Рапунцель в волчьей стае
Шрифт:
С восточной стороны у самого карьера послышались звуки новой схватки – там работал отряд моего дяди Глеба. Навострив уши, я хотел было отправиться на помощь, но остановился, услышав кое-что еще. Вдобавок сработала интуиция и не подвела.
«Отвлекающий маневр!»– догадался я, тщательно нюхая воздух.
Кто-то продолжал над нами насмехаться, затевая недоброе.
Вопрос альфы раздался прямо в моей голове:
«Что у вас?»
«Новый бой у карьера… – Я прислушался, точнее определяя место стычки. – Там, где бочечный грохот* стоит».
«Понял.
Я снова принюхался, пытаясь понять, о чем же меня предупреждает интуиция? Что-то было не так… Словно по нервам провели наждаком.
«Подожди…» – остановил я отца.
Неуловимый запах, едва слышный… Аммиак! Взрывчатка!
«Это ловушка! Уходите из квадрата! Быстро!» – отправил я команду всем, кто находился поблизости.
Я подкрепил ее властью вожака, и по ментальной связи ощутил отголоски возмущения отца. Но меня это мало волновало, я вычислил чужака, который скрывался у старой выработки, там, где теперь парковалась техника, и откуда легче всего было уйти в лес.
Со всех ног я рванул туда, и вовремя!
Крепкий мужик средних лет прятался у шагающего экскаватора. Надеялся, что запах солярки и мазута замаскирует его собственный? Одетый лишь в короткие черные шорты, он не обременял себя лишними вещами. Видимо, сделав дело, собирался уходить в звериной форме через тайгу. Какое-то время он смотрел в бинокль в сторону карьера – туда, где распутывал следы один из наших отрядов.
Похоже, чужак рассмотрел все, что было нужно и, зашвырнув бинокль под экскаватор, поднял с земли спутниковый телефон. На миг он вышел из тени, и я успел увидеть характерное тавро чуть пониже правой ключицы: круг, перечеркнутый крестом – метка изгоя.
Это был отщепенец. Даже не омега, а хуже. Таким ничего не остается, как скитаться или наемничать. Ни одна стая их не принимает – это позор. При этом многие не чураются поручать им грязную работу, чтобы сохранить видимость чистых рук. От изгоя разило взрывчаткой так, будто он сам сейчас рванет. Никакая солярка эту вонь не перебивала.
Мужик стал что-то набирать на клавиатуре телефона, и интуиция просто завопила об опасности: активирует взрывное устройство, медлить нельзя!
Я подходил к нему с подветренной стороны, и он заметил меня лишь последний момент. Услышал мое рычание, но ничего не успел сделать.
Прыжок! Я сбил его с ног, и он выронил трубку. Я лапой отшвырнул ее подальше, и она ударилась об отвал, оставленный рабочими. Экран покрылся сеточкой трещин, но не погас. Плохо. Значит, его еще можно использовать.
Понял это и мой противник. Он извернулся и отскочил на добрых десять метров, готовясь к бою.
А в следующий миг изгой взвился с места, намереваясь добраться до трубки. Я прыгнул наперерез, сбивая его с траектории. Мы столкнулись в воздухе с такой силой, что нас отшвырнуло друг от друга в разные стороны. Я неловко приземлился на камни, и боль пронзила левую ногу. Словно в кость вогнали раскаленный гвоздь! Возможно, повреждено сухожилие или вовсе перелом…
Я
Рывок. Его челюсти клацнули у самого моего горла. Я увернулся. Толкнул его как следует, а затем располосовал когтями спину и ухватил за загривок, прижимая к земле. Я мог убить его в любой момент. Чуть сильнее сжать челюсти, и все. Ему даже оборот восстановиться не поможет. Вот только он был нужен мне живым. Для допроса.
Враг отчаянно сопротивлялся, пытаясь перегрызть мне горло. Он был силен, опытен и сражался за свою жизнь. Мне приходилось непросто. Нога подвела, стопу прошило болью, и я ослабил хватку. Чужак вырвался, оставив у меня в пасти кусок плоти. Игры кончились!
Отскочив после его очередной атаки, я одновременно трансформировался и приземлился уже человеком, с удовлетворением отметив, что нога почти пришла в норму. Значит, обошлось без перелома.
Противник снова прыгнул, метя мне клыками в беззащитное горло. Беззащитное – по его мнению, конечно же.
– Лежать! – рявкнул я, используя голос альфы.
У изгоя не было своей стаи, вожака, и его ничто не защищало, потому он не мог оказать мне ментальное сопротивление. Он рухнул на землю и, прокатившись по ней, замер, тяжело дыша.
Я неспешно подошел к нему и легонько пнул все еще когтистую кисть.
– Убери это!
Чужак был силен. Не слабее гаммы. То есть примерно ровня мне прежнему. Несколько мгновений он пытался сопротивляться, вгоняя когти в каменистую землю, но в итоге покорился и избавился от частичной трансформации. Подняв голову, окинул меня оценивающим взглядом и спросил с легким недоумением:
– Ты альфа? Мне тебя описывали по-другому…
– Постарше? – Я усмехнулся.
Похоже, он перепутал меня со Всеволодом.
– Вроде того.
– На колени. Руки за голову. И без глупостей! – приказал я, не прибегая к власти вожака, но он безропотно выполнил.
Знал, что уже проиграл эту битву.
– Зачем убили людей в поселке? – задал я вопрос.
– Я никого не трогал. Ими занималась другая команда, а у меня иная задача. – Он усмехнулся, продемонстрировав зубы и добавил, нагло рассматривая меня: – Чуть-чуть не успел, вы рановато появились. Теперь мне не заплатят…
– Тебе и так не заплатили бы. Такие, как ты, просто расходник.
– Возможно, – равнодушно выдал он, пожав плечами, и неожиданно полюбопытствовал: – Выходит, у Сибирских два альфы? – В его глазах вдруг отразилось понимание. – Так ты Ярослав! Младший сын Всеволода. Значит, вот почему тебя отсылали в Европу! Отцу не нужны конкуренты в стае? Ну и каково всегда быть в тени папочки?
Я удивился, что простой наемник обладает подобной информацией, но виду не подал.
– Ошибаешься. Я лишь гамма, а тебе лучше бы не трепать языком. Говорить будешь, когда тебя спросят. Понял?