Ранее живые люди
Шрифт:
– Да хрен его знает, Семеныч. Походу заболели все разом, вон видишь, как раки варёные. – Сам помощник выглядел более-менее нормально.
– Ладно, потом разберёмся. Давай, бери четверых и на первые два номера, там толпа на прорыв прет. СРСников с собаками на тропу пошли, пусть патрулируют. Остальных по вышкам распредели, на усиление, мало ли что. Где второй помощник?
– Там, в комнате отдыха. Кобзарь и ещё двое даже подняться не могут, совсем плохие.
– Вот ведь блин засада. – Ивлиев подошёл к телефону и набрал дежурного по части, чтобы сообщить о происшествии. После нескольких
Внезапно мигнули и погасли лампы. Стало темно. Через несколько секунд лампы опять зажглись, но горели уже в пол накала, да и то далеко не все.
– Семеныч, что это? – раздался чей то голос
– Не ссать – постарался как можно бодрее ответить он – Электричество отключили, на дизель перешли. Давай, выходим быстрее.
Помощник уже закрывал КХО и караул был, в принципе, готов выдвигаться на боевые позиции.
– Давай, Петруха, веди. С вышки позвонишь, я наверху, у ИТСОшника, – дал Ивлиев последние указания.
Закрыв за караулом дверь, он заглянул на КПП. Валентина, как он и приказал, сидела за закрытыми дверями.
– Ну как ты тут? – поинтересовался он.
– Да нормально. Скучно только, ходить совсем перестали.
– А здоровье как?
– А что это ты о здоровье моем беспокоишься? Живу, не кашляю вроде. – Весело ответила Валентина. Ивлиев и сам видел, что со здоровьем у Валентины все нормально.
– Да вон, в комнате отдыха трое лежат, встать не могут.
– Не, я в порядке. Может сходить к ним, мало ли надо что? – сердобольно предложила Валя.
– Я сам зайду, ты сиди. Двери все закрой и никого не впускай и не выпускай без моего разрешения. Я наверху буду.
– А с этим что? – кивнула Валентина в окно, где на проходной, дожидаясь осмотра, стояла машина, уазик-буханка, которая привозила в зону продукты.
– Этот пока пусть стоит. На зоне кипеш какой-то, разберёмся, потом проедет. – Ивлиев развернулся и пошёл в комнату отдыха. Убедившись, что все трое лежащих на кроватях и в самом деле неподъёмные, он поднялся в операторскую.
– Ну что тут? – спросил он у Санька.
Не успел Санька ответить, как зазвонил телефон внутренней связи.
– Громкую включи, – приказал ему Ивлиев. Санька нажал на кнопку и в операторской послышался голос первого помощника.
Он кому-то громко кричал, что бы тот сел.
– Пётр, что там у тебя? – спросил Ивлиев
– Да пока дошли – ещё двое отключились, и остальных, боюсь, ненадолго хватит, – раздался из динамиков Петрухин голос.
– А зэки что?
– Эти совсем с ума сошли. Стоят у забора толпой, толкаются, а вверх не лезут. Тупые какие-то. И глаза у них странные, зрачков совсем не видно. Многие в крови. Да тут не только зэки, но и контролёры есть. Я попробовал до них докричаться, но бестолку. Мычат только. Может траванулись чем? – предположил Пётр. – Там что в штабе то говорят, когда смена приедет? А то через час на вышках никого не будет.
Ивлиев
– Ну что ещё. – Он недовольно повернулся и увидел, как тот, с отвисшей челюстью, смотрит в окно и показывает на что-то рукой.
Ивлиев посмотрел в направлении протянутой руки и замер, не в силах поверить своим глазам. Человек, расправу над которым они наблюдали десять минут назад, и который по всем признакам был мертвее мёртвого, начал шевелиться. Руками и ногами он месил грязь в попытках найти опору, но руки скользили, и казалось, что человек бьётся в эпилептическом припадке посреди грязной лужи. Спустя какое-то время ему все же удалось перевернуться на бок, а затем и на живот. Когда он встал на четвереньки, то кишки упали в лужу сине-красной кучей, и лишь несколько колбасок связывало их с телом. Голова, которая практически уже ни на чем не держалась, наклонилась вперёд, и издали казалось, что человек с удивлением рассматривает свои внутренности, лежащие на земле.
Несколько попыток встать закончились неудачно из-за того, что он наступал коленями на кишки, плавающие в грязной луже, но, в конце концов, вырвав из себя вместе с их остатками ещё какой-то орган, тело приняло вертикальное положение и дёрганой походкой пошло в сторону забора.
Внезапно из динамиков послышался дикий рёв, а затем отборный мат, которым помощник честил всех на свете, но в особенности своих караульных.
– Ванюха, что там ещё? – вздрогнув от неожиданности, спросил Ивлиев.
– Семенов, говнюк, совсем крыша поехала. Набросился на Потапова и кусать начал. Давай, Семеныч, я тебе позже перезвоню, пойду пока успокаивать, – быстро ответил Пётр и положил трубку. В операторской наступила тишина. Саня сидел в кресле и невидящим взглядом смотрел на улицу.
– Это что же такое происходит? – тихо проговорил Ивлиев, наблюдая как тело, восставшее из мёртвых, присоединилось к остальной толпе.
– Иван Семеныч, это зомби, – лишённым всяческих эмоций голосом негромко сказал Саня.
– Какие, нахрен, у нас зомби? Ты что, белены объелся? – С раздражением ответил Ивлиев.
– Да нет, вы сами посмотрите. Все как в фильмах, один в один. Из мёртвых восстают, убить нельзя, едят живых. Все сходится.
Ивлиев задумался. В Саниных словах была правда, только верить в неё не хотелось. Да и как, здесь, в Карелии, могли оказаться эти чёртовы зомби? Фильмов про живых мертвецов Ивлиев и сам насмотрелся достаточно, начиная с Ромеровских и заканчивая *Зомбилэндом* с Вуди Харельсоном и если вдуматься, то все признаки были налицо, только вот разум отказывался принимать данный факт.
– Ну-ка вызови мне Петруху.
Очень долго была слышна лишь тишина, но наконец в динамиках что-то хрюкнуло и раздался запыхавшийся голос первого помощника: – Сидоренко на проводе.
– Это Ивлиев. Ну что там у тебя?
– Потапов и Пинчук мертвы. Семенов сошёл с ума походу. Вид как у тех, в зоне. Я заперся на вышке изнутри, так он на решётку кидается, вся морда уже в крови, а не останавливается.
– А сам то как?
– Да нормально. Придурок этот только руку прокусил, сейчас платком перетяну.