Рарагю

Лоти Пьер

Рарагю обещала успеть. Действительно, ей надо было захватить только несколько платьев да свою любимую серую кошку.

Я попрощался с Помаре, тепло пожав ей руку. Принцесса Ариитеа в бальном туалете проводила нас до ворот сада, нежно, как сестра, утешая Рарагю. И мы в последний раз вышли на берег.

XXXV

Еще была глубокая ночь. На берегу расположились многочисленные группы людей; придворные служанки в вечерних туалетах провожали офицеров «Rendeer». Если бы не слезы молодых

женщин, можно было бы подумать, что это праздник, а не проводы.

На заре я в последний раз поцеловал мою возлюбленную. А когда «Rendeer» покидал прекрасный остров, карета увозила Рарагю и Мое из Папеэте. И Рарагю долго еще видела в просветах между деревьями удаляющийся «Rendeer» на голубой глади моря.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Увы! Увы! Он был когда-то красив —

маленький цветок арум.

Увы! Увы! Теперь он уже увял…

Рарагю

I

Несколько дней спустя судно, продолжая свой путь по Тихому океану, прошло мимо гор Рапа, самого последнего острова Полинезии. Потом эта земля исчезла с бескрайнего горизонта, и мы покинули Океанию.

Постояв в Чили, мы вышли из Тихого океана Магеллановым проливом и вернулись в Европу через Ла-Плату, Бразилию и Азорские острова.

II

Я вернулся в Брайтбури печальным мартовским утром и постучал в двери родного дома. Меня еще не ждали. Я упал в объятия старой матери, дрожавшей от волнения. Она была безумно рада моему неожиданному приезду.

Но радость скоро сменяется тихой грустью: к прелести возвращения примешивается щемящее чувство: сколько лет прошло! Замечаешь, как постарели родные…

Печально зимнее утро в нашем северном климате — особенно когда голова еще полна горячими, солнечными образами тропической природы. Печален бледный день, унылое, бесцветное небо, забытый холод; печальны голые мокрые деревья и мох на серых камнях…

Однако как хорошо дома! Какая радость увидеться со своими родными и даже со старыми слугами, которые нежно оберегали вас в детстве, снова вернуться к забытым привычкам, к прежним зимним вечерам. И какой далекой нам теперь кажется Океания!

Хлопоты и разборка багажа — это одно из удовольствий путешествия. Орудия дикарей, маорийские боги, головные уборы полинезийских вождей, раковины и растения выглядели странно в моем старом доме, под британским небом. Я испытывал легкое волнение, доставая засохшие растения, увядшие венки, еще сохранившие свой экзотический запах и наполнившие мою комнату благоуханием Океании.

III

Через несколько дней после возвращения я получил письмо, покрытое американскими штемпелями. Адрес был написан рукой Жоржа Т. из Папеэте, которого таитяне называли Татегау. Я распечатал конверт и вынул два листа, исписанные

детским, старательным и крупным почерком Рарагю, посылавшей мне через океан крик своей души.

Лоти от Рарагю

Папеурири, 15 января 1874 года

Милый друг, о мой милый Лоти,

О мой возлюбленный супруг,

О ты, мой единственный помысел в Таити,

Приветствую тебя истинным Богом.

Письмо это поведает тебе про мою печаль о тебе.

Со дня твоего отъезда

ничто не поколеблет моей гордости.

Моя мысль не покидает тебя

со времени твоего отъезда.

О мой милый друг,

вот мое слово:

не думай,

что я выйду замуж;

как могу я сделать это,

если ты — мой муж.

Возвращайся, чтобы жить вместе,

в нашу страну Бора-Бора.

Не оставайся долго в твоей стране и будь мне верен.

И еще слово:

возвращайся в Бора-Бора,

ничего, если у тебя не будет богатств,

я не требую многого,

не беспокойся об этом и возвращайся в Таити.

Ах, как весело быть вместе!

Ах, как приятно быть снова с тобою!

С тобою — моей любовью

и единственной мечтой!

Ах, как приятно вспоминать и думать,

Что ты был моим мужем!

Я желаю тебя, желаю твоего тела!

Вот слово о моем пребывании в Папеурири:

Я скромна.

И веду себя очень тихо.

Я отдыхаю у Тиауи,

она не перестает быть доброй со мною.

О мой маленький друг,

я сообщаю тебе

в конце этого письма,

что мне теперь никогда не хорошо,

мною снова овладела

та болезнь, которая, как ты знаешь,

как будто прошла.

Эту болезнь

я переношу терпеливо,

потому что ты забыл меня;

если б ты был около меня,

то облегчил бы ее немного.

Теперь же говорю тебе,

что Тиауи и ее семья напоминает о своей дружбе

и я также;

ты никогда не будешь забыт

жителями моей страны.

Кончаю, это все.

Поклон тебе, мой дорогой муж!

Поклон тебе, о мой Лоти!

Рарагю.

Я отдала это письмо

Татегау, Крысиному глазу.

Я не знаю названия страны,

куда нужно писать тебе.

Привет тебе, мой дорогой друг.

Рарагю.

IV

Заметка Плумкета

Лоти написал Рарагю длинное письмо на таитянском языке, в котором излил свою любовь к маленькой подруге. Он рассказал ей, при помощи особых выражений и образов, про шестимесячное плавание «Rendeer», как буря у мыса Горн чуть не потопила судно и он лишился части багажа, наполненного памятными вещами с Таити. Затем он рассказал о своем возвращении домой, о своей матери и стране и заявил, что, несмотря на всю любовь к матери и родным, мечтает о возвращении в Великий Океан, на любимый остров к своей маленькой подруге.