Раны. Земля монстров
Шрифт:
– Да.
Мне знакомо имя, но ему я об этом не говорю.
– Единственная причина, почему мы про него знаем, – потому что обычно он проворачивает свои делишки, отстегивает процент Юджину, и все счастливы. Но тут у этого гаденыша случается приступ амбициозности. Он грабит казино Юджина и сбегает с кучей денег. Чистое самоубийство. Кто знает, что нашло на этого парня? Может, какая заветная мечта засела шилом в заднице. Так вот, мы выходим на его поиски, но он исчезает. Получаем сообщение, что он ушел на юг и залег на болотах. Не где-то в порту Форшон, а в прямом смысле где-то на болотах
– Но он не сгинул.
– Точно. Мы пронюхали о нем через пару месяцев. Теперь он подался в другую степь. Продает артефакты из Ада и зарабатывает на этом кучу денег.
– Всего лишь очередная афера, – говорю я, прекрасно осознавая, что это не так.
– Не афера.
– Откуда тебе знать?
– Не бери в голову. Главное – мы знаем.
– Украл деньги и сбежал. Это больше по твоей части, Патрик.
– Это тоже не бери в голову. Когда придет время, я сделаю свою работу. Не буду вдаваться в подробности, потому что это неважно, так что, если кратко, то Юджин хочет включиться в игру. Он не желает терять рынок, после того как Тобиас окажется в земле. Нам известно, что у подонка есть книга, с помощью которой он достает товар. Атлас. Он нужен нам, и мы хотим знать, как он работает. А это уже по твоей части, Джек.
Я чувствую, как все внутри сковывает холод.
– Мы так не договаривались.
– Что я могу тебе сказать?
– Нет. Я…
В горле пересохло. Нога снова задергалась.
– Юджин сказал, что мы больше не сотрудничаем. Он лично мне это сказал. А теперь нарушает данное обещание.
– Опять твоя болтовня.
Патрик опустошает стакан и встает с дивана.
– Поехали. Скажешь ему это лично, посмотрим, как пойдет.
– Сейчас? Посреди ночи?
– Не волнуйся, ты его не побеспокоишь. В последнее время он почти не ложится.
Я всю жизнь провел в этом городе. Был типичным толстым белым сопляком из приличной семьи, которому уготовано безрадостное капиталистическое рабство. Но в какой-то момент сбился с пути: меня соблазнили старые книги. И мне захотелось прожить свою жизнь в тумане пергаментной пыли и старого клея. Я поступил в ученики к переплетчику, скрюченному старику-каджуну по имени Рене Оквин, оказавшемуся некромантом в прошлом, для которого переплетение старых гримуаров было источником дополнительного заработка. Я кое-чему у него научился и в результате получил должность библиотекаря в Академии Урсулинок. А когда Юджин и его люди решили влезть в бизнес, из-за чего случилось кровавое столкновение с сектантами, одержимыми Свитком Дамокла, я уволился из Академии и начал карьеру книжного вора. Проработал на Юджина пять лет, прежде чем наши пути разошлись. Когда я ушел, мы оба понимали, что больше не встретимся.
У Юджина есть бар в Мид-сити: там нет магазинов одежды, притонов фетишистов или сборищ готов, как во Французском квартале, как нет и представительного внешнего лоска Центрального делового района и района Гарден. В Мид-сити можно делать
Я еще не достиг последней ступени, а Юджин уже приветствует меня.
– Привет, толстяк! А вот и наш толстяк! – Он выходит из-за стола с распростертыми объятиями.
Моделью с обложки его тоже не назовешь. Остатки седых волос тянутся длинными тонкими зачесанными линиями по всему черепу. От алкоголя поплыло лицо. Грудь кажется вдавленной, будто что-то внутри сломалось и тело проваливается внутрь себя. Он приветственно кладет руку на плечо, и я стараюсь не вздрогнуть.
– Ты только посмотри. Только посмотри на себя. Хорошо выглядишь, Джек.
– Ты тоже, Юджин.
Его офис чистый и прибранный. Письменный стол и несколько мягких стульев, а у дальней стены, под огромной картиной Михалопулоса, стоит диван. Напротив стола – мини-бар и дверь, ведущая в переулок. Позади него маски для карнавала Марди Гра расставлены так, что кажется, будто духи собрались на консилиум. Юджин – детище Нового Орлеана до мозга костей, и покупается на любую ничтожную ложь, которую город про себя рассказывает.
– Слышал, у тебя теперь есть девчонка. Как там ее, Локи? Ликми?
– Лакшми.
Уже на этих словах мне становится не по себе.
– Да ладно тебе, Юджин. Давай не будем об этом.
– Ты смотри как приказывает. Какой самостоятельный и взрослый. Патрик не причинил тебе никаких неудобств? Его иногда заносит.
Патрик даже не моргает. Он выполнил свою роль и теперь превратился в статую.
– Нет. Совершенно никаких. Прямо как в старые добрые времена.
– Надеюсь, не в точности как в старые добрые времена.
Он усаживается за стол и жестом приглашает меня присесть. Патрик подает выпивку и отступает за мою спину.
– Я просто не понимаю, зачем понадобился тебе, Юджин. Тебе не заплатили. Но ведь для таких случаев ты держишь своих ребят.
Юджин откидывается на спинку стула, делает глоток и изучающе смотрит на меня.
– Не валяй дурака, Джек. Хорошо? Не притворяйся, что не знаешь о Тобиасе. Не обесценивай работу моих информаторов.
– Да, я знаю о Тобиасе, – признаюсь я.
– Расскажи, что знаешь о нем.
Я никак не могу сесть поудобнее. Кажется, что на груди висят оковы. Я делаю последнюю попытку:
– Юджин. У нас был уговор.
– У тебя что, проблемы со слухом? Мне повторить громче?
– Он начал продажи два месяца назад. У него был камень размером с теннисный мяч, но тяжелее, чем телевизор. Все думали, что он трепло, смеялись над ним. За камень он выручил небольшие деньги, совсем чуть-чуть. Но кто-то пронюхал об этом. Пошли слухи. После этого он выставил на продажу пятисантиметровый кусок обугленной кости. И выручка за него была намного больше.
– Эту кость купил я.
– О, черт.