Рандеву с Валтасаром
Шрифт:
Участникам забронировали более ста сорока номеров. И лишь литовские представители разъехались по домам, чтобы встретиться с семьями после довольно долгого отсутствия.
Вечером в мэрии Вильнюса состоялся торжественный прием, на котором выступил мэр столицы и руководитель проекта Томас Вольфарт. Гости разбрелись по большим залам, где на столах стояли разнообразные закуски и напитки. Дронго немного опоздал в мэрию и, приехав, увидел стоявшего на лестнице Джеймса Планнинга, одетого в строгий темный костюм. На этот раз на нем был костюм от Бриони и темный
— Вы хорошо выглядите, — сказал Дронго, обращаясь к англичанину. — Честное слово, вас можно принять за агента британской разведки. Никто другой не мог бы выглядеть столь элегантно.
— А вас можно принять за русского шпиона, — парировал Планнинг. — Вы одеваетесь так, что всем сразу становится ясно, на какие доходы вы живете. Неужели ваша частная практика приносит столько денег?
— Не меньше, чем ваша государственная служба, Планнинг, — улыбнулся Дронго.
К ним подошла представительница Швеции Инна-Линна Линквист. Когда-то она жила в Белоруссии, затем переселилась в Швецию, однако по-прежнему считала своим родным языком русский.
— Вы прекрасны выглядите, — сказала она, обращаясь к обоим мужчинам. — Кажется, вы самые элегантные мужчины в нашей группе. Разрешите провести один тест.
— Какой тест? — не понял Планнинг, которому Дронго перевел ее вопрос.
— Скажите, от какой фирмы у меня ремешок и блузка? — спросила, лукаво улыбнувшись, Инна-Линна.
Дронго перевел ее вопрос, и они, переглянувшись, усмехнулись. Для них подобные вопросы не было сложными.
— Ремешок от Ланвина, — сразу сказал Планнинг.
— А блузка от Кензо, — добавил Дронго.
— Точно! — всплеснула она руками. — Откуда вы узнали? Вам сказал мой отец? Он подарил мне эти вещи сегодня вечером. Он живет в Вильнюсе уже много лет.
Дронго видел ее отца в отеле. Это был красивый пожилой человек с аккуратно подстриженными бородкой и усами, похожий на русского дворянина начала века. У него были красивые руки, и он говорил на том правильном русском языке, на котором уже давно не говорили в самой России.
— К сожалению, мы не имеем чести знать вашего отца, — поклонился Дронго. — Но я думаю, что мы могли обойтись и без подсказки. Дело в том, что мы с моим другом часто путешествуем, а во время поездок вольно или невольно обращаем внимание на товары разных компаний и фирм, известных на Западе.
— Интересно, — кивнула она, — идемте скорее, там уже начали.
Она побежала по лестнице наверх. Планнинг взглянул на нее, потом на Дронго и несколько недовольно заметил:
— Настоящая ярмарка тщеславия. Зачем вы сказали ей про Кензо? Могли бы и не угадать для приличия.
— Не хотел отстать от вас. Вы ведь правильно назвали фирму «Ланвин». С вашим феноменальным вкусом…
— Не нужно, — отмахнулся англичанин. —
— Зато ваш костюм стоит в несколько раз дороже моего. У меня — от Валентино, а у вас — от Бриони. Кажется, в фильмах Джеймс Бонд ходит именно в таких костюмах.
— Не нужно меня сравнивать с этим кретином, — мрачно заметил Планнинг. — Я ведь вам говорил, что ношу только костюмы от Бриони. И то благодаря капиталам, которые скопил мой покойный отец.
— Вы идете на прием?
— Нет, конечно. Я жду машину из нашего посольства. Признаюсь, здесь я чувствую себя почти свободным. После плотной опеки, которой меня подвергли в Калининграде.
— Скажите спасибо, что все закончилось таким образом. Кажется, в демократической Португалии прием был гораздо хуже.
— Это еще нужно выяснить, кто в нас стрелял, — резонно заметил Планнинг.
Он увидел подъехавшую машину с британским флагом и поспешил к ней. Дронго проводил его взглядом и, войдя в здание, поднялся по лестнице. Прием было в разгаре, когда к нему подошел молодой человек в светло-зеленом френче. Юноше на вид было лет двадцать пять, у него были пышные светлые усы и пышная светлая шевелюра. С лица его не сходило радостное выражение, свойственное молодым людям.
— Я атташе по культуре украинского посольства, — сказал он, — а вы действительно Дронго.
— Нет, я его двойник, — пошутил он.
— Вы даже не представляете, как много я про вас слышал, — восторженно заявил атташе.
Дронго пришлось выпить и с этим атташе, и с двумя консулами, представлявшими соседние республики. Консулы даже сфотографировались с ним на память, но поспешили удалиться, когда к ним подошли представители Украины — Микола Зинчук, Юрий Семухович, Екатерина Вотанова и Андрей Бондаренко.
— Это тот самый Дронго, — счастливым голосом сообщил атташе. — Я был еще школьником, когда мне рассказывали про вас.
— Не нужно напоминать мне о моем возрасте, — попросил Дронго.
— Вы напрасно так комплексуете, — заметила Катя, — я ведь знаю, сколько вам лет. А наш атташе — молодой человек, десять лет назад он еще учился в школе.
— Я всегда был вашим поклонником, — не успокаивался атташе. — Вы даже не можете себе представить, насколько вы популярны на Украине. Как жаль, что здесь нет украинских женщин. О, вы даже не можете себе представить, как вас любят в Киеве!
— Действительно, не могу, — признался Дронго, — а из украинских женщин здесь есть одна, но она меня, кажется, недолюбливает.
— Неправда, — улыбнулась Вотанова, — мы даже скучали без вас в Калининграде, попав в другой отель.
— Вот именно, — поддержал ее Андрей.
— Не обращайте внимания на слова дипломатов, — шутливо посоветовал Зинчук, — они всегда все преувеличивают.
— Вы меня успокоили, — кивнул Дронго.
К нему подошла Мулайма Сингх.
— Говорят, что в Мальборке вы зарезали одного и пристрелили другого? — спросила она, лукаво усмехаясь.