Ранчо
Шрифт:
– Нет, на ненависть не надейся, – возразила она со всей искренностью. Бобби Джо она не смогла возненавидеть.
– Зато я возненавижу сам себя, и это повлияет на тебя. Лучше возвращайся сюда. – Он обнял ее и прижал к себе так крепко, что при поцелуе у нее перехватило дыхание. – Я буду ждать. Если захочешь, я постоянно буду ждать.
– Ты правда будешь иногда наведываться в Лос-Анджелес?
Ее охватило беспокойство. Что, если они никогда больше не увидятся? Что, если он забудет ее, как только она скроется из виду, и переедет на другое ранчо, в другой
– Обязательно! – заверил он ее. – Наведываться, потом возвращаться сюда. А как насчет того, чтобы ты могла жить здесь хотя бы какое-то время?
– Никогда ни о чем таком не помышляла, – призналась она, раздумывая. – Вообще-то было бы неплохо.
– Неплохо, – не то слово. Чудесно!
– Предположим, я купила бы ранчо. Ты бы стал им заниматься?
– Стал бы, – ответил он. – Только я не буду твоим наемным работником.
– Что ты хочешь этим сказать? – Она недоуменно приподняла брови.
– Не хочу, чтобы ты оплачивала мой труд, – тихо ответил он. Она видела по его глазам, что Гордон не ломается, а говорит правду.
– Как же ты будешь жить? – Ей не терпелось уже сейчас все обговорить.
– Я скопил деньжат, все эти годы работая небесплатно. Купил бы лошадей, занялся их разведением, более активно работал бы в пансионате. От твоего ранчо мне потребовалось бы только жилье и все самое необходимое для хозяйства. Ничего сложного. – Он снова притянул ее к себе. – Уверен, все получится.
У него немного поднялось настроение: он так ее любил, что был готов на все. Главное, чтобы они оставались равными партнерами, а не она содержала бы, его.
Ей понравилось его предложение. Пока он целовал ее, она обдумывала услышанное.
– Не хочу с тобой расставаться, – в который раз повторила Таня. Он понимал, что она имеет в виду свой отъезд через неделю.
– За чем же дело стало? – проговорил он хрипло. Он опять был расположен к любви. Никогда еще он не был так увлечен. Она пленила его душу и тело. – Не уезжай.
– Не могу. В предстоящие недели у меня полно дел, в частности запись нового альбома. – Потом она вспомнила о концертном турне. Одеваясь, она подробно рассказывала ему о программе, он внимательно слушал. – Поедешь со мной? – Пришлось бы выдать его прессе, но рано или поздно это все равно должно произойти, так чего же тянуть, раз они готовы?
– Поеду, если захочешь, – ответил он, задумавшись.
С одной стороны, предложение было заманчивым, с другой – пугающим. Ему хотелось находиться с ней рядом, ограждать от грязи, летевшей в нее со всех сторон. Но долго ли он продержится, став частью всей этой свистопляски? Что ж, раз он решил, что будет с ней, значит, надо хотя бы изредка окунаться с головой в ее... ее мир. Глупо надеяться, что она навсегда спрячется с ним в Вайоминге.
– Согласен, – заявил он и тут же получил благодарный поцелуй. – Но по большому счету я еще не знаю, как быть, Тан. Уж больно у тебя сложная жизнь. Ладно, что-нибудь придумаем.
Следующий его вопрос прозвучал совершенно неожиданно:
– А дети? Как вышло,
– Не представилось подходящего момента. Вечно я была замужем не за теми, за кем надо, и не тогда, когда надо, вечно меня толкали в спину менеджеры и агенты. Представляю, как бы они рвали на себе волосы, если бы я забеременела. Да они бы меня растерзали!
Он ласково кивнул, хорошо понимая ее проблемы и от всей души жалея ее. Из нее получилась бы превосходная мать.
– А как ты к этому относишься сейчас? Хочешь ребенка?
Вопрос всполошил ее.
– Сейчас не знаю... – ответила она искренне. – Несколько лет назад страшно хотела. – Тогда она пыталась уговорить Тони, но тому уже хватало детей, поэтому он отмахивался, говоря, что больше не хочет головной боли. – Врач предупреждал, что в моем возрасте это будет нелегко.
Однако слова Гордона сделали свое дело: она снова стала об этом думать и пришла к выводу, что ее желание иметь ребенка не иссякло. Таня засмеялась: Гордон произвел настоящий переворот в ее жизни. Он склонял ее к переезду в Вайоминг, к жизни на ранчо, к материнству. Она сказала ему об этом, он усмехнулся:
– Говорят, стиль жизни – и тот нелегко поменять, а тут...
– Конечно, я могу захотеть ребенка. А что, если нет?
– Твое слово – закон. – Его поцелуи опять стали страстными, он снова принялся стаскивать с нее одежду, хотя оба знали: она должна уйти еще до того, как ранчо оживет и персонал примется за работу. – Просто я подумал, как здорово, если бы мы с тобой завели своего ребенка.
Уже много лет у него не возникало таких желаний. Таня поспешила поведать ему о дочке Зои и спросила, как бы он прореагировал, если бы Зоя оставила свою девочку ей. Она давно хотела ему об этом сказать, но все не представлялось случая. Он ответил, что не видит никаких препятствий. Главное – как решит сама Таня.
Ему потребовалось сделать над собой героическое усилие, чтобы разжать объятия и позволить ей одеться. Сам он натянул джинсы и стоял посреди гостиной босиком. Будь на то его воля, он не выпустил бы ее ни на секунду. Сейчас шесть утра, через три часа им. предстояло выехать на конную прогулку, но она не хотела с ним разлучаться даже на это время.
– Представляешь, даже несчастные три часа кажутся мне вечностью! – призналась Таня, округлив глаза. – Прямо не знаю, как мы расстанемся в следующее воскресенье.
– И я не знаю. – Он зажмурился и слегка ее приобнял. – Ладно, ступай. – Он покосился на часы. В любую минуту ковбои могли потянуться из своих домиков к загону, остальные служащие – на завтрак. – Как насчет сегодняшнего вечера? – спросил он с тревогой, словно его все еще одолевали сомнения.
Она не удержалась от улыбки:
– А ты как думаешь? – Она поцеловала его на прощание, помахала рукой и побежала вверх по тропинке, наслаждаясь лучами восходящего солнца, ласкающими ее и вершины гор.