Ранние дела Пуаро
Шрифт:
В голове у Пуаро зазвучал детский стишок про некую Мэри, у которой в саду почему-то растут серебряные колокольчики, ракушки и хорошенькие пастушки.
«Ну, может, здесь и нет пастушек, — рассуждал вслух Пуаро, — но, по крайней мере, одна хорошенькая служаночка все же есть, так что стишок мне вспомнился не зря».
На пороге у распахнутой парадной двери стояла аккуратная, небольшого роста служанка в чепчике и фартучке, и с удивлением смотрела на странное зрелище: посреди сада какой-то мужчина, по всей видимости иностранец, с огромными усами громко
Пуаро учтиво поднял шляпу.
— Pardon, здесь живет мисс Амелия Барроуби?
Служанка на некоторое время онемела от удивления. Глаза ее округлились еще больше.
— О сэр! Разве вы не знаете? Мисс Барроуби умерла. И все это так.., вдруг… Во вторник поздно вечером.
Она заколебалась, разрываемая двумя противоположными чувствами: недоверием к иностранцу и свойственным прислуге желанием посмаковать случившуюся болезнь или смерть.
— Да что вы говорите? — не очень искренне изумился Пуаро. — У меня на сегодня назначена встреча с этой леди. Но.., может быть, я могу повидать кого-нибудь еще, кто здесь живет?
Служанка не знала, что и сказать.
— Хозяйку? Может, и могли бы… Только я не знаю, примет она кого или нет.
— Меня она примет, — сказал Пуаро и протянул ей свою визитную карточку.
Уверенный тон Пуаро возымел действие. Розовощекая служанка отступила, пропуская его в дом, и, проводив в гостиную, отправилась с визитной карточкой к своей хозяйке.
Эркюль Пуаро окинул взглядом гостиную. Она была вполне традиционной: светлые, цвета овсянки, обои с бордюром вверху, мебель, обитая кретоном [41] неопределенной расцветки; розовые диванные подушки и занавески; множество разных безделушек и украшений. В этой комнате не было ничего, что привлекало бы внимание и говорило о хозяевах.
41
Кретон — толстая хлопчатобумажная обивочная ткань.
Внезапно Пуаро почувствовал, что за ним наблюдают. Он резко обернулся. В проеме стеклянной двери, ведущей в сад, стояла девушка — небольшого роста, с бледным лицом и очень черными волосами — и смотрела на него подозрительным взглядом.
Она вошла в комнату и, когда Пуаро поклонился, неожиданно резко спросила:
— И зачем же вы приехали?
Пуаро ничего не ответил. Только чуть приподнял брови.
— Вы не адвокат? Нет? — Она хорошо говорила по-английски, но никто никогда не принял бы ее за англичанку.
— Почему я должен быть адвокатом, мадемуазель?
Девушка мрачно смотрела на него.
— Я подумала, что вы адвокат. Думала, вы собираетесь сказать, что она не знала, что делает. Я про такое слышала. «Оказать давление…» Так это, кажется, называется, да? Только это не правда! Она хотела, чтобы деньги
Лицо девушки исказилось от гнева, глаза метали молнии.
Тут открылась дверь, ведущая из коридора, и вошла высокая женщина.
— Катрина, — негромко сказала она.
Девушка сразу как-то съежилась, щеки у нее запылали, и, что-то пробормотав, она вышла в сад.
Пуаро обернулся к вошедшей женщине, которая так эффектно овладела ситуацией, произнеся всего лишь одно слово. В ее голосе чувствовалась уверенность, презрение и легкая ирония, свойственная благовоспитанным дамам.
Пуаро понял, что перед ним хозяйка дома, Мэри Делафонтен.
— Мосье Пуаро? Я писала вам. Видимо, вы не получили моего письма?
— Увы! Меня не было в Лондоне.
— О, понимаю! Что ж, позвольте представиться. Я — Мэри Делафонтен. Это мой муж. Мисс Барроуби приходилась мне тетей.
Мистер Делафонтен вошел так тихо, что Пуаро даже не заметил его появления. Это был высокий мужчина с сильной проседью и нерешительными манерами. У него была привычка нервно теребить подбородок. Он часто поглядывал в сторону жены и, судя по всему, занимал подчиненное положение.
— Очень сожалею, — сказал Пуаро, — что потревожил, когда у вас такое горе.
— Ну что вы, я понимаю, что это не по вашей вине, — вежливо заверила миссис Делафонтен. — Моя тетя умерла во вторник вечером. Это произошло совершенно неожиданно.
— Крайне неожиданно, — сказал мистер Делафонтен. — Такой удар! — Взгляд его был устремлен на стеклянную дверь, через которую вышла девушка.
— Приношу свои извинения, и позвольте откланяться, — произнес Пуаро, делая шаг в сторону другой двери.
— Одну минутку! — остановил его мистер Делафонтен. — Вы.., гм.., вы сказали, у вас была назначена встреча с тетей Амелией, — Совершенно верно.
— Может быть, вы расскажете нам о цели вашего визита, — подхватила его жена, — и если мы чем-нибудь сможем помочь…
— Вопрос сугубо личный, — уклончиво ответил Пуаро. — Я детектив, — коротко добавил он.
Мистер Делафонтен уронил фарфоровую статуэтку, которую держал в руках.
— Детектив? — изумленно переспросила миссис Делафонтен. — И у вас была назначена встреча с тетушкой? Как странно! — Она пристально на него посмотрела. — Не могли бы вы, мосье Пуаро, рассказать немного подробнее? Это.., это просто невероятно!
— Я в затруднении, мадам, — ответил он, тщательно подбирая слова. — Не знаю даже, как поступить.
— Послушайте! — снова заговорил мистер Делафонтен. — Она случайно не упоминала русских?
— Русских?
— Ну да! Большевиков, красных.., в таком роде… Понимаете?
— Это нелепо. Генри! — сказала его жена. Мистер Делафонтен тотчас сник.
— Извини.., извини.., просто я хотел знать…
Мэри Делафонтен продолжала пристально смотреть на Пуаро. Глаза у нее были голубые, как незабудки.