Расцвет и упадок государства
Шрифт:
То ли по причине того, что правительство издает соответствующие распоряжения (как в случае гражданской авиации во многих странах), то ли потому, что они просто не доверяют государству в плане обеспечения достаточной безопасности, частным лицам и бизнесу все в большей степени и во все более крупных масштабах приходится самим заботиться о себе. В зависимости от природы ожидаемой угрозы граждане многих стран уже привыкли к тому, что их вещи проверяют и что их самих обыскивают каждый раз, когда они заходят в магазин, кинотеатр, на стадион, посещают рок-концерты и подобные места, где собирается толпа, и где вследствие этого террористический акт более вероятен и может принести больше жертв. От ЮАР до Италии, некоторые государства сейчас требуют, чтобы каждый банк был снабжен металлоискателями и двойными дверями, которые открываются только тогда, когда становится ясно, что посетитель не представляет угрозы (т. е. если он или она не имеет при себе оружия). Частные лица, городские микрорайоны и корпорации пытаются защитить себя от терроризма и преступности, нанимая частных охранников, возводя прочные ограды, устанавливая системы сигнализации и внутреннего наблюдения, запрашивая документы, удостоверяющие личность, при входе в здания и на объекты (независимо от того, законно это или нет, соответствующие сотрудники часто настаивают на том, чтобы посетители оставляли документы на входе на время пребывания в здании), требуя носить опознавательные значки и многое другое.
Хотя не все страны столкнулись с этой проблемой в равной степени, по-видимому, до сих пор все эти меры мало что дали для ее решения. К чему они привели, так это к превращению частной охраны во всем мире в одну из самых быстрорастущих отраслей экономики [988] . Так, в Германии с 1984 по 1996 г. число охранных предприятий увеличилось более чем вдвое (с 620 до 1400), а занятость в них увеличилась не менее, чем на 300 % [989] .
988
Данные по Германии: В. Jean d'Heur, «Von der Gefahrenabwehr als staatlicher Angelegenheit zum Einstaz privater Sicherheitskr"afte — einige Rechtpolitische und Verfassungsrechtliche Amnerkungen,» Archiv des offentlichen Rechts, 119, 1, March 1994, p. 107–136; по Франции: F. Coqeteau «L''etat face au commerce de la securit'e», L'Ann'ee Sociologique, 40, 1990, p. 97 — 124; по Италии: A. M. Ogliati-Vittorio, «La defesa armata privata in Italia,» Sociologia del Diritto, 15, 3, 1988, p. 47–71.
989
Der Spiegel, № 46, 1996, p. 37.
990
N. South, Policing for Profit: The Private Security Sector (London: Sage, 1989).
991
J. S. Kakalik and S. Wildhorn, The Private Police: Security and Danger (New York: Crane Russak, 1977), p. 18, table 2.1.
992
Данные взяты из статьи: В. Jenkins, «Thoroughly Modern Sabotage,» World Link, March-April 1995, p. 16.
993
О работе современной индустрии безопасности на воздушном транспорте см.: D. Phipps, The Management of Aviation Security (London: Pitman, 1991).
Подобно многим другим, для индустрии безопасности характерен высокий уровень централизации. Некоторые из ведущих фирм в этой области в настоящее время имеют в своем распоряжении частные армии, насчитывающие многие тысячи человек и даже больше. В развивающихся странах, таких как Новая Гвинея, Сьерра-Леоне и Либерия, наемники уже используются для организации государственных переворотов и контрпереворотов. Хотя наемники пока что не угрожают политической стабильности развитых стран, ассортимент услуг, которые они предлагают, поразителен. В него входят разработка и усовершенствование как оружия, так и сценариев действий; вербовка, обучение и проверка персонала, от простых охранников до тех, кто специализируется на проектировании укрепленных зон и на ведении сложных расследований; продажа, аренда или лизинг оборудования, начиная от десятицентовых пластмассовых временных пропусков и техники для пресечения массовых беспорядков до детекторов взрывчатых веществ ценой в 1 млн долл.; проверка персонала на благонадежность, выявление мошенничества, проведение тестов на детекторе лжи и прослушивание телефонных разговоров; разработка, создание и управление системами безопасности всех видов; испытание этих систем, в том числе с помощью специально предназначенных для этого «красных команд»; не говоря уже о так называемых «ковбойских занятиях», таких как выбивание долгов, изгнание вторгшихся на частную территорию, помощь корпорациям в общении с забастовщиками и добывание улик по любому вопросу, от коррупции до супружеской неверности.
Клиентами охранных предприятий являются не только частные лица, микрорайоны и корпорации, но и в некоторых случаях само правительство. Последнее может обратиться к ним либо за услугами квалифицированных специалистов, которых у него нет; либо для экономии средств; либо для того, чтобы обойтись без услуг собственных сотрудников, которые в ряде случаев сами являются объектом расследования. В некоторых развитых странах именно сотрудники частных служб безопасности, работающие по контракту на государство, осуществляют пограничный и паспортный контроль. В других странах частные охранники имеют достаточно полномочий, чтобы задерживать подозреваемых и препровождать их в тюрьму, не говоря уже о том, что сами тюрьмы приватизируются при первой возможности. В то время как в одних лишь США существует не менее 150 фирм, специализирующихся на получении денег с алиментщиков, даже в такой цивилизованной стране, как Новая Зеландия, серьезно обсуждался вопрос, следует ли разрешать сотрудникам частных структур безопасности участвовать в полицейских блок-постах для отлавливания должников [994] . Создается впечатление, что во многих странах правящие круги решили положить конец «эпохе полиции» (1830–1945). На фоне многочисленных свидетельств того, что доверие людей к полиции падает [995] , задачу борьбы с преступностью могут снова взять на себя «ловцы воров», которые занимались этим в большинстве стран вплоть до эпохи Французской революции и даже позже.
994
Herald, 27 June 1997, p. 1.
995
См.: R. Robert, «Policing in a Postmodern World,» Modern Law Review, 55, 6, November 1992, p. 761–781.
Сотрудники частных охранных структур, от членов совета директоров до простых вахтеров, зачастую являются бывшими военными, разведчиками и полицейскими, попавшими туда в поисках более выгодного места работы. Иногда предыдущий опыт службы в одной из этих структур является обязательным условием приема на работу в такое предприятие. В других случаях сами полицейские работают по совместительству в свободное время: они предлагают свои услуги всем, от владельцев спортивных команд до хозяев магазинов [996] . Таким образом, их подготовка, которая ничем не отличается от подготовки сотрудников государственных служб безопасности, служит достижению сугубо частных целей. При условии достаточно высокой оплаты — хорошо известно, что некоторые террористические организации, занимающиеся рэкетом, контрабандой наркотиков или ядерных отходов, имеют активы, исчисляющиеся сотнями миллионов долларов [997] , — существует вероятность того, что некоторые из бывших полицейских или сотрудников служб безопасности на каком-то этапе своей карьеры сами могут стать террористами. Это может происходить как в своей стране, так и за рубежом, причем последнее более вероятно. Более того, то, что наемники («солдаты удачи», как они предпочитают сами себя называть) снова появились на службе как у правительств, так и у их противников, стало одним из самых заметных изменений, произошедших в последней четверти XX в. [998] Иными словами, террористы, сотрудники частных охранных предприятий и государственных служб безопасности все больше и больше становятся взаимозаменяемыми теоретически и, по крайней мере в некоторых случаях, на практике.
996
См.: j. Vardalis, «Privatization of Public Police,» Security Journal, 3, 4, 1992, p. 210–214.
997
Например,
998
См. краткое обсуждение в книге: Wilson, British Security 2010, p. 59–60, а также сообщения о различных частных армиях, которые якобы действовали в интересах британской короны в таких удаленных местах, как Африка, Южная Америка и Папуа Новая Гвинея, представленные в слегка параноидальной, но содержащей любопытные параллели публикации в: Executive Intelligence Review, 24, 34, August 1997.
Очевидно, что воздействие этих изменений сильно различается в разных странах, и некоторые места по-прежнему остаются гораздо более безопасными, чем другие. Но с глобальной точки зрения нет ничего удивительного в том, что борьба с терроризмом не слишком успешна. Если сегодняшние тенденции сохранятся, итог представляется очевидным, и на самом деле уже сейчас это становится темой многих научно-фантастических романов [999] , а также компьютерных игр. Функция обеспечения безопасности — которая по крайней мере со времен Томаса Гоббса считалась главной функцией корпорации, известной под названием «государство», — снова будет разделена между различными другими организациями [1000] . Некоторые из них будут иметь территориальный характер, но не будут суверенными, например сообщества крупнее государств; другие, возможно более многочисленные, не будут обладать ни суверенитетом, ни территорией. Некоторые будут действовать во имя целей политического, идеологического, религиозного или этнического характера, другие — исключительно ради частной выгоды. Каковыми бы ни были их цели, для выживания все они будут нуждаться в деньгах. Они будут получать их, либо заключая контракты с государствами на то, чтобы вести их грязные дела, либо продавая свои услуги другим организациям, либо занимаясь вымогательством у населения [1001] ; например, во время восстания ООП против Израиля использовались все три метода, либо разными группировками, либо одними и теми же одновременно. С другой стороны, вероятно, государства, как уже практикуется в некоторых странах, перейдут на принцип «потребитель платит». Они начнут взимать плату по крайней мере за некоторые виды услуг по обеспечению безопасности — такие как помощь в случае кражи со взломом, — которые раньше предоставлялись (если вообще предоставлялись) бесплатно.
999
См., напр.: N. Stephenson Snow Crash (New York: Bantam, 1992).
1000
См.: R. W. Mansbach, Y. H. Ferguson and D. E. Lampert, The Web of World Politics: Nonstate Actors in the Global System (Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall, 1976), p. 297.
1001
Об этих методах см.: R. Naylor «The Insurgent Economy: Black Market Operations of Guerrilla Organizations,» Crime, Law and Social Change, 20, 1, July 1993, p. 13–51; обсуждение данной ситуации см.: К. Maguire, «Fraud, Extortion and Racketeering: The Black Economy in Northern Ireland,» Crime, Law and Social Change, 20, 4, ноябрь 1993, p. 273–292.
Таким образом, растет вероятность, что государство потеряет свою монополию на применение таких форм организованного насилия, которые все еще остаются жизнеспособными в ядерный век, и станет одним из многих действующих лиц. Распространяясь снизу вверх, форма осуществления этого насилия может вернуться к той, которая существовала еще в первой половине XVII в., а именно, к капиталистическому предприятию, мало отличающемуся от многих других и тесно связанному с ними. Подобно тому, как государи и другие военные предприниматели обычно заключали договоры друг с другом для получения прибыли — например, амстердамский капиталист, Луис де Геер, однажды предоставил шведскому правительству целый флот вместе с матросами и командирами до вице-адмирала включительно — в будущем различные государственные, полугосударственные и частные корпорации будут делать то же самое. Для некоторых из них безопасность будет являться основным видом бизнеса, тогда как для других — побочным. Одни будут легальными, другие — криминальными; хотя с течением времени и по мере накопления опыта взаимодействия между людьми и организациями (хотя бы для того, чтобы научиться лучшим методам обеспечения безопасности) эти различия, вероятно, будут уменьшаться.
Во многих так называемых развивающихся странах описанная выше ситуация уже имеет место и на самом деле никогда и не была иной. Действуя самостоятельно — организуя частную охрану или создавая целые армии — либо заключая договоры с местными повстанцами, люди и корпорации стараются обезопасить свою собственность и свою деятельность; такую ситуацию часто называют неоколониализмом [1002] . Конечно, большинство граждан большинства развитых стран все еще могут спать спокойно в своих постелях, хотя их сон все чаще оберегает оружие и защищают стены. Так, только в одной Великобритании на руках у населения вероятно находится около 2 млн нелегальных единиц огнестрельного оружия [1003] . По состоянию на 1997 г. в США существовало 30 тыс. охраняемых местных сообществ (микрорайонов), число которых, как ожидается, через несколько лет удвоится; неудивительно, что по некоторым данным их жители становятся все равнодушнее к публичной политике и все неохотнее в ней участвуют [1004] . И для них, и для их менее удачливых соотечественников жизнь в будущем, скорее всего, станет менее безопасной или, во всяком случае, больше наполненной заботой о безопасности, чем она была в самых могущественных государствах прошлого.
1002
См.: С. Clapham, Africa and theInternational System: The Politics of State Survival (Cambridge: Cambridge University Press, 1996), esp. pt. 3.
1003
CNN, World Report, 30 September 1997.
1004
О США см.: J. I. Bayne and D. M. Freeman, «The Effect of Residence Enclaves on Civic Concern,» Social Science Journal, 32, 4, 1995, p. 409–421.
Положительной стороной новой ситуации будет то, что те же самые государства с гораздо меньшей вероятностью, чем до 1945 г., будут вступать в крупномасштабные вооруженные конфликты друг с другом, не говоря уже о войне в глобальном масштабе. Сделка с дьяволом, заключенная в XVII в., согласно которой государство предлагало своим гражданам намного лучшую повседневную защиту в обмен на их готовность пожертвовать собой ради государства в случае надобности, возможно, будет расторгнута. И, учитывая то, что на протяжении шести лет Второй мировой войны число только погибших составляло примерно 30 тыс. человек в день, она вовсе не обязательно заслуживает сожаления.
В то время как Гегель в 1830 г. восхвалял бюрократию как «всеобщее сословие», который ставит общественное благо выше собственного, и в начале XX в. Отто Гинтце воспевал «высокие добродетели» государственных служащих, а Макс Вебер считал государственную администрацию воплощением «целерациональности» [1005] , сегодня, вероятно, не осталось ни одного человека на Земле, который бы считал, что бюрократии свойственны данные характеристики. В действительности все обстоит ровно наоборот. В многочисленных научных работах, написанных после 1960 г., государственная бюрократия описывается как бесконечно разрастающаяся (бюрократическое решение любой проблемы состоит в расширении бюрократии), служащая только своим собственным интересам, склонная ко лжи с целью сокрытия собственных провалов, деспотичная, непредсказуемая, безликая, мелочная, неэффективная, сопротивляющаяся изменениям и безжалостная [1006] ; высказываясь против расширения государственной службы здравоохранения, президент Дж. Буш однажды охарактеризовал собственную администрацию как обладающую «состраданием в той же степени, что и КГБ». Бюрократия стала синонимом всего плохого, и нет ничего хуже, чем называться «бюрократом».
1005
Гегель Г. В. Ф. Философия права. §§ 202, 205, 294; О. Hintze Der Beamtestand (Leipzig: Thieme, 1913), p. 17; M. Weber, Economy and Society (London: Allen and Unwin, 1923), p. 249ff.
1006
Среди самых ранних критиков были: Е. Strauss, The Ruling Servants, (London: Allen and Unwin, 1961); P. Blau, Formal Organizations (London: Routledge, 1963); M. Crozier, The Bureaucratic Phenomenon (London: Tavistock, 1964) и др.