Рандеву с водяным
Шрифт:
На это Делон начал бормотать нечто такое невразумительное, что понять точно, что он хотел сказать, я так и не сумела. Я поняла только то, что трудности и преграды буквально высились перед Делоном просто со страшной силой. И ничегошеньки ему выяснить про этого помятого типа, сунувшего в дверь Михаила записку от Алены, не удалось. Попросту говоря, он про него забыл.
— Ну и черт с ним! — рассердилась Мариша, когда я рассказала про легкомысленное отношение Делона к данным обещаниям. — Как-нибудь без него справимся. Раньше же как-то справлялись? А мужикам верить вообще нельзя,
— И как ты думаешь его искать? — спросила я, имея в виду помятого типа на таком же помятом «Форде».
Но Мариша не была бы Маришей, если бы у нее в рукаве не было припрятано несколько тузов.
— Помнишь того славного мальчика, который явился вместе с экспертами к месту смерти Михаила? — спросила она у меня. — Как его звали? Федя?
— Угу, — кивнула я.
— Тогда что ты скажешь, если мы позвоним ему и попытаемся выяснить, кто этот помятый тип? — спросила у меня Мариша.
— А с чего ты взяла, что менты занимались его розысками?
— Ну, чем-то им нужно заниматься, — пожала плечами Мариша.
Впрочем, Феде она позвонила сама. Но и тут нас ждало горькое разочарование. Никакого помятого типа на таком же помятом «Форде» с цветастым шарфом вокруг шеи менты не нашли. И даже не искали.
— По факту первого трупа у нас уже есть крепкая подозреваемая, — сказал Федя. — Светлана Игоревна — жена любовника жертвы. Поэтому Жихарев никогда не согласился бы разыскивать по всему городу человека с такими неопределенными приметами только потому, что две какие-то особы, внушающие очень мало доверия, сказали, будто бы он может быть замешан в первом убийстве.
— Не быть твоему Жихареву великим сыщиком, — пренебрежительно сказала Мариша. — Вообще непонятно, как он и до лейтенанта дослужился. Любому младенцу известно, что нет ничего важней деталей. А особенно мелких и на первый взгляд незначительных.
Ну, предположим, лекцию она бедному Феде прочла. Но это нас ни на сантиметр не приблизило к цели — где искать помятого типа.
— Давай рассуждать логически, — сказала мне Мариша, закончив отчитывать Федю, — если этот тип знал про Алену и Михаила, то он должен был бы с ними тесно общаться.
— Совсем не факт, — сказала я. — Например, я знаю о сотне людей, с которыми никогда в жизни мне не приходилось общаться лично. Я знаю о них через своих друзей или родственников.
— Но в данном случае у Михаила и Алены был слишком узкий круг общих знакомых, — возразила Мариша.
— Да, — кивнула я. — Светлана Игоревна, сестры Цветиковы, домработница Катерина Николаевна, работники фирмы «Эдем» и…
— И детектив, которого наняла Светлана Игоревна! — воскликнула Мариша. — Ты помнишь, адрес Алены Светлана Игоревна получила через какое-то детективное агентство. Быть может, тот помятый тип и есть тот детектив, который выследил Алену и затеял какую-то свою игру?
— А ведь верно! — воскликнула я.
После этого мы вернулись обратно к Цветиковым.
— Катерина Николаевна, а в каком агентстве Светлане Игоревне помогли узнать адрес Алены? — прямо с порога спросила я.
— Я не помню, — растерялась женщина. — Света обращалась к стольким специалистам. Но я могу посмотреть. К счастью, ее записи по этим агентствам остались дома. Во время обыска менты почему-то не обратили на них внимания.
И она отправилась за записями.
— Вот ее записи! — вернувшись с несколькими порядком исчерканными листами бумаги, сказала она. — Не знаю только, в каком именно из указанных тут агентств помогли Свете.
И она протянула записи нам. При этом у нее на глаза снова навернулись слезы.
— О господи! — разрыдалась она. — Лучше бы эти детективы ничего не находили. Тогда Света не поехала бы в тот проклятый дом! И сейчас была бы с нами. Ведь и девочки нашлись! Такая радость, а Светки дома нет. Не надо было ей по детективам бегать. Никакой пользы, один вред от них. Ну да что теперь говорить!
И она обреченно махнула рукой. Из их квартиры мы вышли под аккомпанемент рыданий верной подруги Светланы Цветиковой.
— Поехали к моей маме домой, — сказала Мариша. — Там передохнем, перекусим, а потом с новыми силами начнем звонить по этим детективщикам.
— А почему не ко мне? — спросила я.
— Потому что моя мама нас покормит нормальной пищей, — ответила Мариша. — А у тебя снова придется замороженными полуфабрикатами питаться.
В словах Мариши был свой резон. После многодневных розысков желудок у меня с каждым днем все сильней и сильней требовал чего-нибудь домашнего. Тот борщ, по тарелке которого мы с Маришей съели в квартире Цветиковых, был слишком очевидно сварен из бульонного кубика. А про пиццу лучше было и не вспоминать. Потому что если вспоминалось, то мой желудок отзывался на это воспоминание такой острой болью, что дух перехватывало.
До Маришиной мамы мы добирались недолго. И уже через полчаса умытые и посвежевшие сидели за кухонным столом в окружении звериной стаи и все вместе жадно поглощали умопомрачительно вкусную тушеную свинину с морковью, помидорами и луком. На гарнир полагалось картофельное пюре. Натуральное, а не из пакетика.
— Где же вы болтались столько времени? — поинтересовалась у нас Тамара Ильинична. — Я вам обеим звонила, но к телефону никто не подходил.
— Очень много дел, — таинственно пробормотала Мариша с набитым ртом.
Тамара Ильинична только головой покачала.
— Если влипнете в очередную историю, спасать не зовите, — сказала она нам.
После обеда мы отправились вызванивать детективов из тех агентств, к помощи которых прибегала Светлана Игоревна, пытаясь разыскать мужа и дочерей. Разобрать ее каракули, которыми были испещрены листы бумаги, было трудновато. Но чего другого можно ожидать от попавшей в беду и окончательно потерявшей голову женщины? Наоборот, мы бы удивились, если бы все телефоны были аккуратно записаны напротив именно того агентства, которому принадлежали.