Раса
Шрифт:
— Но, вдруг, они недавно в стае? Человеческие навыки не растеряли. Может, действительно вытащить их оттуда? Как считаешь, Аскольд, — обращаюсь я к другу.
— По повадкам, они в стае не один год.
— Но, мы, здесь недавно?
— Значит, они местные.
— Как, местные? — я едва дар речи не теряю.
— Мы не первопроходцы, на этой земле, помимо нас, есть люди. Или, существа, похожие на человека, — добавляет он.
— Да, идол, — я вспомнил каменное изваяние у пещеры с монстром. — Здесь есть люди.
— Здорово, люди! — блеснул свинцовым взглядом Семён.
— Или напоминающие
— Вижу, ты расстроен, — нехорошее предчувствие беды колыхнулось в груди.
— Мы здесь недавно, а они давно. Рано или поздно, произойдёт стычка между нами. Мир этот, они знают хорошо, мы, пока нет. Преимущества на их стороне, — резюмирует друг.
— Следовательно, стычек, в ближайшее время, не будет, — твёрдо заявляю я.
— Будем надеяться, — криво усмехается князь Аскольд. — Но, сдаётся мне, они уже узнали о нас.
— С чего ты взял? — неприятно удивляюсь я.
— Подсказывает интуиция.
— Плохо, — я верю в интуицию друга. — В любом случае, сворачивать с намеченного пути не будем. Мы пойдём по волчьей дороге, — твёрдо решаю я. Семён вздыхает, Аскольд кивает, но в глазах большое сомнение. Мужчины в отряде не ропщут, тесть, действительно подобрал хороших воинов.
Быстро собрались. Князь Аскольд скрывает следы нашего присутствия, костёр тушим и застилаем мхом, разбрасываем листву.
— От случайного взгляда, против следопыта, без толку, — с иронией замечает он.
Ощущая тревогу в сердце, веду отряд к волчьей тропе. Аскольд идёт рядом и необычно суров, я понял, игры закончились, начались будни.
Мы продвигаемся максимально тихо, ноги пружинят на мшистой земле, заросли обходим предельно осторожно, ловим каждый звук. Лес дышит первобытной силой. Деревья гиганты, обвешанные лианами, вызывают трепет. На огромной высоте существует неведомая жизнь. Неясные тени скользят в кронах, то ветка упадёт, то спланируют на землю перья или клочки шерсти. Раздаются резкие крики, яростное рычание, свист птиц, шипение, стуки, треск. Изредка дорогу перебегают необычные копытные, элегантные, с длинными шеями и тонкими рожками. В самой гуще продираются лесные титаны. Огромные тела, похожие на великанские туши буйволов, но заросшие густой шерстью, шеи толстые, морды, напоминающие верблюжьи головы. Помня недавнюю встречу со слонами, мы сделали всё, чтобы не попасться им на глаза.
Слева змеится бездонная трещина. Где-то в глубинах скапливается голубоватый туман, и, нехотя выползая на поверхность, стелется в низинах, оставляя после себя липкую сырость.
Мне жутко смотреть в пропасть, но взгляд притягивает. Казалось, там, на дне, живёт нечто, с чем человеку встречаться не стоит. Одна мысль о необходимости перебираться через трещину, наводит ужас. Интуитивно вкладываю стрелу в лук, пальцы сами по себе оттягивают тетиву. Князь Аскольд так же бледен. Странно, на его лице выступил пот. Тоже чувствует страх. Для меня это открытие. А Семён меня удивил, он спокоен и даже весел. Вот, что значит счастье, для дилетанта, бояться там, где не надо и не бояться — где стоило бы.
На нашем пути целый бурелом из поваленных деревьев и, как следствие, множество мелкой живности под ними, но далеко не безобидной. Сороконожки, змеи, мохнатые с тарелку пауки. И всё это
Но, вот, подходим к мосту. Дерево, в обхвате, метров двадцать, сломано как спичка, лежит от одного края трещины до другого. Острый скол позволяет легко проникнуть на ствол и воспользоваться им как мостом, что и сделали волки, сделав дерево своей переправой. Оголённая земля вся изрыта. Огромные звериные следы, действительно, вперемешку с человеческими отпечатками. Я с любопытством склонился над следами:- А с чего ты взял, что дети с волками, может они раньше прошли или позже? — спрашиваю я Аскольда.
— Неважный с тебя следопыт, Великий князь. Видишь, мальчик подсадил волчонка на дерево, смотри, как отпечатались пальцы на ногах, а коготки зверёныша оставили царапины на коре. А вот здесь, другой ребёнок цеплялся за волчицу и выдрал клок шерсти. В этом месте дети подрались с волчатами и те, и другие получили трёпку от волчицы. А вот…,- Аскольд осекается.
— Я, заинтригованный сажусь рядом:- Что замолчал?
— Ребёнок грыз кость, на ней следы хороших клыков. И, жим челюстей не детский, кость перекушена пополам.
— Монстры, какие то, — бормочу я.
— Просто они другие, — шепчет князь, оглядывается по сторонам.
Мне становится не по себе. Если здесь такие детки, то какие взрослые? Внезапно мне кажется, за нами наблюдают. Я выпрямляюсь, смотрю в лес. Все мужчины выставляют копья, тоже чувствуют чьё-то внимание.
— Однако нам не стоит задерживаться, — Аскольд, словно простреливает взглядом окружающую листву.
Не слова говоря, Семён проворно карабкается на ствол дерева, что-то давит дубиной и с выжиданием смотрит на нас. Не сводя взгляда с внезапно притихшего леса, быстро заскакиваем на природный мост.
Толстая кора буграми покрывает дерево. Бурелом из сломанных ветвей местами в клочьях грязной паутины, скользкая плесень, множество мокрых древесных грибов, делают переход достаточно сложным, если не опасным. И ещё, слизни, мокрицы, многоножки, жуки с длинными усами, всё это снуёт перед ногами и ещё норовит цапнуть. Давно не испытывал такого омерзения. Но, приходилось, стиснув зубы от отвращения, продираться сквозь гниль, давя, то ногой, то кулаком назойливых насекомых.
Дерево огромное, мы уже прошли, проползли метров семьдесят, а оно всё ещё не кончается. Ветвей стало больше, различной живности — полчища, ствол тоньше. Ноги скользят. Кора и всякий мусор, срывается вниз и исчезает в тёмной мгле пропасти.
Напрягаюсь до невозможности. Обоняние выхватывает запахи необычных существ, а слух выдёргивает непонятные звуки: то ли бормотание, то ли разговоры. Но, может, это болезненное воображение, галлюцинации? В любом случае я очень
тороплюсь пройти опасный мост, спихиваю с дороги жуков, пауков, пугаю мелких грызунов. Скольжу, чуть не падаю, но иду, стремясь быстрее преодолеть это кошмар. Впереди вскрикивает и ругается Семён, сражаясь с очередной гадостью. Охотники не ропщут, разве, кто кого посылал куда подальше, князь Аскольд замыкает путь. Он идёт, молча, руками при продвижении не помогает, держит перед собой лук со стрелой, но движется ловко и бесшумно, ни разу не споткнулся и не поскользнулся. Я всегда не перестаю удивляться навыкам друга.