Рандеву с Валтасаром

Абдуллаев Чингиз Акифович

— Оставим, — отмахнулся Потапов, — не буду спорить. С вами это все равно бесполезно, вы можете переубедить даже фанатика. Вам нужно было идти в адвокаты.

— И защищать ваших олигархов? У меня бы не получилось. Я бы смог искренне защищать человека только в том случае, когда сам был бы убежден в его невиновности. А для адвоката подобная позиция — большой профессиональный минус.

— Мы пришли сюда не для того чтобы спорить, — напомнил Владимир Владимирович, — у нас к вам важное дело.

— Какое дело? — спросил Дронго.

Владимир Владимирович взглянул на Потапова, но тот промолчал и снова щедро плеснул в стакан виски. Владимир Владимирович подождал пока он выпьет и сказал, обращаясь

к хозяину квартиры:

— Дело в том, что пропал один человек…

— Потрясающая новость, — пробормотал Дронго, — в России ежедневно пропадают сотни людей. Надеюсь, меня не отправят на поиски неизвестного?

— Пропал очень известный человек, — мрачно сказал Потапов, — мы думали, что вы могли бы неформально нам помочь. Мы не можем вести официальное расследование, так как к нам никто не обращался. Но мы точно знаем, что интересующий нас человек пропал и его нигде не могут найти.

— Кто этот человек?

Потапов взглянул на Владимира Владимировича. Тот кивнул и, тяжело поднявшись, сказал Дронго:

— Ты меня проводи. Мне незачем знать ваши секреты. С годами я убеждаюсь, что знания действительно умножают печаль. И будь с ним помягче. У него дочь больна, завтра операция. А он все бросил и приехал к тебе. Не нужно ерничать. Если не хочешь, можешь им не помогать, тебя никто не обязывает. Но, насколько я понял, они готовы заплатить тебе гонорар. У них опять какое-то важное дело. И ты, очевидно, проходишь по графе непредвиденных расходов.

— Скорее, тех расходов, которые они должны тратить на свою агентуру, — пробормотал Дронго, прощаясь со стариком. Тот вышел из квартиры, и Дронго вернулся в гостиную.

— Что у вас за дело? — поинтересовался он, усаживаясь напротив Потапова.

— Вы слышали что-нибудь о «Литературном экспрессе»? — неожиданно спросил Потапов.

— О «Восточном экспрессе» я читал у Агаты Кристи, об экспрессе в евротоннеле тоже наслышан, но про этот, кажется, ничего не слышал.

— «Литературный экспресс» организован под эгидой ЮНЕСКО и Евросоюза. Он пройдет по маршруту легендарного северного экспресса — от Лиссабона до Москвы и обратно до Берлина. «Экспресс» пройдет через одиннадцать стран, посетит двадцать городов. На нем отправятся представители всех стран Европы, более ста человек известных писателей и журналистов. Они будут встречаться с королями и президентами, премьерами и председателями парламентов, говорить о культуре, объединяющей народы. И символом единения народов Европы выбрана Вавилонская башня.

— Бог в свое время наказал людей, дерзнувших построить до неба первую башню, — напомнил Дронго. — Вам не кажется, что это в некотором роде вызов?

— Да, возможно и так. Но организаторы проекта хотят показать возможность единой Европы и сделать эту поездку символом единения народов.

— Прекрасная идея, — сказал Дронго, — только не совсем понимаю, какое отношение имеет ваше ведомство к этому благородному проекту. Или уже пропал кто-то из писателей?

— Не нужно острить, — попросил Потапов, — все гораздо серьезнее, чем вы думаете. Повторяю, идея экспресса — объединение Европы. Среди участников проекта очень много всемирно известных писателей. Практически во всех странах их должны принимать руководители государств.

— Я не совсем понимаю, к чему вы клоните, — сказал Дронго.

— Поездка будет продолжаться шесть недель, — бесстрастно продолжал Потапов, — и в начале июля все литераторы прибудут в Москву, где их должен принять президент России. Проект уже согласован. Кроме того, на личные встречи уже дали согласие королевская чета Испании, президенты Польши, Латвии, Литвы. Вы меня понимаете?

— И вы заранее опасаетесь за встречу в Москве? — догадался Дронго.

— Почти угадали, — сказал Потапов, — дело в том,

что все страны должны были выдвинуть по два или три участника. По нашим сведениям, была попытка заменить представителя Великобритании на другого участника, который имеет очень косвенное отношение к журналистике вообще и к этому проекту в частности…

Дронго молчал. Иногда нужно дать возможность собеседнику выговориться.

— Журналист, который должен был принять участие в этой поездке, неожиданно исчез. Это довольно известный человек, и английская полиция предприняла определенные усилия, чтобы его найти. Может, вы про него слышали? Рэндал Эшли, очень известный английский журналист, он хорошо знал русский язык, часто публиковался, в том числе и в российских газетах. Его исчезновение наделало в Англии много шума. Мы узнали об этом через наше посольство в Лондоне. И неожиданно оказалось, что вместо пропавшего Рэндала Эшли английский ПЕН-центр рекомендует другого человека — Мигеля Грейвза. Мы заинтересовались им и выяснили, что за всю свою жизнь он написал только три или четыре репортажа, причем, все из африканских государств, где был специальным корреспондентом журнала «Солдаты удачи». До этого он служил на Гаити в элитных частях Дювалье, оттуда перебрался в Англию. Мать у него с Гаити, а отец — английский офицер, осевший на Гаити еще после первой мировой войны. Это давало ему права на получение английского гражданства, и Грейвз этим воспользовался. Есть сведения, что он был связан с продажей оружия в Намибию и Конго. Интересный журналист, как вы считаете?

— Почему вы заинтересовались именно им?

— Они запросили визы на всех участников проекта, и мы обратили внимание на замену, — сказал Потапов, отводя глаза.

— Это объяснение для прессы, — произнес Дронго более настойчиво. — Почему вы заинтересовались именно этой заменой? Только не говорите, что вы случайно о ней узнали. В конце концов это дело англичан — кого именно выдвигать для участия в проекте. Если вы не ответите на мой вопрос, мне будет трудно принять решение.

— Почему вы всегда так давите на своих собеседников? — устало спросил генерал. — Вы же сами все поняли. Исчезнувший журналист работал несколько лет в Москве. Эшли был прекрасным специалистом по Восточной Европе. Иногда он давал полезную информацию, в том числе по своим коллегам.

— Он был вашим осведомителем в Москве? — прямо спросил Дронго.

— Возможно, — вздохнул Потапов, — вы же понимаете, что я не могу подтверждать или отрицать подобные предположения. Но за судьбой Рэндала Эшли мы следили более пристально, чем за остальными. Это все, что я могу вам сообщить, — генерал увидел выражение лица своего собеседника и поэтому быстро добавил: — Нет, он действительно не был нашим агентом в том смысле, который вы в него вкладываете. Скорее он был нашим «человеком влияния» в Великобритании. И он неожиданно исчез. Нас не могло это не насторожить.

— Вы полагаете, что я могу помочь в розыске исчезнувшего журналиста, если его не смогли найти специалисты Скотланд-Ярда. Вам не кажется, что вы несколько переоцениваете мои возможности?

— Не кажется, — мрачно ответил Потапов. — никто не предлагает вам отправляться в Англию. Нас сейчас не так волнует пропавший журналист, как заменивший его коллега. Он оказался несколько болтливее, чем обычно бывают профессионалы. Впрочем, какие профессионалы могли быть у Дювалье? Обычные палачи. Мы попросили наших коллег из Службы внешней разведки установить наблюдение за Грейвзом. Неожиданно выяснилось, что у него появились большие деньги, дважды его видели в разного рода компаниях, где были представители некоторых запрещенных в Великобритании организаций. Этого оказалось достаточно, чтобы заинтересовать нашу службу и обратить на Грейвза более пристальное внимание…