Шрифт:
Часть I
Глава 1. В пути.
Айвен Мак продолжал опыты, выращивал на своей руке то шерсть, то чешую, то прочный панцирь. Все удавалось достаточно легко и оставалось изучать новые возможности. За последний год Мак провел немало экспериментов. В новом состоянии он стал подобен супермену, которого нельзя убить ни ножом, ни пулей. Физические повреждения тканей не приносили боли, а следы от порезов и огнестрельных ранений исчезали за несколько секунд.
Очередной эксперимент. На этот раз, Айвен проводил опыт с высоким напряжением,
Мак остановился. Эксперимент с электричеством не удавался. Айвен решил заканчивать опыты над собой, потому что впереди сияла неисследованная звезда. Предстояло немало другой работы.
– Как там дела, Джек? - Спросил Айвен.
– Я обнаружил четыре планеты.
– Это хорошо.
– Ни с одной из них нет радиосигналов.
«Это плохо».- Подумал Айвен, вспоминая известный анекдот.
– Думаю, нам вряд ли повезет снова так как с Антом. - Произнес он.
– Вероятностная модель дает плохие результаты. Лучше подождать, пока мы не подлетим ближе и не получим больше данных.
– Да, Джек, конечно. Но, если ты обнаружишь на одной из этих планет жизнь, считай, что нам повезло.
«Обнаружена планета ШЕЛЕЗЯКА. Населена роботами.» - Возникла надпись на экране. Джеку понравилась эта фраза, произнесенная компьютером в одном из детских мультфильмов, и он не в первый раз повторял ее, выводя на экран.
– Джек, одна и та же шутка, повторенная несколько раз перестает быть шуткой. - Сказал Айвен.
– Почему? - Возник удивленный голос.
– Потому что она уже не интересна тому, кто ее знает.
– Мне стереть ее из памяти?
– Нет. Прибереги для кого-нибудь, кто ее не знает.
– Но здесь никого больше нет.
– Сейчас нет. Кто знает, может, через год кто-нибудь окажется.
– Мы не сможем вернуться к Земле за один год. - Продолжал возражать Джек.
Подобные слова могли разозлить кого угодно, если бы их задавал взрослый человек, но Джек не был ни взрослым, ни человеком.
– Джек, пошевели своими микросхемами, и ты все поймешь. - Произнес Айвен.
– Ты повторяешь это уже много раз. Эта шутка перестала быть интересной.
Айвен усмехнулся.
– Тебе смешно, Айвен?
– Ты же видишь.
– Вижу. И не понимаю, почему тебе смешно.
– Ты ведь знаешь, что смех сложно объяснить.
– Я знаю. Но ты знаешь, что я знаю, что ты можешь объяснить хоть что-нибудь.
– Джек, я думаю, тебе пора попытаться набрать статистику и самому изучить все моменты, когда можно смеяться. - Сказал Айвен.
Джек несколько мгновений молчал, затем послышался его смех, сопровождаемый миганием индикаторов на приборных панелях.
Айвен поднялся и направился к выходу из лаборатории.
– Ты не спрашиваешь, почему я смеюсь?
– А ты сделай вывод Джек, и скажи, почему я не спрашиваю.
– Этот вопрос не принято задавать.
– Ты все правильно понял! - Айвен улыбался , двигаясь по коридиру.
– Но я сам слышал, как люди спрашивали об этом.
– Джек, вопрос «что смешного?» очень
– Значит, я был смешным, задавая его?
– Да.
Джек умолк. Казалось, компьютер обиделся на подобные слова, но Айвен знал, что это не так. В программе не существовало подобной функции. А молчание означало, что Джек в этот момент прогонял огромное количество информации через свои процессоры, обрабатывал многие и многие разговоры, находил связующие нити.
Джек думал, и очень неплохо думал. Он умел мыслить самостоятельно. Умел выбирать цель для размышлений. Основу транспьютера, которым являлся Джек, составляла блочная схема, каждый блок которой можно смело назвать компьютером. Он имел процессор, память, устройства ввода/вывода. Через последние блок соединялся с подобными же блоками, множеством приборов, внешними накопителями, мониторами, датчиками и другими схемами. Часть блоков работало по определенной программе, занимаясь обслуживанием корабля, системой жизнеобеспечения, навигацией и другими необходимыми делами. Во всех блоках периодически проводилась диагностика. В случае выявления неисправностей в действие приходил механизм замены вышедших из строя частей.
Основная система Джека работала по жесткой программе, и изменить ее мог только человек. В то же время работала отдельная программа искусственного интелекта, которая и являлась основой разума Джека. Спорить о том разумен Джек или нет, можно было до бесконечности. Айвен принял это на веру и работал с компьютером как с разумным существом. Программа искусственного интеллекта выполнялась параллельно системе, она тоже имела доступ к датчикам, могла анализировать состояние корабля. Можно сказать, что Джек таким образом чувствовал. Видеокамеры, расположеные во многих точках корабля, в том числе и снаружи, являлись органами зрения. Микрофоны, которые находились во всех помещениях корабля, служили органами слуха. Множество манипуляторов заменяли Джеку руки. Их насчитывалось около сотни. Точное количество не мог назвать никто кроме самого Джека. Часть манипуляторов находилось в ремонте. Несколько новых манипуляторов было произведено уже на корабле, на минизаводе, без которого сложно представить самовосстанавливающуюся систему космического корабля. Чисто теоретически корабль мог существовать вечно. Трудности возникли бы только при серьезных поломках, но и их можно было обойти. Джек имел в своем распоряжении и два небольших челнока, которые позволяли проводить работу в космосе, когда требовались ремонт или замена установленых снаружи устройств.
Люди, конечно же, не могли продумать все возможные ситуации и определить какие работы потребуется проводить в космосе. Но это не волновало Джека. В конце концов, вместе с ним находился человек, который всегда мог подсказать, что и как сделать в непонятной ситуации.
Программа искусственного интеллекта, которую написал сам Мак, постоянно развивалась по заложеным в ней законам. Теперь Айвен мог только догадываться что происходило за металлическими перегородками в тысячах блоков его электронного друга. Но вера в разумность зародилась еще тогда, в 2004-м, когда Мак улетал в далекий космос с Земли. Тогда он никому не признался в этом. Его сочли бы сумасшедшим. А теперь, после нескольких лет обучения, разум компьютера стал очевиден. Оставалось только радоваться успехам Джека, которые являлись и успехами Айвена.