Рани, или История одного брака
Шрифт:
— Одевайся, — резко бросил герцог, прикрывая веки. Он сможет. Нужно всего лишь сосредоточиться. Он выдержит. Помимо воли, взгляд лорда вновь устремился к хрупкой женской фигурке. Контраст между пышностью груди и тонкостью талии вызывал жгучее томление в крови мужчины. «Хашш сайересс! Это невыносимо — быть так близко и не сметь притронуться!»
Рания, прикрывшись руками, исподлобья смотрела на мужа, прячась за разметавшимися по плечам волосами, и лорд Аль-Шехар едва не застонал, представив ее в постели, в своих объятиях, опьяненную страстью и наслаждением. Какая изощренная пытка! Мужчина тряхнул головой, отгоняя непрошенное видение.
— Одевайся и уходи, — приказал он жене, видя, как блестят непролитые слезы в ее глазах. Где-то глубоко внутри шевельнулась
А Рания, тем временем, судорожно натягивала платье, путаясь в рукавах и пытаясь запахнуть расстегнутый лиф. Куда там! Тесный наряд и в обычное-то время плохо сходился на пополневшей груди, а уж сейчас… Девушка потянула чуть сильнее, раздался треск, и предательские пуговички посыпались в разные стороны, покатившись по полу. Герцогиня растерянно закрыла лицо руками и огорченно вздохнула. Да, что ж за ночь-то такая?! Мало ей унижения, так еще и уйти в таком виде теперь не сможет! Горячие слезы, все-таки, поползли по щекам девушки — не выдержав напряжения, Рани тихо расплакалась. Стыд, смущение и какое-то странное возбуждение бурлили в ее крови, будоража и заставляя прятать глаза. О, Всесвятой, как же стыдно! И как же… сладко.
Неожиданно, теплые руки опустились на плечи Рании, укрывая их легкой шелковой шалью и мягко поглаживая сквозь тонкую ткань.
— Не надо расстраиваться, — тихо шепнул мужчина, прижимая к себе жену. — Все хорошо, идем.
Герцог вывел супругу из своей спальни и повел по многочисленным коридорам дворца. Небольшие светильники лишь слегка рассеивали тьму, проемы окон чернели глубокими провалами, а безлюдные переходы заставляли Рани сильнее приникать к мужу, ища защиты в его теплых объятиях. Безмолвие и тишина царили вокруг.
Однако ночной замок был не единственным свидетелем неожиданной прогулки супругов. Амала, дожидаясь герцогиню, тихо сидела в одном из коридоров женской половины и терпеливо ждала возвращения госпожи. Время перевалило за полночь, хранительница зевала, но боролась со сном, не решаясь уйти со своего добровольного поста. Должна же она знать, зачем господин супругу к себе вызвал, вместо того, чтобы на ее половину прийти? Еле слышные шаги заставили Амалу подобраться — вот и госпожа возвращается! Женщина удивленно затаила дыхание, увидев идущую к покоям герцогини обнявшуюся пару. Герцог бережно поддерживал жену, укрывая ее длинной шалью от нескромных взглядов, и уверенно направлялся к покоям миледи. «О, Всеблагой, воистину, никто и не думал, что такое возможно!» — Тихо прошептала Амала.
Двери неслышно закрылись за супружеской четой, заставив подглядывающую хранительницу многозначительно покачать головой. Надо же, милорд решил почтить госпожу своим вниманием. Быть может, она, Амала, ошиблась? Вдруг, Его светлость распробовал прелести жены и ему понравилось? А иначе как объяснить то, что он сам довел миледи до ее покоев?
Всю ночь хранительница кейдаза провела под дверями спальни герцогини, и когда тишину комнаты нарушил протяжный стон, женщина торжествующе улыбнулась. Все-таки, милорд сумел выбить из этой северной гордячки хоть какие-то эмоции, знать, не все так безнадежно. А там, глядишь, и ее время придет, и снова в кейдазе возродятся старые порядки. Амала незаметно отошла от двери, и вскоре, ее фигура тихо растворилась в многочисленных переходах женской половины дворца.
Рани тихо лежала в постели рядом со спящим мужем и смотрела в темноту. Ей было о чем подумать. Странное поведение герцога не выходило у девушки из головы. Что было сегодня ночью? Почему, после унизительных приказов и нарочитой холодности, лорд так бережно укрыл ее шалью и, обняв, отвел в кейдаз, оставшись спать в ее постели? Откуда такие контрасты в его поведении? И как ей относиться ко всему случившемуся? Плохо это или хорошо? Как же мало, оказывается, она знает об
Герцогиня не могла найти ответа на вопрос — почему ее муж решил проявить внимание столь странным способом. То, что происходило сегодня в его покоях… О, Всесвятой, она не знает, как назвать те чувства, что пробудил герцог в ее душе. Страх, смятение, волнение… и еще что-то — непонятное, запретное, то, чему она не могла подобрать определения.
Приказы лорда… Ее тело, подчиняясь им, плавилось от смеси стыда и удовольствия, и даже сейчас, вспоминая темную спальню герцога и его невозмутимый голос, девушка ощущала, как ее охватывает горячая волна, пронзая все тело и останавливаясь где-то внизу живота, вызывая непонятное томление и сладкую боль. Поддавшись незнакомому чувству, герцогиня беспомощно сдалась обуревающим ее страстям. Сердце билось быстрыми толчками, дыхание прерывалось, грудь ныла, вызывая непреодолимое желание прикоснуться к ней, и Рани не смогла противиться этому желанию — она несмело положила руку на набухшие соски, легко прошлась пальцами по чувствительным вершинкам, и тихий стон сорвался с приоткрытых, припухших губ. Невероятно! Сладкий спазм родился в сокровенных недрах ее тела, и девушка забыла обо всем, отдавшись на волю новых ощущений. Все те эмоции, которые она испытала в темноте герцогской спальни, все те смутные ожидания и предвкушение чего-то неизведанного, сейчас обрушились на нее, погребая под собой привычную сдержанность и благоразумие, заставляя покориться непонятному ритму, нарастающему изнутри. Рани не знала, сколько времени прошло — мгновение или вечность. Огонь, бушующий в ее крови, не оставлял и минуты на раздумья. Легкое движение… и острая вспышка наслаждения разлилась по телу, оставляя после себя блаженную пустоту и невесомую легкость. Растерянная, задыхающаяся, покрасневшая от смущения герцогиня покосилась на неподвижно лежащего рядом мужа и облегченно выдохнула — что бы ни происходило с ней сейчас, герцог ничего не заметил, продолжая ровно дышать во сне.
А лорд Рэйтан едва сдерживался, чтобы не выдать себя. То, что он видел… Никогда бы не подумал, что его жена обладает столь страстным темпераментом. Бесподобна! Разметавшиеся по подушке волосы, томная поволока в глазах, приоткрытые алые губы, срывающееся дыхание… Хороша! Ах, Всеблагой, как же хороша!
Горячая пульсация в паху заставляла герцога испытывать настоящую боль. Кто его только за язык тянул с этим злосчастным обещанием?! Мужчина изнывал от желания прикоснуться к жене, подмять под себя ее гибкое, податливое тело, выпить поцелуями горячее дыхание, погрузиться в мягкую плоть, ловя губами нежные стоны. Лорд Рэйтан беззвучно выругался, представив эту картину. Невыносимо! И главное, кто бы мог подумать, что равенийка способна разбудить в нем такие эмоции?
А то, как естественно у девушки получилось прийти к разрядке?! Всего несколько прикосновений, и ее тело уже отвечает бурным откликом. Да, ему порой приходилось массу усилий приложить, чтобы доставить женщине удовольствие, а тут… Кто бы знал, что под обликом белоснежной ледышки скрывается настоящий вулкан страстей! Лорд Рэйтан готов был взвыть от несправедливости — надо же, сам все испортил! Что стоило тогда промолчать, так нет же! «Не бойтесь миледи, ближайшие полгода близость вам не грозит» Идиот! Теперь, эта близость не грозит тебе!
Мужчина отчаянно сдерживался, боясь выдать свое состояние и, не шелохнувшись, лежал рядом с женой. Сквозь неплотно прикрытые веки, он видел, как Рани натянула на себя покрывало, как положила под щеку ладонь и как уютно устроилась на своей половине кровати — спокойная, умиротворенная… свободная. А спустя некоторое время, размеренное дыхание девушки подсказало лорду Рэйтану, что она уснула. Часы медленно отсчитывали секунды в тишине темных покоев, за окном появились первые признаки приближающегося рассвета, а герцог все не торопился покидать спальню супруги. Он внимательно вглядывался в лицо спящей жены и пытался найти ответ на вопрос — что ему делать с так неожиданно возникшим влечением к «проклятой равенийке».