Расчищая путь пехоте
Шрифт:
Лично для меня эти занятия и учения под руководством таких многоопытных методистов, какими были командир полка майор А. А. Колесов и начальник штаба капитан В. Сурьянинов, стали завершающей после академии школой боевого мастерства. Теперь оставалось применить полученные знания на практике.
Кириши
2 сентября, после пятинедельной учебы и формирования, полк получил приказ о погрузке в эшелоны. Никто, конечно, не знал, на какой фронт нас направляют, но это было и не столь существенно. Важно одно - скоро в бой!
Утром следующего дня эшелон уже мчался на северо-запад. Мимо мелькали поселки, деревни, поля, леса и перелески.
.
В полночь 7 сентября мы прибыли на небольшой полустанок в десяти километрах от станции Кириши. Не успели отгреметь буфера, как к моему вагону подбежал посыльный с приказанием прибыть к командиру полка вместе с начальником штаба. Мы с Панферовым поспешили к станционному зданию, где была назначена встреча. В просторной комнате находились начальник штаба полка капитан Сурьянинов, комиссар полка старший политрук А. С. Гильман, а также командиры и начальники штабов дивизионов. В руках они держали карты, сложенные так, чтобы удобно было работать. Помощник начальника штаба полка тут же вручил такую карту и мне.
Когда все собрались, майор Колесов ознакомил нас с обстановкой. Как выяснилось, мы вливались в состав 52-й армии, войска которой сдерживали натиск рвавшегося к Ленинграду противника.
– На участке, куда мы прибыли, - подчеркнул командир полка, - идут ожесточенные бои за поселок Кириши - важный опорный пункт немцев на реке Волхов - и за железнодорожный мост через эту реку.
Далее он объяснил, что наши стрелковые части, не имея достаточных сил и средств усиления, несколько дней назад вынуждены были оставить поселок. Неоднократные попытки вновь овладеть им пока не увенчались успехом. 881-му корпусному артиллерийскому полку предстояло в кратчайший срок разгрузиться и занять боевой порядок в полосе действий 292-й стрелковой дивизии, которой командовал полковник А. Ф. Попов.
– Я только что от командира дивизии, - сказал майор Колесов.
– Он просил нас, товарищи, как можно скорее развернуться и оказать им помощь в выполнении поставленной задачи - овладении Киришами в "течение ближайших суток.
Слова командира полка прозвучали даже немного торжественно - ведь это было первое боевое задание нам, артиллеристам вновь сформированной части.
3-му дивизиону было приказано подготовить огни по поселку и железнодорожной станции Ирса, где гитлеровцы успели уже закрепиться, построить блиндажи, на многих участках отрыть траншеи полного профиля. Готовность к открытию огня - 7 часов утра следующего дня.
Времени оставалось очень мало, и, как только командир полка отпустил нас, мы с Панферовым поспешили к своим подразделениям.
Вскоре эшелон медленно тронулся к месту разгрузки. Вдали виднелось зарево пожара. Оттуда доносился глухой гул артиллерийской канонады, мерцали вспышки орудийных выстрелов.
Когда эшелон остановился, приступили к разгрузке. Все действовали молча, сосредоточенно. В напряженной тишине раздавались лишь команды. Они звучали резко, отчетливо.
Орудия скатывали с платформ по бревенчатым настилам и рельсам прямо под откос эстакады. Работать приходилось в темноте. Зажигать свет шоферам и трактористам было строго запрещено, так же как и создавать излишний шум: противник не должен был обнаружить наше прибытие. Под непрестанным дождем
У меня не было штатного заместителя по строевой части, поэтому многие из его обязанностей приходилось выполнять начальнику штаба и даже комиссару. Им и довелось вести колонну дивизиона на позиции, развертывать подразделения в боевой порядок. Я же вместе с начальником разведки дивизиона, командирами батарей и взводов управления сразу же выехал на передний край, чтобы произвести рекогносцировку местности и определить расположение позиций и наблюдательных пунктов, установить связь с общевойсковыми командирами.
Командиры взводов управления батарей связались с командирами стрелковых батальонов, организовали со своих НП наблюдение. Лейтенанты Струтинский и Тюфякин развернули пункты сопряженного наблюдения дивизиона (СНД), занялись сбором данных о противнике. Все, что можно было получить из разведданных у командиров стрелковых и артиллерийских подразделений поддерживаемой дивизии, начальник штаба обобщил, нанес на свою и мою рабочие карты. Вместе с вычислителями он подготовил исходные данные для стрельбы по важнейшим целям.
Всю ночь напролет работали артиллеристы. Никто не успел отдохнуть, даже несколько минут. К назначенному сроку командир полка ждал моего доклада о готовности к боевой работе.
Наблюдательный пункт дивизиона разведчики оборудовали на берегу реки Волхов в воронке от крупного снаряда, в километре от железнодорожного моста. Но прежде чем пойти туда, мы с комиссаром обошли все батареи. Больше всего я беспокоился за инженерное оборудование огневых позиций. Ведь никто из нас не имел достаточного опыта в этом деле, и я, естественно, волновался, как бы командиры подразделений не упустили что-нибудь важное.
Но опасения были напрасны. Артиллеристы сосредоточенно и, не боюсь этого слова, вдохновенно трудились на своих местах, несмотря на усталость. Они работали кирками, лопатами, топорами. То тут, то там слышались шутка, острое словцо. Помню, меня это даже как-то ошеломило. У самого перед первым боем нервы были напряжены до предела, а вот бойцы оказались куда спокойнее, сдержанней, что ли. Потом, вспоминая свою тревогу в ту ночь, я с благодарностью думал о подчиненных.
В 7-й батарее политрук И. И. Хребтов в короткий перерыв сумел даже организовать беседу. Она, по существу, вылилась в обмен опытом: бойцы, уже побывавшие в бою, рассказали новичкам, как лучше действовать при отражении атаки танков противника.
К 6 часам утра основные работы были закончены во всех батареях, и в 6.50 я доложил командиру полка о готовности к боевым действиям. Командирам батарей приказал предоставить личному составу отдых до особого распоряжения.
На НП дивизиона в это время шли последние приготовления: телефонисты проверяли связь с огневыми позициями, с пунктами СНД, с НП командира стрелкового батальона и штабом полка.
Начало светать. В поселке стали видны контуры отдельных строений. По-прежнему шел дождь. Одежда намокла, от реки тянуло сыростью. Стараясь справиться с ознобом, мы с командиром стрелкового батальона, НП которого находился рядом, пританцовывая на месте, напряженно всматривались в предрассветную мглу. Комбат помогал мне ориентироваться на местности, распознавать вражеские укрепления, по которым дивизиону предстояло вести огонь.