Расцвет Рагнарёка

Волков Влад

– Как только молва распространится, можно будет снова подать сигнал, дабы оставшиеся подумали над своим нейтралитетом, – проговорил бог с головой сокола. – Мы – хранители этого мира. Что с ним станет без нас? Что с нами станет без него?

– Вот племянничка на философию потянуло, – посмеивался Тот, постукивая своим длинным клювом. – Ай да вопросы! Я подумаю над этим завтра. Сейчас куда важнее отправить отряд в Мимир.

– Долго ж они собираются, – покосилась богиня зимы на боковую дверь в ожидании отряда путешественников.

–

Надо было меня посылать с ними. Я б с собой припасов взял… целый мешок! Ха-ха! – отшучивался Фудзин, показывая свой улов ветров в холщовой ткани.

– Мешок пустоты… Как и в твоей голове вечно, – проскрежетала тихим шёпотом Мара.

– Вот и они, – улыбнулась темнокожая Ошун в высоком голубом хепреше с золотыми дисками декора.

– Думаю, мы готовы, – первой вошла невысокая атаманша тёмных эльфов с сине-фиолетовой кожей, недлинными чёрными волосами и яркой красной прядью среди них, идущей прямиком к чёлке.

За ней появились и все остальные, столпившись с рюкзаками и сумками, среди которых восьмёрками петлял любопытный барсук, всё обнюхивая, то и дело возвращаясь к подруге-хозяйке. А потом зверёк снова что-нибудь чуял и бежать изучать походные мешки.

– Радость великая переполняет меня с каждою нашей встречей, – поприветствовал их Асклепий, пузатый монах с внешности щура, в бурой рясе, – но горечь взвилась на языке от скорого расставания.

– Определились, кто отважится выдвинуться за ваджрой? – плавно повернул к вошедшим Гор свою голову.

– Мы с Дианой пойдём, – шагнула вперёд Кьяра, юная аристократка крепкого телосложения с миндалевидной формой глаз.

– А я?! – возмутился Вирбий, молодой полуэльф с жемчужными волосами, тёмными у корней, но светлеющими к кончикам.

– Под «мы» я и тебя имела в виду, – фыркнула леди фон Блитц, закатив глаза. – От тебя разве ж отвяжешься… Дрянной мальчишка!

– Ди, ты точно хочешь лезть в холодные горы Мимира? – Вир перевёл взор зелёных глаз на младшую сестру.

– Ну… А если гномы не отдадут ваджру? – сделала та жалостливое личико, выстроив бровки домиком. – Кому-то придётся ловко выкрасть её из святилища крепости, – раскраснелась девочка с длинными жемчужными волосами, глядя в пол.

Плутовка из Стеллантора уже не раз проделывала нечто подобное с переменным успехом. Если требовалось что-то откуда-то тихо стащить, то девушка в обтягивающем чёрном наряде, с фиалковым взором и длинными перламутровыми волосами, зачёсанными на прямой пробор, могла предложить свои услуги и навыки.

У ног её вертелся барсук, которому тоже надели на спину небольшой рюкзачок, продев ремешки через лапы. С учётом, как ловко он мог карабкаться по стенам, столбам и древесным стволам, эту тёмную кожаную сумочку застегнули особо крепко и тщательно, дабы ничего не вывалилось. Зверёк ткнулся носом Диане в левую ногу, словно подбадривал: мол, я с тобой.

– Идём тогда вместе, мы со всем справимся, – взял Вир чёрной бронированной

перчаткой сестру за руку. – Буду тебя защищать.

– Это я буду тебя защищать, кексик. Не дрейфь, не пропадём, – положила Диане свою ладонь на плечо и Кьяра с другой стороны.

– А можно я как-то сама? – прикусила Ди нижнюю губу, от неловкости опустив взор.

– У-ук, – раздался голос её четвероногого спутника.

– Ну, или, типа, с тобой, да. – Было видно, сколь не по себе ей от их опеки.

– Варенья взяли? – развернулась к ним маленькая девочка из-за стола.

– Да взяли, конечно, – кивнула Ханна, юная фоморка в очках и с белыми волосами, косой чёлкой короткой стрижки так и норовящими прикрыть один глаз.

– А печенье? – не унималась Ладушка.

– И печенья набрали, – заверяла Ядвига.

– И сушёные сливы? – интересовалась малышка.

– И сухофруктов разных, да, – заверила атаманша.

– А лакрицу? – продолжала спрашивать девчушка.

– Лада, еда состоит не только из сладостей, – чуть наклонилась в её сторону Мокошь.

– Как это так?! – опешила девочка и вернулась обратно за стол.

– Им с собой надо морсы и чай взять, сыр, мясо в дорогу, котелок, куда можно сушёной курицы и моркови бросить, бульон заварить. С картошкой аккуратнее, когда подморозится – становится сладкой.

– О! Сладкой! – обрадовалась и заумилялась Лада.

– Сладость тогда хороша, когда она на десерт после основных блюд идёт, когда есть контраст, – гнусавил Кама, глядя на девочку-богиню.

– После медовой карамельки кисленькое яблочко – тоже контраст, – не соглашалась та.

– В Таскарии так вообще сладкий картофель растёт, батат называется, – по ту сторону стола наклонилась к ней темнокожая богиня рек.

– Ошун права, из него дарки очень много всего готовят, приправляя разными пряностями, – дополнила её сестра-альбинос.

– Пусть будет судьба благосклонна к вам, посылаю лучи удачи! – проговорил Тот Софре и её команде. – Что вот бывает сладким и горьким, желанным, но не всегда достижимым? Первая «П», – задал он загадку.

– Кофе с сахаром, – пробубнил Фудзин.

– На «П»?! – возмутилась Ядвига.

– Победа, – ответил сам бог мудрости. – Возвращайтесь с победой к нам, когда достанете ваджры. Да благословлён будет ваш путь.

– Фудзин, ты хотел… Хватит грызть когти! – возмутилась матушка Мокошь поведением зеленокожего бога ветров за столом.

– Да не грызу я! Что я, как себя вести не обучен, что ли? Я меж зубов куски куропаток вычищаю, – оправдывался тот. – Нечего было пережаривать так, мясо жёсткое, а должно таять во рту.

– Демоны, конечно, любят, когда огня побольше… – оправдывался Ильдар-чародей, стоя от стола поодаль.

– Мерзость какая, никаких манер, – причитала покровительница ремесёл и рукоделия. – Ты ж хотел с ними? А проводник в Мимир пригодился бы, чтобы не заплутали и не замёрзли.