Раннехристианская община в античном полисе
Шрифт:
Терминологическая неопределенность, однако, вовсе не свидетельствует о том, что античные союзы не были единым историческим явлением. Отсюда возникает задача указать на основные свойства этого исторического феномена. Чаще всего ученые выделяют следующие свойства добровольного сообщества античности [39] :
– внешне сообщество представляло собой устойчивый союз нескольких людей (закон устанавливал, что минимальное количество для создания коллегии – три человека (Dig., 50, 16, 85);
39
Подробнее всего: Liu J. Collegia Centonariorum: The Guilds of Textile Dealers in the Roman West. Columbia Studies in the Classical Tradition. Vol. 34. Brill, 2009. P. 10.
– в сообществе имелась организационная структура, состоящая из магистратов;
– каждый союз имел свое наименование;
– участники сообщества объединялись во имя общих целей (совместное поклонение высшим силам, участие в трапезе, погребение членов союза и т. п.);
– большинство сообществ имело устав,
– членство в товариществе, как правило, было открытым (доступным для желающих), добровольным, фиксированным (всегда было понятно, кто конкретно является членом коллектива). При этом у членства существовала своя цена (обязательные регулярные взносы или нравственные требования к участнику);
– сообщество имело общий фонд;
– союз, как правило, был заинтересован в поиске патронов.
Если сообщество являлось философской школой, то его члены разделяли общую философскую систему. Так, союз мог, к примеру, называться , те, кто исповедуют определенные философские принципы, религиозная партия или секта (LSJ, s. v. ; Polyb., Hist., 5, 93, 8; Cic., Fam., 15, 16, 3).
Излюбленным термином являлся – люди, связанные общим происхождением, родством (LSJ, s. v. ). В подавляющем большинстве случаев никакого родства в действительности не было – подразумевалась та глубокая эмоциональная близость, которая нередко возникала между членами одного союза. Именно эта близость, атмосфера дружелюбия и принятия давала основания именовать сообщество , друзья, или , братья (лат. fratres). Очень популярным являлось слово - (OGIS 573), сообщество товарищей, компаньонов , лат. etairia, hetaeria. Латинским аналогом греческих или являлись socii или sodales (sodalitas), партнеры, приятели, друзья, товарищи.
Часто название ассоциации указывало лишь на сам факт собрания. Так, простым словом «собрание» можно перевести следующие названия античных сообществ: , , , (Cassius Dio, Hist. Rom. LXXV, 4, 6; SEG I, 158). Наиболее близким к греческому латинским аналогом является юридический термин collegia (collignium, collecium, colligeus) или corpus, corpora.
Для указания на общую для членов союза религиозную практику могли использоваться следующие слова: , жречество (Cassius Dio, Hist. Rom. LIII, 1, 5; LVIII, 12, 5), , мисты, одинаково посвященные во что-то (лат. consacrani (IPhilippi 8)). Популярным являлось слово , участники , тайных обрядов, ритуалов (LSJ, s. v. ; SIG IV, 57). Нельзя не упомянуть и в высшей степени популярный термин , религиозная гильдия, братство, лат. thiasus (LSJ, s. v. ; IG II, 986, 1663; II/2, 1177). Сюда можно отнести и cultores (IPhilippi 7). В большинстве случаев в названии ассоциации упоминалось имя божества, которому поклонялись ее члены, появлялись такие сложные названия, как техниты Диониса, фиасы в честь Зевса Высочайшего и т. д. Хотя нередко имя ассоциации являлось производным от имени божества (, -, , Mercuriales и Martenses (CIL IX, 1682 = ILS 6502; CIL IX, 1684 = ILS 6503; CIL IX, 1685 = ILS 6504; CIL IX, 1686, 1687 = ILS 7362; CIL IX, 1707-10).
Наконец, в названии сообщества могло быть увековечено имя его основателя. Например, в Кимах (Лидия) существовал фиас , основанный неким Менеклейдем и посвященный Дионису (IKyme 30 = NewDocs I, 2). Частный союз мог существовать в связи с известным святилищем или храмом, в этом случае название этого культового центра также фигурировало в имени ассоциации.
Характерная особенность частных сообществ – заимствовать свои названия из языка полисной жизни. Ассоциация могла именоваться так же, как и какой-либо полисный институт. Так, мы встречаемся с сообществами, именующими себя , , , , curia.
Часто в названии союза указывалось на застольную составляющую его внутренней жизни. Прежде всего, можно упомянуть одно из наиболее древних наименований частных союзов как таковых – слово . Первым значением этого слова является застолье, к которому каждый приносит свою часть, пикник (LSJ, s. v. ). Множество ассоциаций выбирают именно это понятие для своего обозначения (IG II/2, 1369; XII/1, 155). На регулярно устраиваемые трапезы, участию в которых, вероятно, уделялось довольно большое внимание, указывают такие наименования сообществ, как , застолье, пирушка (LSJ, s. v. ) или , возлежащие за одним столом (LSJ, s. v. ).
Нередко название ассоциации было производным от имени города, в котором находилось сообщество. Если это было землячество, в названии союза указывалось место общего происхождения. Когда члены одного добровольного объединения жили примерно в одном районе города, то свой союз они нередко именовали vicanii.
Наконец, имя частного объединения могло указывать на то ремесло, которым владели его члены (fabri, centonarii, cisiarii и т. д.). Иногда использовалось общее слово .
Названия иудейских сообществ. Иудеи диаспоры, поселившись в городах античного Средиземноморья, сталкивались с очень важной задачей: необходимо было найти свое место в окружающем мире и при этом избежать ассимиляции в культурно и религиозно враждебном окружении. Удачное решение этих задач являлось условием самого существования иудейской диаспоры в греко-римском мире [40] . Наиболее естественным способом существования для иудеев, оказавшихся вдали от Палестины, являлось сохранение общинной жизни. Оказавшийся вдали от своей родины иудей находил знакомый культурно-религиозный контекст, будучи членом религиозной общины. Как же следовало именовать эти союзы? С одной стороны, иудеев диаспоры не смущались называть свои сообщества теми же словами, которые использовали их соседи-язычники для обозначения своих товариществ. Цель этого была очевидна – необходимо было показать типичность, а поэтому безопасность иудейских собраний на фоне других сообществ античного мира. Так, иудейские сообщества могли носить характерные для ассоциаций имена: (CIJ II, 738), (CJZC 71), , (Fl. Jos., Ant. Iud., XIV, 235), , , corpus [41] .
40
Tcherikover V Hellenistic Civilization and the Jews. Philadelphia, 1959. P. 296.
41
Более подробно здесь – La Piana G. Foreign Groups in Rome During the First Century of the Empire // HTR. 1927. Vol. 20. P. 329; Levine L. The Ancient Synagogue. The First Thousand Years. Yale, 2005. P. 119–120.
42
В Риме существовала ' – CIG 9909; CIJ I, 291, 510, 535. Исследователь Г. Ла Пиана считает, что эта синагога являлась самой первой синагогой Рима (основана до Помпея). Именно по этой причине она не могла называться никак иначе. В дальнейшем, когда стали появляться новые иудейские ассоциации, за ней осталось это название (La Piana G. Foreign Groups… P. 356). Стоить заметить, что сообщество иудеев усвоило название ' с той целью, чтобы выделить себя из множества других, языческих, синагог.
43
посвящена Марку Випсанию Агриппе, племяннику Августа, покровительствовавшему иудеям в Египте и Греции (CIG 9907; CIJ I, 365, 425, 503); была посвящена императору Августу (CIL VI, 29757; CIG 9902; CIJ I, 284, 301, 338, 368, 416, 496); в названии синагоги Volumenses запечатлено имя Волумния, римского прокуратора в Сирии в 8 г. до н. э., друга царя Ирода (CIL VI, 29756; CIJ I, 343, 402, 417, 523).
44
– синагога Марсова Поля (Campus Martius) – (CIL VI, 29756; CIG 9905); – синагога сибуресийцев – жителей квартала Subura, района, расположенного в низине между Эсквилином, Квириналом и Виминалом (CIG 6447; CIJ I, 18; 22; 67; 140; 380).
45
Римская синагога Calcarenses . Фактически это была самая настоящая профессиональная коллегия, объединявшая тех иудеев, которые зарабатывали на жизнь в качестве обжигальщиков извести (calcariarii). Хотя и тут, возможно, присутствует, скорее, указание на определенный район Рима (еще в XI веке в южной части Марсова поля был район, который назывался Calcaria) (CIJ I, 304, 316, 384, 504).
С другой стороны, иудеев никогда не покидало желание подчеркнуть уникальность своей общинной жизни. Это стремление выражалось в том, что иудеи давали своим сообществам наименования, нетипичные для тех ассоциаций, в окружении которых приходилось существовать иудейским синагогам.
Привычное для нас наименование иудейского сообщества с помощью слова было не всегда традиционно для иудеев древнего мира. Очень часто иудейские авторы и сами иудеи, жившие в Египте, предпочитали именовать свои сообщества (P Enteuxeis, 30, 5; P Tebt., 86, 18; OGIS 726; Fl. Jos., Vita, 277; Fl. Jos., Ant. Iud., XIV, 256–258; Juven., Sat., III, 292–296). Наименование чаще всего обозначало само общинное здание иудейской общины («молельня», «дом (для) молитвы»), а также подчеркивало духовный характер иудейских товариществ. Для не-иудеев сообщества евреев должны были казаться такими, где основное внимание уделялось не пустым застольям и попойкам, но истинному поклонению Богу и изучению Его Закона. Однако в течение первых веков новой эры именно слово оказалось основным наименованием, которое иудеи использовали для обозначения своих сообществ.
Термин «синагога», как уже отмечалось, нередко использовали языческие союзы (IG XII/3, 330; IG 12/3, 329; SIG III, 1106). Однако ученые отмечают, что при этом его употребление все-таки было не очень характерно для языческих объединений. Обозначая просто собрание вещей, предметов в одном месте, это слово было максимально нейтральным и поэтому лучше всего подходило иудеям для обозначения своих союзов. Отметим любопытную особенность: при том, что и означали одно и то же – «собрание», «сходка», в названии связь c миром полисной жизни была выражена в несравненно большей степени.
Названия христианских объединений. От к . Поиск христианами наименования для своих сообществ свидетельствует о сложном поиске ими своей идентичности в первые десятилетия христианской истории. Дать имя своему объединению означало объяснить окружающим и самим себе, кем христиане являются, в чем их отличие от тех, кто их окружает.
Д. Георги в своей статье [46] обращает внимание на то, что большинство христиан I века н. э. существовали, не зная самого слова «христианство». Последователи учения Иисуса использовали для обозначения своего движения слова и понятия, заимствованные из библейской ветхозаветной традиции. Так, они могли именовать свой круг следующим образом: , избранные, отобранные (Мф. 22, 14; 24, 22, 24, 31; Мк. 13, 20, 22, 27; Лк. 18, 7; Рим. 8, 33; 16, 13; Кол. 3, 12; 2; 1 Тим. 2, 10; Тит. 1, 1; 1 Пет. 1, 1, 9; Откр. 17, 14); , праведные, праведники (Мф. 13, 43; Рим. 5, 19; 1 Пет., 3, 12); , бедные, нищие (Мф. 11,5; Лк. 6, 20; 7, 22; Гал. 2, 10; Рим. 15, 26); , верные (3 Ин. 1,5; 2 Кор. 6, 15; Откр., 17, 14). Общим свойством этих наименований было то, что они, будучи укорененными в ветхозаветной библейской традиции, являлись понятными исключительно тем, кто был с этой традицией знаком.
46
Georgi D. The Early Church: Internal Jewish Migration or New Religion? // HTR. 1995. Vol. 20. № 1. P. 35–68.