Расчленинград. Маньяки над Невой
Шрифт:
Страшнее всего в этих проклятых городскими легендами местах стало в 1945 году. Блокада кончилась, но люди все еще получали еду по карточкам и страдали от недоедания, измождения и цинги. Как и несколько месяцев назад, осенью 1945 года они шли на блошиный рынок и пытались что-то продать за буханку хлеба из гороха и жмыха, мешок картошки или килограмм сахара. Вот только теперь все те, кто имел доступ к продуктам, понимали, что со дня на день им придется свернуть бизнес, и старались урвать последний куш. В город вернулись сотни и тысячи фронтовиков. Одни пытались сбыть за мешок картошки свой «браунинг» или патефон, а другие шли от голода и отчаяния на разбой. Впрочем, все это казалось обычной городской суетой по сравнению с каннибалами. Или, может, всем хотелось думать, что все зло только от них.
По Ленинграду множились слухи про банды каннибалов, которые уже не могут обходиться без человеческого мяса, о двух сестрах, которые, чтобы выжить, съели всех своих соседей, а уж история о том, как «купили на базаре холодец, а в нем ноготочки
Филиппу Тюрину срочно требовались трофеи. В первый раз у него все получилось без сучка и задоринки, поэтому уже через неделю он снова бегал по рынку в поисках подходящей жертвы. Дмитрия Бараева он заприметил быстро. Тщедушный парень буквально терялся в полах своей шинели, поэтому казалось, что патефон с его пластинками просто валяется на какой-то тряпке, пока его владелец куда-то отошел. С таким несложно будет справиться. Филипп подошел, немного поторговался, а потом предложил парню проехаться до «Большевика», чтобы он там сам себе картошку в мешки набрал. Когда парень уже наполнил мешки и стал поднимать их по лестнице, Тюрин нанес свой первый удар топором по голове. На следующую ночь он погрузил завернутое в ткань тело жертвы на повозку и отвез к Уткиной заводи. Там он привязал к телу парня камень и бросил в воду. Ледяные илистые воды затона быстро поглотили тело несчастного, который только хотел найти пропитание для своих детей. Вскоре точно также исчез двадцатилетний Анатолий Сидоров, только что вернувшийся с фронта к своей жене и полуторагодовалой дочери. Ребенок страдал от цинги, поэтому парень отправился на толкучку менять все свои мало-мальски ценные трофеи на хоть что-то съестное. Заслышав про два мешка картошки, он чуть ли не побежал впереди подводы с лошадьми. Поначалу Тюрин примечал только изможденных и потерянных парней в солдатских шинелях, так как они несли на рынок самые ценные вещи, а в стоимости товаров ни черта не понимали. Однако вскоре Филипп стал обращать внимание и на других посетителей блошиного рынка. Ираида Рожина подошла к нему сама. Тучная женщина с тяжелым взглядом каким-то чудом выжила в блокаду, хотя все ее родственники умерли в первый же год. Рожина имела хороший паек, но никак не могла справиться с постоянным чувством голода. Она продала практически все, что у нее было, стопила в буржуйке все книги и всю мебель, но все никак не могла согреться и наесться. По всей квартире у нее были тайники с сухарями и крупами, но она все же пошла на рынок продавать патефон. Кто-то рассказал ей про простого, сговорчивого мужичка, который покупает патефоны за картошку. Тюрин сначала хотел отослать женщину назад, так как она явно была массивнее его и вполне могла бы дать отпор в случае чего, но потом все же решил рискнуть.
Когда парень уже наполнил мешки и стал поднимать их по лестнице, Тюрин нанес свой первый удар топором по голове. На следующую ночь он погрузил завернутое в ткань тело жертвы на повозку и отвез к Уткиной заводи. Там он привязал к телу парня камень и бросил в воду. Ледяные илистые воды затона быстро поглотили тело несчастного, который только хотел найти пропитание для своих детей.
Постепенно в мясницкой Тюрина копились чемоданы. Уже не так и стыдно отправляться домой. Он уже и наград, и патефонов набрал по несколько штук, но не мог себя заставить остановиться. По городу лениво ползли слухи о банде каннибалов, из-за которой на рынках города пропадают люди, повсюду ходили сотрудники милиции, но к Тюрину продолжали тянуться голодные гости. Последней жертвой Тюрина стал его земляк Василий Нефедов. Он пришел на рынок, чтобы продать свои трофеи. Когда Филипп предложил мужчине поехать к нему за картошкой, тот согласился и метнулся к прилавку.
– Куда уходишь, ничего ведь не продал? – поинтересовался у него парень за соседним прилавком.
– Вроде бы продал. Земляка встретил, сейчас к нему на «Большевик» поедем за картошкой, – пояснил мужчина.
По дороге к заводу «Большевик» Нефедов и Тюрин разговорились. Мужчина рассказал Филиппу о том, что деревня Сумерки совсем уже развалилась, жить там остались только несколько человек. Нефедов в шутку спросил, когда Тюрин собирается домой к детям, но Филиппу от этого вопроса стало не по себе. Во всем же остальном все вышло ровно так, как и за неделю до этого. Нефедов набрал в мешок картошки и отправился на выход, когда получил топором по голове. Тело мужчины Тюрин замотал в своеобразный саван и скинул на склад к еще парочке таких же. В эту неделю у него все никак не было времени съездить на Уткину заводь, чтобы избавиться от тел.
На следующий день Тюрин вместе со своей подводой оказался на Лиговской барахолке. Там только и обсуждали банду каннибалов, которая заманивает к себе людей. Повсюду была милиция. Тюрин заметил, как один из сотрудников разговаривает с кем-то. Приглядевшись, он узнал в собеседнике парня, с которым болтал вчера его земляк. Тем же вечером Тюрин пришел в администрацию и попросил отпуск, так как соскучился уже по жене и детям. В те дни оформить отпуск задним
– Разжился ты за год, – хмыкнул он, когда весь багаж уже громоздился на повозке.
– Еду домой все-таки, – ответил Тюрин и дернул поводья.
4. Следствие
Заявления о пропаже людей сыпались на ленинградскую милицию одно за другим. Разбой, кражи и убийства случались постоянно, а особенно часто преступления случались в районе Обводного канала. Близость к центру привлекала приезжих, жили здесь в основном небогатые люди, а наличие поблизости блошиных рынков и разного рода злачных заведений давали о себе знать. За покупками теперь женщины старались не ходить, так как велик был риск, что либо ограбят, либо изнасилуют. Поначалу все эти загадочные исчезновения людей игнорировали, так как было совершенно непонятно, кого искать и где, но затем появилось заявление гражданки Полубояровой.
Торговка с Лиговской барахолки видела, как на повозку возле рынка грузили трупы, завернутые в саван, а затем эти же люди пытались ей продать мясо по заниженной цене. Женщина стала всем рассказывать о том, что на рынке «опять завелась банда каннибалов», а вскоре ее уговорили пойти в милицию и написать заявление. Благодаря этой женщине по городу поползли тревожные слухи. Игнорировать их было уже нельзя, поэтому началось расследование.
Это было очень громкое дело. Я тогда только пришел работать в милицию, и сразу такой резонанс. Силы всей ленинградской милиции были брошены на поимку преступника. Буквально каждый день появлялась информация о новом случае исчезновения человека.
Дело досталось старику Креневу. Сергей Николаевич к тому моменту превратился уже в живую легенду. Он работал еще при царе, ловил главарей легендарных банд 1920-х, арестовывал Ваньку Чугуна [4] , Ваньку Белку [5] , отлавливал знаменитых «попрыгунчиков» [6] . Честный и крайне неприятный человек славился своим упорством. За «дело банды каннибалов» он взялся со свойственной ему дотошностью и усердием. Он сразу же занял целый отдел тем, что выставил их наблюдать за рынками. Еще человек двадцать стали допрашивать людей, живущих в домах по соседству с рынками. В какой-то момент создавалось впечатление, что вся милиция только и занята, что расследованием этого дела. Для начала выяснилось, что большинство пропавших людей исчезали на рынках. Все они приходили на «блошку», чтобы обменять свой товар на еду, а потом уходили с каким-то невзрачным мужичком и пропадали навсегда. Особый контроль за рынками дал свой результат: предотвратили с десяток изнасилований, поймали подростков, которые заготовили к Новому году елки на продажу. На «блошках» то и дело пропадали люди, а затем их тела находили где-нибудь в подворотне. Парочку таких дел тоже удалось раскрыть, но вот поиски «банды каннибалов» продолжались. Когда жена Василия Нефедова пришла писать заявление о пропаже мужа, у следственной группы по особо важным делам уже было мало надежды поймать «банду», но все же заявление приняли и стали по нему работать. Неожиданно на рынке нашелся мужчина, который вспомнил Нефедова и рассказал, что парень нашел здесь земляка и договорился с ним обменять патефон на два мешка картошки.
4
Иван Кузнецов – работал на городской бойне, неоднократно призывался в царскую армию, но все время дезертировал, сколотил банду в 120 человек, которая действовала в 1920-х.
5
Банда Ивана Белова (Банда Ваньки Белки) – крупная и жестокая банда, действовавшая с 1918 по 1921 год в Петрограде. Создателем банды был вор-рецидивист, бывший военный Иван Белов по кличке Белка.
6
«Попрыгунчики» (также известна как «Живые покойники») – преступная группировка, совершавшая разбойные нападения в 1918-1920 годах в Петрограде. В темное время суток преступники, одетые в белые саваны и колпаки, нападали на одиноких прохожих. После оказанного психологического давления преступники грабили беспомощную жертву.
– Я еще подумал, кому сейчас этот патефон нужен, чтобы за него столько давать, но промолчал. Они на завод какой-то поехали, там у него был склад, – сообщил мужчина, который вчера продавал свои товары рядом с Нефедовым.
На следующий день с завода «Большевик» в милицию поступило заявление: во время сбора металлолома рабочие нашли подвал, в котором было спрятано два трупа. Тела двух обнаженных мужчин валялись среди мешков из-под картошки. Старый следователь Кренев тут же отправил на завод с десяток человек и велел прочесать там каждый сантиметр, так как тел должно быть больше.