Раса
Шрифт:
— Видимо, в 2150 кто-то получил большую взятку, чтобы закон прошел.
— Я думаю, Лайо, что не только в деньгах было дело. Чтобы такой закон принять, очень многие должны были быть лично заинтересованы в нем. Это ведь не голосование отдельно взятой страны, это решение целой планеты.
— Скорее всего, ты права. Сейчас мой отец по кровному праву входит в состав совета директоров "Генезиса". Всего в совете тридцать два представителя.
— Они все твои родственники?
— Нет, родственников только девять, включая отца. Остальные попали туда другими, окольными
— И ты тоже попадешь туда в свое время?
— Да, если захочу.
— А сейчас ты что, не хочешь?
— Нет, не хочу такой ответственности.
Мы оба засмеялись. Я обернулся посмотреть, что делают остальные и, убедившись, что мы никому не нужны, опять посмотрел на Елену. Она глубоко вздохнула.
— Я утомил тебя? Может пора пойти отдохнуть?
— Нет, я не уйду, пока не услышу окончание истории про твоего дедушку.
— Ну, хорошо. Только потом я провожу тебя до твоей комнаты, и ты пойдешь отдыхать.
— Хорошо, я принимаю твои условия.
— Отлично! Продолжим. В течение последующих 10 лет, то есть с 2020 по 2030 года такие же бесплодные, как мои дед и бабушка, нарожали кучу детей. И все дети унаследовали "ген бесплодия". И все они были, как ты понимаешь, особенными. Где-то в этот промежуток времени один репортер в своей статье назвал этих детей "сверхновыми". Так название и укоренилось в умах жителей Земли. А в 2050 году, то есть 200 лет назад, мой дедуля Джорж удостоился Нобелевской премии за свою теорию эволюции человечества. Вот такая история.
— Значит, когда-нибудь, такие, как я, просто исчезнут? Ведь мы — несовершенная ветвь, — с грустью в голосе прошептала Елена.
Я искренне удивился ее утверждению:
— Нет, конечно, нет! Ведь млекопитающие и земноводные, и рыбы не исчезли? Так же и люди не исчезнут.
— В этом я с тобой не согласна. Сильный всегда побеждает слабого, этим он зарабатывает право на дальнейшее существование. Человечество более слабый вид, чем сверхновые, рано или поздно мы проиграем схватку за право на жизнь.
Я молчал. Тяжело было осознавать, что она права. Странно это, ведь мы — высшие существа на Земле, обладаем разумом, социумом, а, в конечном счете, мы все те же животные, прогнувшиеся под давлением закона эволюции.
— Теперь, я думаю, тебе пора идти отдыхать, — подытожил я.
Елена снова глубоко вздохнула.
— Пойдем?
Она утвердительно покачала головой в ответ.
Я проводил ее до дверей гостевой комнаты.
— Спокойной ночи, — чуть слышно прошептал я.
Она не спешила уходить, как будто что-то еще не успела мне сказать.
— Лайо, — она тяжело вздохнула, — я не смотрела на тебя, потому что боялась. Мне кажется, что я теряю себя, когда ты на меня смотришь…
Я оторопел. Было видно, что признание далось ей не легко. Но это самое лучшее, что я мог сегодня от нее услышать. Я поднял глаза: сначала она смотрела в пол, а затем перевела взгляд на меня. Ее дыхание участилось. Я не знал, что сказать или сделать. Я и так сегодня уже достаточно натворил. Нельзя ее пугать, всему свое время.
— Завтра твой черед рассказывать семейные истории, — шепотом пробормотал
Кончики ее губ немного приподнялись, обнажая улыбку:
— Хорошо. Спокойной ночи, Лайо.
Она зашла в комнату и закрыла за собой дверь. Той ночью я практически не спал.
Глава 4
Дни пролетали очень быстро. Прошло три недели со дня приезда гостей в наш дом. Последний год моего обучения в Университете подходил к концу: небольшая передышка в полтора месяца, затем экзамены и я — врач. Каждый прожитый день и минуты не проходило, чтобы я не думал о Елене. Мои мысли крутились вокруг нее и на утренних тренировках, и на парах в университете, и во время изучения литературы в библиотеке. А когда они с братом возвращались по вечерам домой, уставшие после очередной вылазки по делам Джошуа, — мое внимание мгновенно переключалось исключительно на нее. Родные прекрасно осознавали, что происходит. Но следует отдать им должное: они не лезли в мою личную жизнь.
Все три недели каждый вечер мы с Еленой встречались у камина. Она рассказывала мне о своих путешествиях в другие Миры, о ее любимых друзьях — нордах, о своей семье, об Университете, но никогда не вспоминала о собственной человеческой сущности и тех десяти вырванных из ее памяти годах. После того злополучного поединка мы ни разу с ней не состязались, хотя замечу, что Джоша она почти ежедневно укладывала на пол. Не то, чтобы мне не хотелось с ней позаниматься, но инстинктивно я боялся, что потеряю самообладание и натворю глупостей. А поскольку она не изъявляла желания повторить поединок между нами, я не поднимал этот вопрос.
Каждый вечер я провожал ее до двери гостевой комнаты, желал "спокойной ночи" и уходил. Я ни разу не прикоснулся к ней, и это очень дорогого стоило. С каждым проведенным вместе днем я все больше убеждался в том, что без нее моя жизнь не будет иметь никакого смысла.
Сегодняшний вечер ничем не отличался от остальных. Я сидел у камина с тарелкой закусок и двумя большими чашками моего любимого чая. Мы договорились встретиться здесь в шесть, но она задерживалась. Мысль о том, что они с братом пробудут здесь до самой свадьбы Гарриет и Джошуа грела меня изнутри. Еще минимум два месяца Елена будет рядом со мной. А потом… Я не знал, что потом. К этому времени я должен был закончить обучение. Если бы наши отношения перешли из дружеских в любовные, мне было бы проще что-либо планировать. А пока я топтался на месте, задумываться об этом не стоило.
— Привет! Извини, я немного задержалась, необходимо было кое-что обсудить.
Ее волшебный голос вторгся в мои мысли.
— Привет!
Я уже начал вставать, но она положила свои руки мне на плечи, усадила и склонилась над ухом.
— Лайо, Джошуа предложил выбраться завтра на пляж. Все только "за", осталось получить твое согласие.
— Ты поэтому задержалась?
— Да. Ну что, ты поедешь с нами?
Я слегка повернул голову в ее сторону и поднял глаза.