Раскаленный добела

Эндрюс Илона

— У твоего кузена интересное чувство юмора, — заметил Корнелиус.

— Я мистер Качок, — объявил компьютер голосом Леона. Я даже не хотела смотреть это дальше. — Я живу в качалке. У моих зубов есть мускулы, а у моих мускулов есть зубы. Я жру гири и сру свинцовыми кирпичами.

Лицо Рогана приобрело расчетливое выражение.

— Нет, — шикнула я.

— Года через три, я мог бы его использовать. Он демонстрирует очень специфическую нравственную гибкость…

— Я лично тебя пристрелю, — пообещала я.

С улицы

в гараж ворвалась бабуля Фрида, в сопровождении молодой азиатки в тактическом жилете команды Рогана. Лицо бабушки говорило, что она не потерпит никаких возражений. В руке у нее был зажат баллончик с краской.

— В чем дело, Хань? — спросил Роган.

— Она пометила все вездеходы своими инициалами! — заявила Хань.

— Потому что они мои, — проворчала бабуля Фрида.

— Она не получит все вездеходы.

Лицо Рогана обрело необычайно терпеливое выражение.

— Нет, получу. Я их пометила, значит, они мои.

— Если вы их пометили, это еще не значит, что они ваши. Я могу войти в этот гараж и начать метить вещи направо и налево. Но это не сделает их моими.

— Ага. — Бабуля подобрала увесистый гаечный ключ, и как бы невзначай закинула его на плечо.

— Как ты собралась метить вещи с поломанными руками?

— Не угрожайте мне. — Хань повернулась к Рогану. — Она не может их все забрать.

— Еще как могу, — перебила бабуля, не дав Рогану и рта раскрыть. — Враги напали на нашу позицию; это чрезвычайная ситуация и я, будучи действующим сержантом взвода в этой семье, реквизирую свои машины класса VII. Они на нашей земле.

— Три вездехода — на вашей земле. Тот, что внизу на подъездной дороге — на нашей, — сказала Хань.

— Нгуен, отдай ей вездеходы, — приказал Роган.

Хань раскрыла рот возразить, но тут же его захлопнула.

— Ха! — Бабуля ткнула в Хань гаечным ключом.

— Бабуля…, - начала я. — Если та машина на их земле…

Погодите-ка.

Я резко повернулась к Рогану.

— Что значит вездеходы на вашей земле?

Хань замерла.

Роган выглядел так, будто хотел кого-то придушить.

— Роган?

Он обдумывал подходящий способ уйти от ответа.

— Ты выкупил собственность, прилегающую к нашему складу?

Он закрыл на секунду глаза, затем посмотрел на меня и сказал:

— Да.

— Как много собственности ты купил?

— Немного.

Я уставилась на него.

— А нельзя ли поточнее?

— Все, что находится между Гесснер, Клэй, Блалок и Хемпстед.

Боже праведный. Это были почти две квадратные мили промышленной недвижимости, и наш склад находился прямо посередине его земли. Каждый день я проезжала мимо этих предприятий, и все они выглядели как обычно.

— Когда ты купил эту землю?

— Я начал со дня ареста Адама Пирса.

— Зачем ты это сделал?

— Потому что ты живешь в гуще индустриальных

джунглей, Невада. — Его лицо стало жестким. — Вокруг тебя множество мелких дорог, рядом проходит промышленный транспорт, и здесь больше тысячи мест, где могла бы укрыться команда захвата. Я купил ее, потому что не было другого способа обеспечить должную защиту этого места.

— И ты ее обеспечил? — Я уже давно определила его, как помешанного на безопасности психа, но это уже не лезло ни в какие ворота.

— Да. Теперь эта территория патрулируется, оснащена оборонительными конструкциями и охраняется вооруженным персоналом.

— Нет, Роган. Просто нет.

— Единственная причина, почему они смогли проехать по этой дороге — потому что я им это позволил. Я закрыл на ночь все несущественные дороги. Убедил их, что скрытность — это не вариант. Им пришлось идти напролом на большой скорости, вместо того, чтобы использовать прикрытие, и перерезать вам во сне глотки. Но даже так, нападение подобного масштаба сложно контролировать. Именно поэтому я стоял там и представлял удобную мишень. Теперь у нас есть основательная наводка.

Так вот откуда взялись заграждения с шипами. Стоило догадаться. Когда ты работаешь на Рогана, ему нужно знать, что ты защищен. Он пойдет на что угодно, чтобы оградить тебя от финансового давления со стороны: его компании предоставят тебе кредит на машину, на учебу детей, выкупят твою закладную…

О, нет. Нет, он не мог.

Мой голос мог бы заморозить воздух на складе.

— Роган, тебе принадлежит моя закладная?

— Лично мне — нет.

— Чтоб тебя! — Он не мог завладеть нашим бизнесом. Августин бы ни за что его не продал, поэтому он взялся за мой дом.

— Невада, она в надежных руках. Лично мне она не принадлежит. Она в собственности одной из моих компаний. Я не могу ее отозвать или продать. Условия совершенно точно остались прежними.

— Ты не имел никакого права выкупать мою закладную!

— Я имел на это полное право. Это было правильно. Любой мог ее выкупить и использовать как рычаг.

— Мы с тобой никогда не будем равны финансово; я это понимаю. Но ты не можешь просто скупать мою жизнь по частям! Чтобы между нами что-то было, я должна иметь возможность сказать тебе «нет». Если тебе принадлежит мой дом, я теряю эту способность. Я теряю свою независимость.

— Это смешно.

— Теперь ни одна встреча не будет просто встречей. Любое сообщение от тебя будет приглашением от мужчины, которому принадлежит мой дом.

— Разве я этим воспользовался? Или обмолвился об этом? Может, обернул красивой ленточкой, протянул тебе на серебряном блюдечке и сказал: «Вот твоя закладная, переспишь со мной?»

— Тебе и не нужно было это делать. Мне достаточно знать, что ты мог.

— Значит, теперь ты обвиняешь меня в том, что я мог бы сделать теоретически?