Расчетные будни

Пчелинцева Вера

Две трети сотрудников компании приняли решение об увольнении. Лариса их прекрасно понимала. Что для человека главное? Комфорт и удобство. Не все готовы ежедневно ездить за тридевять земель из-за хорошей зарплаты. А зарплата у них, надо признаться, не особо и хорошая. Среднестатистическая. Да и люди не привязываются сейчас к работе. Канули в лету те совковые времена, когда работа от школьного порога до выхода на пенсию на одном заводе считалась героизмом.

Лариса с грустной улыбкой вспоминала своего отца. Отпахал на «Серп и молот» всю жизнь. Ни больничных. Ни отгулов. Отпуск и тот никогда не гулял

полностью. Все для завода. В прямом смысле слова жизнь отдал. И свою и семейную. Семейную? Да, именно и семейную. Потому что однажды, когда он в очередной раз он заявил жене, что не поедет в отпуск, по причине «горящего плана», жена подала заявление на развод. Мамины подруги подняли ее решение на смех «нашла причину для развода!». Но Лариса понимала позицию матери. Что ж это за жизнь одиночки при наличии мужа? Через год, конечно, родители снова сошлись. Только уже гражданским браком. А потом отец все-таки ушел на пенсию. Нет, не как положено, ведь будучи пенсионером, он еще несколько лет продолжал работать. Но прихватил желудок. Язва. Надо ложиться в больницу. Его проводили с застольем, с красивыми словами и гладильной доской в подарок от завода. В принципе, не такой уж и плохой подарок – гладильная доска. Но отец был в шоке. «Лучше бы ничего не дарили!» в сердцах проворчал он, отправляя подарок в кладовку. А в глазах стояли слезы. «Как же людям нужно признание!» – подумала в тот миг Лариса, глядя на состарившегося в один вечер отца. «Человек готов работать за идею, за элементарное уважение и благодарность!» И всю жизнь потом была уверена, что если б не эти гребаные проводы, то язва бы излечилась. Но в итоге язва переросла в рак. И через полгода отца похоронили.

От прежнего отдела бухгалтерии осталась только Настя Громова. Бойкая и рыжеволосая двадцатипятилетка. Настя приехала из Курской области в твердой уверенности покорить Москву. Лариса Витальевна любила таких – смелых и целеустремленных. Настя устроилась в «Окна-двери» всего четыре месяца назад, и понятно, что не была готова менять место работы. В Москве девушка жила на съёмной квартире. Поэтому ей было даже лучше – в Подмосковье снимать дешевле.

В ускоренном темпе Лариса Витальевна ваяла годовой отчет. И в начале марта начался переезд.

***

– Девочки, – обратилась Лариса Витальевна к сотрудницам, – на ближайшие два дня я возьму на себя банк, а вы, Елена, водителей. Там несложно, разберетесь?

– Да, конечно, – пухленькие пальчики с ярким маникюром не прекращали стучать по клавишам компьютера.

– Хорошо. Олеся, а вы будете помогать Насте копировать накладные и счета – фактуры.

Главный бухгалтер поморщилась и с озабоченным видом покинула кабинет. Дверь за собой закрыла. Девушки переглянулись. Обычно дверь начальницы была распахнута настежь.

– Когда возьмут еще бухгалтера? – обратилась к остальным Настя громким шепотом.

Этот вопрос был всеобщей головной болью. Конец апреля. Переехавшее производство наращивало темпы, с приходом тепла спрос на окна и двери увеличивался.

– Не ной. – Елена не отрывалась от компьютера.

– Чего не ной? – Как всегда чуть грубоватым тоном заспорила с ней Настя. – Я уже устала! Сперва этот переезд, потом мы вдвоём работали почти три месяца.

– Так там и работы то не было, – казалось, Елену ничего не сломит.

– За то сейчас есть! И не мало…

Настя продолжает ворчать, но девчата уже понимают, что это так для виду – пар выпустить. Потому что Настя очень добросовестный работник.

И знает: если надо, значит надо.

– Значит, задержимся, ничего страшного.

– Понятно…

– Да Насть, не ворчи, у нас очень нормальные условия. Я вот на бетонном заводе была, там постоянно приходилось задерживаться. – Поддержала Олеся.

Девушка закончила разносить банковскую выписку и взяла у Насти кипу документов для ксерокопирования.

– Мы вдвоем с Танечкой сидели на первичке, – пустилась в воспоминания Олеся, – еще была главбух и ее зам.

– Ну не вдвоем. Четверо! – оторвалась от монитора Настя.

– Да нет, именно вдвоем, – настойчиво повторила Олеся, – Наша главбух была не такая, как Лариса Витальевна. Ей плевать было, успеваем мы что, или нет. Чтобы она что-то взяла на себя из наших объемов? Фиг вам. Она только с финансовым все совещалась. А зам вообще волшебная, – немного злая усмешка коснулась тонких губ девушки.

– В смысле?

Копировальный аппарат тихонько жужжал, апрельское солнце пробивалось сквозь жалюзи. Девушки, не прекращая рутиной работы, вели неспешные разговоры.

– Ну, знаете, есть такие, верящие в гороскопы…

– В смысле? – вскинулась Настя.

– Косяк! – рассмеявшись, заметила Олесе Лена.

– Настенька, я не о присутствующих, – девушка молитвенно сложила руки перед грудью.

Каждое утро в кабинете бухгалтерии звучало «Ретро FM» и утренний гороскоп. И в то мгновение, когда начинала звучать музыкальная заставка гороскопа, все задерживали дыхание. Олеся с Леной подшучивали над Настей, даже порой поддразнивали, но по-доброму. Однажды, когда ведущий зачитывал звездные планы на день грядущий для Львов, в кабинет вбежал водитель. Мало того, что зашел, так еще и не учел предостерегающе поднятого Настиного указательного пальца.

– Олеся, мой путевой…

Парень не договорил.

– Заткнись! – рявкнула Настя, как истинная львица.

И ничего с этим не поделаешь. У каждого имеются свои слабости. Зато почти каждый понедельник на столе в коридоре возле буфета лежало целое блюдо всяких печенюшек, ватрушек. Настя очень любит стряпать, но сама панически строго следит за фигурой, поэтому угощает сотрудников «Окна – двери». Яркий пример соответствия характера человека описанию в гороскопе – и лев и котенок.

– Так, что там про зама? – напомнила Лена.

– Ну, в общем, там не просто гороскопы. Она реально увлекается гаданием, магией всякой. У нее на все случаи жизни амулеты. И ароматические свечи.

– Ну, а вам то что? – заметила Настя.

– Нам бы ничего, но каждое утро, перед тем как включить компьютер, она зажигала свечу. Сидит, что-то бормочет. У Танечки вообще фобия развилась. Она знаете из таких – слишком мнительных. Я хоть и не мнительна, но однажды чуть не стошнило от запаха свечи. А как-то раз, – Олеся перешла на устрашающий тон, отошла от ксерокса, – один из работяг зашел к ней за какой-то справкой, а, когда уходил, она что-то начала бормотать, закатив глаза, и какой-то знак сделала ему вслед!

– Зачем? – рассмеялась Настя.

– Не знаю. Но я ее бояться стала. Фиг его знает, может колдунья какая!

– Надо было послать ее! – категорично объявила Настя.

– Это ты умеешь всех посылать, – заметила Лена, с оттенком некоторого восхищения. – А Олеся у нас девушка нежная.

– Хорошая зарплата была? – сменила тему Настя.

– Где? На бетонном? Да! – получив утвердительный кивок головы, ответила Олеся. – Я в экономике не сильна, но, насколько понимаю, себестоимость там очень низкая. Прибыль хорошая. У нас вся зарплата была официально.