Расёмон – ворота смерти
Шрифт:
— Пойдем, Юмакаи, — сказал он. — Мы дадим тебе ночлег и горячую пищу. И завтра тебе непременно полегчает. — Хлопнув в ладоши, он вызвал стражника и приказал: — Уведи его. Устрой ему ночлег и дай поесть чего-нибудь горячего, но обязательно запри!
Стражник увел едва волочащего ноги старика.
Широко улыбаясь, Кобэ повернулся к Акитаде. Тот встретил его улыбку каменным молчанием.
— Поздравляю вас! — проговорил капитан, потирая руки. — Ваш метод сработал. Вчера эта история звучала как сущий вздор. Но теперь мы знаем, что какой-то человек в красном колпаке или шапке дал ему этот пояс. Старик
Акитада еще никогда не чувствовал себя таким разгневанным.
— Интересно, каким еще мукам вы подвергнете этого человека, когда вам уже вполне очевидно, что он невиновен в совершении убийства и все это время говорил правду? Любой нормальный человек уже давно устыдился бы, зная, какие страдания причинил другому, но вы, как вижу, решили попридержать его до следующего дня! Так знайте же: либо вы его немедленно отпустите и принесете извинения, либо я сам подам на вас в суд!
Глаза Кобэ сузились.
— Я знал, что вы не одобрите моих методов. Только позволю себе напомнить, что они санкционированы законом и применяются в зависимости от обстоятельств. Юмакаи взяли на месте преступления. По сути дела, только его там и обнаружили, если не считать вас и вашего слуги. Кроме того, при нем было найдено орудие убийства. Вчера вечером его слабоумие не так бросалось в глаза. Я подозревал, что он прикрывает соучастника. Преступники часто пользуются помощью нищих. В любом случае я следовал предписаниям, которые поклялся выполнять. Что же касается вашего требования отпустить его, то не забывайте, что он наш единственный свидетель, способный опознать убийцу. Нищие, как правило, не имеют постоянного прибежища, они спят где придется и в это время года часто ночуют на улице. Если я отпущу его, вряд ли нам удастся найти старика. А вот убийца отыщет его.
Акитаде этот довод показался убедительным. Он уже хотел принести извинения, когда его посетила внезапная мысль. А что, если Кобэ устроил этот допрос не для того, чтобы получить от Акитады помощь, а желая посмотреть, узнает ли его нищий старик?
— Что ж, вам виднее, как поступить, — сказал он. — А теперь прошу простить меня, но я и так уже надолго отложил свои дела. — С этими словами Акитада откланялся.
Разговор с Кобэ и Юмакаи стал вполне закономерным завершением и без того неприятного во многих отношениях дня. В мрачном настроении Акитада брел к университету. Избиение слабых и беспомощных людей, имевших несчастье оказаться в ненужное время в ненужном месте, потрясло его до глубины души. Это было еще одним примером того, как давшая трещину правовая система упорно защищает сильных мира сего. И все же даже собственное относительно привилегированное положение Акитады в этом мире не обеспечивало ему защиты от ударов судьбы — достаточно вспомнить его детство и совсем недавние горькие разочарования. И как он только мог надеяться, что их с Тамако ждет счастье? Нет, конечно, он ошибался, и ему нужно идти своим одиноким путем.
Так, испытывая чувство безнадежности и жалости к себе, он добрался до университетских ворот. Стражников сегодня не было, но на ступеньках сидел один из студентов-старшекурсников, хороший знакомый Акитады, часто выполнявший разные поручения для него и Хираты. Глубоко задумавшись, юноша вперил
Тот, шатаясь, поднялся на ноги и, глядя на Акитаду с выражением неподдельного ужаса, поклонился. Бледный, зеленоватый цвет лица и темные круги под глазами наводили на мысль, что он не спал несколько недель.
— С тобой все хорошо, Нагаи? — обеспокоенно спросил Акитада.
— Да-да, у меня все в порядке, — пробормотал студент, не поднимая глаз и нервно сцепив руки. — Все в порядке. Спасибо, господин.
Юноша выглядел не просто растерянным, он весь дрожал.
— Наверное, выпил лишнего на празднике? — сочувственно спросил Акитада, припоминая свои похождения в юности.
Парень перепугался.
— На празднике? — запинаясь переспросил он. — Нет-нет, какой там праздник! О небеса, нет!
— Да брось! Я же не какой-нибудь великан-людоед, чтобы меня бояться! Если хочешь, пойдем со мной, я отпою тебя чаем. Сильно не полегчает, но хотя бы в голове и в животе все уляжется. Ты идешь сегодня вечером в парк на поэтический конкурс?
Нагаи буквально вжался в деревянный столб.
— В парк? Нет! Туда ни за что! Пожалуйста, господин, простите, но мне нехорошо!
И, развернувшись, он бросился бежать в сторону студенческих общежитий. Изумленный Акитада смотрел ему вслед.
Глава 7
Веселый квартал
Проводив юную гостью хозяина домой, Тора вернул в платное стойло взятого напрокат быка и экипаж и пешком отправился в город. День был в самом разгаре, и у него, как и у многих жителей столицы, была впереди уйма свободного времени.
Праздная толпа заполонила улицы, магазины, лавки и харчевни. По улице Сузаку сновали взад и вперед ликующие нарядные люди в окружении целого моря роз: цветы были приколоты к их шляпам и поясам, к седлам и уздечкам лошадей, красиво обвиты вокруг бычьих рогов и вплетены в занавески экипажей и паланкинов. Знать разъезжалась по загородным усадьбам, народ победнее спешил в сторону рынков и веселого квартала. Повсюду царили радость и веселье: старики, сидя на ступеньках храмов, улыбались и кивали прохожим; обычно степенные, солидные чиновники развязно шагали, покачиваясь на нетвердых ногах, влюбленные парочки о чем-то шушукались и задорно смеялись, взявшись за руки и глядя друг другу в глаза.
Тора одобрял их радость, но чувствовал себя одиноким. Грустно смотрел он вслед миловидным девушкам и их юным воздыхателям. В доме Хираты он приглядел застенчивую маленькую служанку, которая одарила его долгим, вселявшим надежду взглядом, когда он помог ее госпоже выйти из экипажа. Тора даже подмигнул ей, но она, гордо отвернувшись, засеменила прочь. Как ему хотелось, чтобы она сейчас шла по улице вместе с ним!
Повинуясь внезапному порыву, он решил купить ей маленький подарок — ведь подобными вещицами обычно легко умостить дорогу к будущим дружеским отношениям.