Рандолевый катран
Шрифт:
Нина Петровна приняла мужа в свои объятия с таким жаром, словно прощалась с ним навсегда. Волконскому вспомнились их первые встречи, когда он оседлал изголодавшуюся кобылицу – страстную и неуёмную, готовую к любым импровизациям.
Князь провёл в постели втрое больше времени, чем полагал. Поэтому он, отказавшись от ужина, наскоро попрощался с женой и двинул к Лине. Пусть она в последнее время не очень-то довольна им, но выбирать не приходится.
Волконский влетел в съёмную им квартиру, намереваясь за пять-семь
На столе лежала записка.
Волконский взял листок.
Альхен, со мной не всё в порядке. Извини, пришлось консультироваться с врачом. Через недельку поправлюсь, обещаю. Лина.
Волконский поморщился. По договорённости Лина оставляла записку только в исключительных случаях, обращаясь к нему не иначе как "Альхен". Он сжёг записку и поехал к китайцу.
ГЛАВА 31
Никола долго изучал подсунутую Никитой бумагу за гербовыми печатями с решением законодательного собрания района.
– Ну? – спросил наконец Никита.
– Не понукай, не запряг!
Никита фыркнул. Он махнул рукой и зашёл в избу.
– Марья Семёновна! Хоть вы ему скажите: нет никакого криминала! Чего он боится?
– А в чём дело? – спросила жена Николы.
– Вам сдают в аренду землю.
– Какую землю? На которой стоит наш дом?
– Да нет же! – Никита щёлкнул пальцами. – Угодья колхоза. Пахотные земли. Засеете ячменём, будем делать пиво. Я уже договорился об открытии пивного цеха на заводе.
– А на каких условиях?
– На самых благоприятных! – Никита достал бумаги из папки, вынул один лист и показал Марии.
– Пожалуйста, Никита, все бумаги!
– О! – взревел Никита. – Возьмите, пожалуйста, все бумаги! Изучайте! Но время не ждёт! С кем я ещё буду сотрудничать, как не с друзьями?!
– Никита, сходил бы ты погулял. Смотри, какая чудесная погода.
– Марья Семёновна! Сеять пора, не мне вам объяснять! Чего тут страшного, подписать бумагу на право собственности?
– Погуляй, Никита! – сказал Никола.
Никита шумно выдохнул, но подчинился. Он вышел за калитку, прошёлся по улице до берега реки. Зелёная свежая травка пробивалась по кромке обрыва. Мужички сидели на краю, свесив ноги. Они наблюдали за недвижными поплавками в бирюзовой глади воды. Никита постоял за спинами рыбаков, стараясь не дышать громко, чтобы не спугнуть рыбу. Он загадал, сейчас вытащат рыбку, а не пустой крючок, и тогда всё срастётся.
Один из рыбаков потянул за удочку. Никита замер. Медленно, медленно поднималась леска. Никогда не думал Никита, что крючок так далеко от поплавка. Время казалось вечностью. А рыбак не спешил. Попыхивая сигареткой, он тащил удочку кверху и на себя. Когда уже должна появится рыбка, мужик зачем-то дёрнул за уду куда-то в сторону. Что-то плеснулось. Никита в сердцах шлёпнул
Из воды появилась серебристая плотвичка. Мужик выругался.
– Чего шумишь, придурок?
Никита не отрывал глаз от рыбки. Мужик довёл добычу до берега, ещё раз подсёк и… рыбка сорвалась!
– Э-эх! – выдохнул Никита.
Мужичок оглянулся. Увидев перед собой городского в богатом пиджаке, смолчал.
Никита решил так: всё же, рыбка поймалась. А что сорвалась, так это не проблема! Он покурил, побросал камушки в воду, отойдя от рыбаков на почтительное расстояние. Солнце начало садиться, Никита посмотрел на деревню. Из множества труб закурился дымок. Самое банное время. Решив доконать Николу в бане, Никита зашагал к деревне.
– "Я иду долиной, на затылке кепи"! – пропел он, как всегда, фальшивя.
В избе его ожидал неподписанный договор аренды.
– Но, почему?
– В такой форме я не могу подписаться под этим опасным делом.
– Чем оно опасно? Все разрешения есть. Ячмень, сам говорил, у нас расти будет лучше! Никакого риску. Что тебе ещё, крестьянская душа?
– Получается, я единственный арендатор.
– Боишься ответственности?
– Боюсь!
– Никола! Ты ли это? Неужто не справишься с посевом?
– С посевами-то я слажу. И с уборкой тож. Только с рэкетом как? Если что, меня будут прессовать одного!
– Зато и прибыль вся твоя!
– Ерунда. Никакая прибыль не сравнится с ценой жизни.
– Ну, давай, я разделю с тобой пай.
– Другое дело. А ещё лучше, если Чугуев приложит руку.
– Ему-то как? Нельзя мэру иметь собственность.
– Так он и не имеет?!
– Это его дело.
– Правильно, против госрэкета у нас будет Чугуев.
– А против бандрэкета, стало быть, Никита?
– Знамо дело. От сельской шантрапы отобьюсь сам.
Никите очень не хотелось заморачиваться с этими посевами, уборками и прочей грязной работёнкой. С другой стороны, подумал он, в самом деле, Никола кто такой? Лох деревенский. Любая, как он говорит, шантрапа отберёт землю, раздев его до нитки.
– Пусть Чугуев оформит пай на жену, а я, так и быть, оставшуюся третью часть на себя! – сказал Никита.
– Я вступаю в пай на пятнадцати процентах.
– Это что, совсем не в доле? – Никита схватился за голову. В чём подвох?
Николай кивнул.
– А сеять – пахать ты будешь один?
– Никита! Тебя не напрягу. Разберусь со своими людьми сам.
– Значит, ты согласен?
– На моих условиях.
– Хорошо. Тогда оформим, что ты по собственной воле подписал бумаги безо всякого давления!
– Это ещё зачем?
– Бизнес есть бизнес, Никола. Сегодня мы кореша, а завтра две акулы!
– И я о том же, – пробурчал Никола, стягивая сапоги.
– Чего говоришь? – спросил Никита, как будто не расслышал.