовала перевести разговор на Зою.
– Как вы думаете, что с ней?
Он присел и стал внимательно слушать.
– Она постоянно бледна, выглядит усталой, но до вчерашнего дня как будто была здорова. Нам она сказала, что у нее грипп и что-то с желудком. Ночью она была зеленее листа и вся тряслась. До двух часов не ложилась, а сегодня выглядит еще хуже и температурит.
– Ее мучают какие-нибудь боли?
– Она не говорит. Но такой отвратительный вид не может не иметь причины.
– Рвота, понос?
– Кажется, да. – Таня чувствовала себя набитой дурой. Врач пошел осматривать больную и закрыл за собой дверь.