Рарас. Рыба из песка
Шрифт:
– Пойдём, корзины оставим и выйдем снова или, может, сразу спать ляжем, завтра рано встанем? – закрыв дверь за всеми, спросил колдун.
– Да, Елий, сейчас уляжемся, а завтра ещё до рассвета выйдем. Посмотрим по дороге на распускающиеся бутоны.
– Я еле сдержался, чтобы не заржать – кони в сторонке бы стояли! Ну и история отцов и детей.
– Это был бы твой провал! – ткнул пальцем в шею ученика Дирад.
– Ауч, я же продержался, чего тыкать-то?
– Это признание, а не наказание. Я тоже в душе смеялся, но вам показал
– Вы? – удивился Каду. – Я буду ещё больше стараться, чтобы достичь вашего уровня. Вы мудрый, добрый, но и веселье вам не чуждо, правда, вы редко улыбаетесь, а чтобы смеялись – вообще не видел.
– До связи с Ке'салем он вообще не показывал эмоций… Так, вот мы и пришли, заходите.
– Вашего знакомого нет дома?
– Как ты догадался? – съязвил Елий.
– У вас учусь всё-таки, – прыснул ядом Ке'саль.
– Хороший ученик.
– Какой учитель, такой и ученик. Как я вижу, вы перестали стесняться своих резких слов.
– Привык. Ты много наслушался за свою короткую жизнь, и это сейчас связывается в более сложные цепочки. Я хочу сказать, что острота в речи становится родной для меня – это не просто цитаты из твоей памяти, а созданные мною словосочетания.
– Я бы не хотел, чтобы эти изменения происходили против вашей воли, – забеспокоился Ке'саль.
– Всё в порядке, изменения начали нравиться где-то… через два месяца, и теперь отказаться от них – словно кусок своей души выкинуть.
– Наш знакомый не станет шуметь, когда придёт. Мы ведь поедим и спать ляжем.
– Кто его знает? Что тут у нас? Кукурузная каша, ладно, не совсем плохо. Садитесь за стол.
После ужина компания разошлась по углам и заснула.
Ранее утро, три часа. Выход из города
– Надо шляпы спрятать, нести их незачем. Всё равно сейчас мы не сможем в них сражаться.
– Найдём место.
– А вы точно знаете, где эта деревня?
– Конечно, мы идём точно к ней. Дня три пешком, и мы на месте. Север от башни. Я хотел узнать, почему вы ничего не сказали про того торговца латами, наплечниками и другими вещами?
– Ну, он явно не любит детей, может, даже своих, если они есть. Я отсеял негативную сторону нашей короткой встречи, – дал свой ответ Ке'саль.
– А по мне, если ты говоришь про плохого человека или представителя любой расы после общения с ним, то это значит, что он чего-то добился. Напугал, обозвал, нахамил или что-то ещё – ты говоришь о нём и помнишь его. Я бы и забыл его, если бы не ваше напоминание, – высказал свою точку зрения Каду.
– Каждый из вас по-своему прав. Он попытался выплеснуть свой негатив на нас, но мы увернулись, – согласился Дирад.
– Давайте вещи в это сухое дерево засунем. Вряд ли кому они понадобятся, даже если найдут.
Оставив шляпы-корзины, они пошли дальше. Цветы в округе и правда распускались с первыми лучами. Первый день пути прошёл спокойно, а вот под вечер, когда ученики с наставниками сидели у костра… Их окружили неизвестные, спускаясь с дюн.
Никто
– Так значит, вы собрались напасть на деревню рабовладельцев? Два сраных упыря и пацаны? Чего-то Вадахамет попутал, нас там больше сорока! Что они сделали бы? Ещё говорит, они – колдуны какие-то. Бредовей только… Куда встал-то, сиди уже! – поднял саблю говоривший.
Для таких ситуаций план был уже разработан. Елий, Каду и Ке'саль увидели зрачки Дирада и изменение цвета кожи у рта. Все трое тут же задержали воздух и закрыли глаза. Лягушачий газ был выдут под себя и волной разошёлся во все стороны, вызывая сильный кашель и слёзы. Все четверо вынырнули из окружения.
Елий справился с текущими слезами первым, а вот ребята обмахивали себя руками. Десять бандитов Красного песка вытащили мечи и повернулись, пытаясь не дать напасть на себя. Они вдохнули этот газ, а глаза даже и не подумали закрыть, хотя это мало помогло Елию и детям. Два колдуна встали напротив уже перестающих кашлять воинов. Каду и Ке'саль отошли назад.
– Не хочешь привлекать лишних?
– Да, звук далеко услышат.
– Ну, вперёд.
Голова Дирада стала лягушачьей, из его глаза прыснула кровь и попала на руку одного и в лица двоих. Крики были слышны за километр.
Все восемь бандитов накинулись на Яха; правая рука одного из нападавших уже была бесполезна, и он дрался, держа меч в левой. Колдуны уклонялись, Елий ударил левой ногой одного из наёмников. Послышался хруст рёбер, и тот свалился с криком. Удар правой по другому был таким же хлыстом, что сломал кости первого. Теперь же пострадала нога: кость, полностью переломившись, вышла из плоти. Сабля третьего задела ногу Елия, разрезав ему кожу и мышцы, и дошла до кости.
Он постарался не закричать от боли. Хоть на ногах была способность от червей, боль ощущалась огромная. Колдун отпрянул назад и сел на песок.
Ке'саль и Каду решились напасть и взяли двоих на себя. Один из бандитов решил добить Елия. Колдун сменил человеческий вид на волчий и завыл, слегка дезориентировав идущего на него. Дирад липким языком выдернул оружие из рук одного и, зачерпнув горсть песка, пошёл вперёд. Безоружный набросился с кулаками, но быстрый удар ладони отбросил его на два метра назад с парой сломанных рёбер.
Мальчики, уворачиваясь, били ногами по ногам, а последний удар был нанесён с размаху в шею одному и в бок другому. Каду, ударивший в бок, добил напавшего ногой по лицу.
Очнувшийся от минутной слабости человек снова кинулся на Елия, но тут почувствовал, как его ударили по правой ноге – да так, что та подкосилась. Тут же добавил и удар по голове, после чего бандит отключился. Парни бросились добивать раненых, а Дирад продолжил уклоняться от трёх сабель. Он услышал вой с разных сторон. Десятка три волков койя надвигались на людей, снося их и кусая за всё, что подвернётся. Хоть эти волки были и небольшие, но такое количество начисто отбило любую уверенность в победе. Поток животных сшиб троих с ног и растерзал на куски. Это была победа.