Расёмон – ворота смерти
Шрифт:
— Да. — Мальчик переглянулся с настоятелем и объяснил: — Мой двоюродный дедушка будет моим опекуном, пока я не достигну совершеннолетия. Он переехал в свои покои в нашем дворце, чтобы быть поближе ко мне и следить за моей учебой. Но его величество великодушно утвердил меня в звании главы клана, так что теперь к моим ежедневным занятиям прибавилось огромное количество забот.
На это Акитада с низким поклоном ответил:
— В таком случае я еще больше польщен той честью, которую вы оказали мне своим визитом, Минамото-сан.
Акитада задумался о том, как этот несчастный мальчик неожиданно стал богатым и могущественным человеком.
Сэссин усмехнулся и, желая поубавить в ребенке гордости, заметил:
— Он молод, но, похоже, из него выйдет толк. — Потом серьезно добавил: — У нас есть и другие новости, которыми мы хотели бы поделиться с вами. Я прислушался к вашему совету относительно ворот Расёмон. Мне посчастливилось найти там одну бедную женщину, располагавшую кое-какими сведениями, благодаря которым нам удалось обнаружить останки моего брата. Они были захоронены тайно в его родовом поместье.
Акитада посмотрел на мальчика, и тот невозмутимо встретил его взгляд.
— Мне очень жаль, что так случилось с вашим дедушкой. Теперь, должно быть, как раз будет сорок девять дней. Надеюсь, его душа наконец обретет покой.
Юный князь кивнул и чуть дрожащим голосом сказал:
— Вчера было. У нас во дворце прошел поминальный обряд. Присутствовали только родные и несколько слуг. Я не решился пригласить вас — считал, что вы еще очень больны. Кинсуэ и его жена, знаете ли, очень беспокоились, что дедушкина душа не успеет найти дорогу в другой мир. Вы не представляете, какое облегчение они испытали. Потом Кинсуэ отвел меня к старому дереву у дедушки во дворе и показал на нем новые ростки. По его словам, это означает, что дедушка попал в другой мир.
Акитада подумал, что скорее всего старое дерево спасли недавние обильные дожди, и тут снова ощутил затылком какую-то странную дрожь — словно чей-то холодный палец пощекотал его по коже.
В разговор снова вступил Сэссин. Откашлявшись, он сказал:
— Мы хотели бы также поведать вам, чем завершился вопрос с чудом. Когда я сообщил его величеству о наших подозрениях, он немедля поговорил со своими советниками, и было решено не подрывать веру людей в Будду, а также репутацию монастыря. Мы с Садаму полностью согласны с мнением его величества.
— Мудрость нашего государя безмерна. А я почитаю за великую честь то доверие, какое вы мне оказываете, — с поклоном ответил Акитада.
Настоятель кивнул.
— У меня также есть новости о князе Сакануоэ. Его величество счел необходимым назначить князя ответственным за подавление мятежей. В этой новой должности он был направлен на нашу северную границу. В последнее время там идут особенно ожесточенные бои. Князь Сакануоэ выразил благодарность за то, что ему позволено искупить свою вину и умереть за родину.
Тут мальчик не удержался от восклицания:
— Да он же трус!
Нахмурившись, Сэссин перешел к обсуждению общих проблем северной части страны. Акитада из вежливости слушал, размышляя, долго ли настоятель будет развивать эту тему.
А тот серьезно продолжал:
— Советник по внутренним делам на днях сказал мне, что в последнее время стало почти невозможно управлять такими провинциями, как Ното, Эчиго, Ивасиро и Юдзен. Удаленность их от столицы, суровый климат и нелады с местной знатью — все это мешает тамошним правителям подолгу оставаться на местах. —
— Неужели никого? — искренне изумился Акитада. Ему живо припомнились трудности, с которыми столкнулся даже честный правитель в провинции Кацуза, а ведь она не так удалена от столицы, как Эчиго. — А разве его величество не может сместить бездарных правителей и заменить их более сведущими в своем деле людьми? Эчиго, как известно, богатая провинция. Отдать столь значительный источник доходов целой страны в руки мелких частных интересов — это опасная политика. — Акитада осекся, сообразив, что сболтнул лишнее. — Прошу прощения. Я вовсе не намеревался критиковать его величество. Я только хотел сказать, что многие ответственные и исполнительные люди с радостью приняли бы подобное назначение. Оказанное доверие выше отсутствия удобств, а удаленность от столицы легко возмещается другими преимуществами — например, возможностью видеть новые места и познавать мир во всем его многообразии. Помнится, когда меня послали в Кацузу, один из моих друзей счел это назначение ссылкой, а я, напротив, радовался и ликовал… — Акитада смущенно умолк и, не услышав ответа на свои слова, покраснел и пришел в замешательство. — Прошу прощения, ваше преподобие, — растерянно пробормотал он.
Акитада отважился взглянуть на Сэссина. Старый монах благодушно улыбался и кивал:
— Рад слышать от вас такие речи. Конечно же, всем понятно, что высочайшие распоряжения его величества не всегда верно истолковываются в отдаленных местах, где развитие осуществляется только благодаря правлению назначенных его величеством столичных представителей. К сожалению, в отличие от вас далеко не все молодые люди готовы принять такой пост, даже если не имеют особых претензий к условиям.
Сердце Акитады учащенно забилось. Сэссин говорил многозначительно, а мальчик с интересом наблюдал за Акитадой. Снова взглянув на Сэссина, он сказал:
— Убежден, император найдет людей, готовых отказаться от нудной работы в каком-нибудь столичном ведомстве и обрести радость новых ощущений и свободу, которая наделит их возможностью улучшить условия жизни в наших провинциях.
Сэссин улыбнулся еще шире.
— Да, один или два таких человека, вероятно, найдутся. Во всяком случае, именно это я и сказал советнику, когда тот выразил мне свои опасения относительно положения дел в Эчиго. — Он посмотрел на затянутое тучами небо. — Дождь снова собирается, да и задерживать вас мы больше не смеем. Благодарим за теплый прием, и, пожалуйста, похвалите вашего слугу за великолепный чай и лепешки.
Сердце Акитады радостно билось, когда он благодарил гостей за визит и подарки, а в глубине души трепетала надежда, в которой он не смел признаться даже самому себе. Проводив деда и внука до повозки, Акитада долго смотрел им вслед. Он находился в странном, словно зачарованном состоянии.
Вернувшись в комнату, Акитада взял в руки шкатулку и флейту, чтобы положить их на полку. Шкатулка оказалась очень тяжелой. Открыв ее, он был потрясен, ибо увидел, что она доверху набита золотыми слитками. Ничего себе «награда»! Да здесь его заработок за три года или больше — можно и крышу залатать, и заплатить за труды новым телохранителям да еще отложить на черный день.