Расцвет и упадок Османской империи. На родине Сулеймана Великолепного

Алгоритм Литагент

В 1353 году Сулейман-паша, сын Орхана, пересек Геллеспонт с войском османов, чтобы вступить во владение крепостью, обещанной Орхану и носившей название Цимпе, на полуострове между Галлиполи и Эгейским морем. Вскоре после того как он прибыл туда, землетрясение разрушило часть галлиполийских стен. Сулейман быстро овладел и этой крепостью. После восстановления стен крепости он привез сюда из Азии первую группу османов-колонистов. Подобные колонии стали быстро возникать одна за другой. Османы селились на землях бежавших владельцев-христиан, под началом своих мусульманских беев, которые были военными товарищами Орхана, считавшими его не столько своим господином, сколько объединяющей их силой и вдохновляющим примером. Их большие личные армии должны были обеспечить ему прочные основы нового османского государства в Европе. Местным же жителям-грекам оставалось одно – добровольно подчиниться, за что им гарантировалась безопасность.

Так начиналась оккупация, продвигающаяся в западном направлении и навязывающая землям Византии новый образ жизни. Позади быстро двигающегося авангарда, распространявшегося

далеко вперед и в стороны с целью блокирования дорог, уничтожения урожаев и создания обстановки общего экономического хаоса, основная армия османов основывала все новые поселения анатолийских турок вдоль важнейших направлений движения войск и по долинам четырех рек, ведущих к Дунаю. Но на первых порах армия не проникала в горные районы, где нашла прибежище значительная часть местного населения. В этом неустоявшемся балканском обществе оккупанты столкнулись со сравнительно слабым сопротивлением. Братства дервишей основывали приюты, которые должны были служить ядром новых турецких деревень. Мусульманские беи на контролируемых ими землях устанавливали с крестьянами-христианами новые отношения, которые сводились к форме социальной революции. Они вытеснили иерархический класс землевладельцев, неважно, греческого или латинского происхождения, который до этого подавлял и эксплуатировал свое феодальное крестьянство. Вместо этого османы установили более свободную и непрямую форму контроля, беря с крестьян налоги ограниченных размеров и отменив действовавший ранее принцип присвоения неоплаченного труда. Ибо по османскому праву крестьяне сами не только были землевладельцами, но и ответственными посредниками между крестьянством и султаном, который владел всей землей, независимо от того, была ли она завоеванной или приобретенной как-либо еще.

Византийский император Кантакузин

Таким образом, в данный период социальной и политической фрагментации Византийской империи османы заменили децентрализацию сильной системой централизованного государственного контроля. Поскольку оккупация продолжалась, местные христианские землевладельцы в землях, граничащих с захваченными османами территориями, стали признавать власть султана, в качестве его вассалов выплачивая ему небольшую ежегодную дань как знак подчинения исламскому государству. С самого начала Османское государство избрало в отношении христиан лояльную политику, тем самым гарантируя, что крестьянство не присоединится к своим феодальным лендлордам в сопротивлении вражеской оккупации, а в действительности поощряя крестьян бунтовать против них. Балканский крестьянин вскоре пришел к пониманию того, что осуществленное мусульманским захватчиком завоевание повлекло за собой его освобождение от феодальной власти христиан, многообразные вымогательства и злоупотребления которой становились все более тяжелыми с расширением монастырских земель. Теперь же османизация давала крестьянству ранее невиданные выгоды. Как писал один французский путешественник более позднего времени, «страна в безопасности, и нет сообщений о бандитах или разбойниках с большой дороги» – это больше, чем можно было бы сказать в то время о других государствах в христианском мире.

На этой начальной стадии османы контролировали большую часть Галлиполийского полуострова и европейское побережье Мраморного моря, вплоть до мыса всего в нескольких милях от Константинополя. Кантакузин, положение которого в результате становилось все более ненадежным, упрекал Орхана в несоблюдении договоренностей и предлагал выкупить Цимпе за десять тысяч дукатов. Орхан, понимая, что он мог бы вновь захватить эту крепость, когда бы он этого ни пожелал, отдал крепость в обмен на выкуп. Но он твердо отказался уступить Галлиполи, стены которого, как он настаивал, пали перед ним не благодаря силе его оружия, но по воле Аллаха. Орхан отклонил дальнейшие переговоры. Османские турки, которым помог Божий промысел, пришли, чтобы остаться.

Кантакузин был полностью дискредитирован. За рубежом христианские страны Балкан – Сербия и Болгария – отказали ему в просьбе поддержать империю. Таким, как резко, но справедливо ответил царь Болгарии, был заслуженный итог его нечестивого союза с турками. Пусть византийцы сами одолеют шторм. «Если турки выступят против нас, – добавил он, – мы будем знать, как защитить себя». Жители Константинополя поднялись против Иоанна Кантакузина, забаррикадировали его во дворце и призвали Иоанна Палеолога. Публично осужденный и обвиненный в желании сдать город османам, он не видел иного выхода, кроме отречения от престола и ухода в монастырь в Мистре, около Спарты. Там, под именем Иоасафа, Кантакузин провел оставшиеся тридцать лет жизни, написав выдающуюся историю своего времени.

Сулейман-паша все больше расширял свои завоевания и практику создания поселений колонистов, захватив Димотику и отрезав Константинополь от Адрианополя путем оккупации Чорлу. Это заселение почти не встретило серьезного сопротивления со стороны местных жителей – греков или со стороны войск императора Иоанна Палеолога, который на поверку оказался столь же зависим от благосклонности османов, как и Иоанн Кантакузин. И действительно, его ждало жестокое унижение. Когда в 1357 году его племянник Халил, сын Орхана и Феодоры, был взят в плен пиратами, султан потребовал от императора, чтобы тот отправился в Фокею и освободил его. Таким образом, пока силы османов продвигались вперед во Фракии, император осаждал Фокею. По возвращении в Константинополь Иоанн Палеолог

получил приказ Орхана лично продолжить руководить осадой и предпринял еще одну попытку сделать это, но натолкнулся на отказ собственного флота. Он умолял Орхана освободить его от выполнения задачи, которая оказалась свыше его сил.

Орхан, став сюзереном императора Византии, упорствовал в своем требовании. В 1359 году Иоанн V отправился к нему в Скутари – вассал, надеющийся разжалобить своего сюзерена. Султан продиктовал императору мирный договор, по которому тот соглашался уплатить половину выкупа за его сына и фактически принял статус-кво во Фракии. По освобождении Халила император должен был отдать ему в жены свою десятилетнюю дочь. Император вернулся, по велению Орхана, в Фокею, выплатил большой выкуп и доставил Халила в Никею, где отпраздновали его обручение с христианское принцессой, сопровождавшееся соответствующими мусульманским праздниками. Подобно тому, как Иоанн Кантакузин привел османов в Европу в качестве солдат, так и его соперник Иоанн Палеолог согласился на их дальнейшее пребывание в качестве поселенцев. Орхан умер в 1359 году. Его старший сын, Сулейман, погиб годом раньше, упав с лошади во время соколиной охоты на Галлиполийском полуострове. Его младший сын наследовал Орхану под именем Мурада I. Орхан, этот второй по счету из трех османских «отцов-основателей», добился поставленных целей в меньшей мере за счет воинского мастерства и в большей – за счет своего дара дипломата. После завершения преобразования своего государства он вступил в Европу, имея за спиной современную армию, но не используя ее силу напрямую, а лишь косвенно, в качестве аргумента в переговорах. Столкнувшись со слабым сопротивлением, он действовал без излишней горячности, с образцовой терпеливостью и прирожденным искусством мастера манипуляции и интриги. Таковы были фундаментальные основы Османской империи, воздвигнутой в Европе. Наступило время расширить сферу ее завоеваний, развернув османскую армию как наступательную силу в целях покорения остатков Византийской империи и балканских христианских государств. Такой была задача для сорокалетнего Мурада I, султана, которому судьбой было предназначено превзойти двух своих предшественников и в качестве военного лидера, и в качестве государственного деятеля, не имевшего себе равных в свое время. Благодаря Мураду Запад должен был теперь пасть перед Востоком, подобно тому как Восток пал перед Западом во времена господства греков и римлян.

3

Орхан был первопроходцем Османской империи в Европе. Мураду I предстояло стать ее первым великим султаном. Он правил на протяжении жизни целого поколения, во второй половине XIV века. Как воин, сам проявляющий неослабное рвение в военном деле и вдохновляющий других своим энергичным руководством, он расширил территории османов до дальних пределов Балканского полуострова, закрепляя завоевания, которые должны были оставаться в руках османов на протяжении пяти веков. Как человек, обладающий кругозором и политической дальновидностью, он заложил на будущее основы модели грандиозного, действительно государственного по своим подходам управления. Эта его деятельность объединила и вдохнула новую жизнь в остатки Византийской империи, заполнив вакуум, который в данный момент истории не могла заполнить ни одна другая держава. Он стал провозвестником новой османской цивилизации, уникальной в смысле объединения самых разнообразных элементов расы, религии и языка.

Более того, этот век османской экспансии в Восточной Европе совпал со временем упадка на Западе. С окончательной потерей Иерусалима в середине XIII века и вторжением монголов в Малую Азию феодальный христианский мир уже никогда больше не смог продвинуть свои границы на Восток. Порыв крестоносцев обернулся против них самих, поскольку христиане-латиняне ссорились и воевали друг с другом. Один за другим разорялись банковские дома Италии, наладившие прибыльную торговлю с Востоком и финансировавшие крестоносцев. Финансовый и экономический спад привел к всеобщему и продолжительному социальному кризису. Европейское общество, негибкое и лишенное жизнеспособности, достигло низшей точки в своем упадке. Крестьянские восстания против землевладельцев, как феодальных, так и монастырских, восстания ремесленников против торговцев стали обыденными явлениями.

Бубонная чума, Черная Смерть, занесенная с Востока, опустошила Средиземноморье и всю Западную Европу. Открытие новых миров повернуло энергию европейской молодежи в западном направлении, через Атлантику. Таким был этот критический период средних веков, кризис, который пошел только на пользу новой империи турок-османов, вступившей в эпоху расцвета.

Наступление Мурада в Европе, подготовленное еще до его восшествия на престол и руководимое компетентными военачальниками, было немедленно развязано в 1360 году и быстро завершилось в своей первой стадии. В течение пятнадцати месяцев турки установили эффективный контроль над Фракией, включая ее основные крепости и равнину, простиравшуюся до подножий гор Балканского хребта. Резня в Чорлу местного гарнизона и обезглавливание его командира были использованы как средство запугивания турками населения Балкан. Свои ворота открыл перед ними Адрианополь, вскоре ставший столицей Османской империи вместо Бурсы. Далее турки двинулись на запад, обходя Константинополь. Иоанн Палеолог, ныне бледная тень прежнего императора, подписал договор, который обязывал его отказаться от каких-либо попыток восполнить потери, понесенные во Фракии, или от любой поддержки сербов и болгар в их сопротивлении продвижению турок. Более того, он был обязан поддерживать османов против их турецких соперников в Малой Азии. Спустя десять лет Палеолог стал не более чем простым вассалом Мурада, признав его своим сюзереном и перейдя на службу в турецкую армию.