Раны победителей
Шрифт:
Гренадерша вернулась минут через пятнадцать.
– Гражданин!
Олег встрепенулся.
– Вы что, передачу принесли? Так мы здесь не принимаем! Вы Филиппов? Отец?
– Нет… я это… Старший лейтенант меня тут оставил.
– Какой лейтенант? Сказано: не принимаем передачи! Ходит, кто попало, – ворча, дама протиснулась в дверь.
– А как же права?
– Права в ООН!
– Мои водительские права у вас?
– Да вы что, гражданин, очумели? Я вас впервые вижу. В ГИБДД идите!– гренадерша с силой захлопнула дверь.
Олег несколько секунд размышлял, потом вскочил и быстро пошел к выходу. На улице поймал машину.
– Быстрее, ради бога!
Водитель пожал плечами.
– Да тут «зеленая улица». Гони, не гони – все равно одна скорость.
Олег
– Это без штрафа, если что.
– Садись!
В машине Олег следил за секундной стрелкой, словно фиксировал мировой рекорд. И с каждым прошедшим мгновением чувствовал, как холодеет низ живота. У подъезда других машин, кроме его, не было. По лестнице Олег прыгал через три ступеньки, а, подлетев к двери, остановился. Вроде целая. Толкнул, и створка легко открылась. Он шагнул, взял с вешалки зонтик и бросился в комнату. Никого. Диван перевернут, обивка оторвана и все его выпотрошенное нутро с кривыми пружинами видно насквозь. Олег без сил опустился рядом. Матрос с разбитого корабля, который уже никогда никуда не доплывет.
Кому там лень было выбрать между бензоколонкой и закусочной?
…Гренадерша по имени Карелия Максимовна сунула размякшие отбивные и прочее мясо в райотделовский холодильник (пусть этот растеряха спасибо ей скажет!), а торт–мороженое решила выпить, не откладывая, чего добру пропадать…
* * *
Очередное дело было плевым, Сергей даже не взял на него Марата. Сказал Руде, что хозяина не будет как минимум полчаса (Валера уже знал этот фокус с одним бывшим ментом–старлеем), оставил напарника на шухере, а сам полез вскрывать квартиру. Руда хотел было сказать, что не его работа «атас!» кричать, но смолчал. Лишний стольник ему не помешает, а Тищенко свое дело знает, по дури не проколется. И точно, не успел Валера сплюнуть третий окурок, как Сергей уже вышел из подъезда с увесистой спортивной сумкой. Обменявшись знаками, что все тихо, Тищенко и Рудаков вернулись в соседний двор, где Сергей припарковал свою черную «Ауди». Хозяин сначала открыл багажник и погрузил туда сумку так осторожно, как будто свистнул на хате аквариум. Затем подельники сели в машину.
– Нормалек? – спросил Рудаков.
Тищенко завел мотор и тронул машину.
– Детская работа.
– Сколько взяли?
– Нормалек, – отозвался его же словом Сергей. Он подвез Валеру до его улицы, прощаясь, достал из кармана пачку баксов и отдал напарнику.
– Ого! – сказал Руда, пачка выглядела упитанной и тяжелила руку. – Стольник вернуть?
– Я его уже учел. Марату не проболтайся!
– Обижаешь, что я – полное ку–ку?
– Пока.
Вот уж точно не знаешь, где ждет тебя удача. Работы на полчаса, а кайфа – на неделю. Руда, насвистывая, спрятал зелень и поймал тачку. Ох, и закатится же он!..
2.
Олег Александрович Назаров родился в Новосибирске, где провел детство, приправленное пионерией, и юность, когда броней от армии ему служил местный электротехнический институт.
Родители Олега были гражданами среднестатистическими. То есть с одной стороны вечно недовольными жизнью, а с другой – лояльными. Мама закончила педучилище и преподавала в младших классах, а папа, одолев в свое время радиотехнический факультет, работал инженером на оборонном заводе. Общая зарплата их приближалась к средней по стране.
Олег тоже рос вполне обычным. Немного занимался спортом, проболтался год в фотокружке, а от участия в школьном хоре старательно отлынивал, считая его делом не мужским. Зато был вполне согласен с лозунгом родителей: «в наше время без высшего образования– никуда». Да и в армии служить не надо – добавлял он от себя.
Учился Олег легко, а экзамены сдавал благодаря хорошо развитой оперативной памяти. В нее помещалось ровно столько, чтобы сдавать экзамены, балансируя между «четверкой» и «тройкой», оставаться середняком и получать обычную стипендию. Лидером его быть не учили – ни школа с ее всерьез, по–взрослому скучными комсомольскими собраниями, ни родители – выходцы из непонятно за что раскулаченных семей. Впрочем, последнее обстоятельство Олег узнал позже. Просто
Небольшая стипендия уходила на пиво и книги. Беллетристику Олег любил и читал много. А для этого надо было ездить на книжную барахолку – «балку», которая стыдливо прикрывалась именем клуба книголюбов и размещалась в ДК имени Чкалова – «Чекалде». Впрочем, книги там не только продавались, а и активно менялись. Даже эквивалент стоимости не всегда был денежный, например, была такая единица измерения, как «Волков». Это имелась в виду серия сказок Волкова, позаимствованная им у Баума, сочинившего «Волшебника из страны Оз». Дюма стоил двух Волковых, а серийный детектив от трех и выше. Парижское издание «Мастера и Маргариты» – десяток. Денег на книги не хватало, приходилось держать специальный обменный фонд, следить за конъюнктурой и играть на ценах.
После распределения Олег попал в один из проектных институтов, на стандартный оклад в 120 рэ. Зато стал ездить в командировки и мог за счет этого пополнять свой обменный фонд. Клуб книголюбов оставался таковым до начала перестройки. Тут издательства пустились во все тяжкие, а за ними зашевелились и барахольные жучки. Олег с кампанией приятелей оказался втянутым в это стихийное движение. Институт был заброшен, а вот знание конъюнктуры и рынков других городов пригодилось. Книги оказались ходовым товаром, вдруг выяснилось, что невинное увлечение беллетристикой может приносить солидный, нет, бешенный доход по сравнению с эффективностью просиживания штанов за кульманом. Олег почувствовал вкус к бизнесу. И еще впервые появилось желание стать если не лучшим, то, по крайней мере, преуспеть. С приятелем Славой они создали кооператив, купили грузовичок и стали мелкими оптовиками. Из дальних столиц книги небольшими партиями везли проводники поездов дальнего следования. Кроме книг компаньоны стали заниматься продажей видеокассет. Дела шли в гору. Слава купил себе пятикомнатную коммуналку, отремонтировал ее, а вот мебель купить не успел, потому что на радостях довел себя до белой горячки исключительно французским коньяком.
Олег повел себя рассудительнее. Он понял, что новые времена наступили всерьез, и именно сейчас он может сделать то, чего не могли его родители – обеспечить свое будущее. Олег забрал у Славы его долю, решив, что на пропой тому достаточно будет и пятикомнатной квартиры. Книжный бум прошел, прибыль сократилась, но была стабильной. А сами книги стали для Олега просто товаром, он их больше не читал – некогда.
Олег стал искать на рынке новые ниши. Завел магазинчик. Сунулся к бензину, но его там не ждали. Зато он нашел несколько толковых ребят и занялся ценными бумагами. Иммитенты, котировки, фьючеры… Разобрался – не сложнее триодов и фотоэлементов. Выяснилось, что это не так увлекательно, как в американских фильмах про Уолл–стрит, но вполне прибыльно. Но оказалось, что торговать ценными бумагами в Сибири, при почти полном отсутствии местного рынка, не слишком выгодно. Таким товаром лучше заниматься в Нью–Йорке, Токио или хотя бы Москве. С нее Олег и начал.
Это было золотое время. В столице он чувствовал себя завоевателем, победителем. Он представлял себя конквистадором, который с небольшим отрядом прибыл завоевывать свое Эльдорадо. Его солдатами были деньги, которые он сколотил дома, а перед ним лежал весь финансовый мир. Конечно, Олег не собирался всерьез стать его Наполеоном, но маршальский жезл, определенно, лежал в его ранце. Он умел быстро учиться, а весь этот «бумажный» бизнес возник только вчера. Олег чувствовал, что он в седле, он в обойме, он в… Крыша у него в тот момент определенно поехала. А он чувствовал только кайф. Удачу. Олег несколько раз рисковал и всегда выигрывал. Он уже всерьез стал задумываться над тем, что скрывается за «голубыми фишками» – так на бирже обозначают прибыльные российские фирмы. В основном это нефть, газ, золото и прочие полезные ископаемые. Наставало время, когда, казалось, их близкое знакомство неизбежно. Олег никого не кидал, может быть, поэтому и фортуна была благосклонна? Или она помогала ему взобраться наверх, чтобы столкнуть с большей высоты? К чему гадать, пока он был победителем.