Раскаяние царя Дугрия
Шрифт:
Царица Бирсэна подмигнула и громко заявила, что вот ее муж всегда помнит, в какой день они поженились. Пэрок охотно закивал головой. Бирсэна еще раз подмигнула и попросила Пэрока сказать всем в какой день они поженились. Пэрок машинально поднял голову кверху и заморгал, пытаясь вспомнить день своей свадьбы. Все собравшиеся весело расхохотались.
Когда хохот стих, от дверей зала послышался скрипучий голос вдовы
Вдова придворного лекаря оторопела. Она решила выйти из укрытия, осознавая, что ее поймают и отдадут под суд. Но сильнее, чем наказание ее пугало счастье Камиссы. Вдова придворного лекаря была уверена, как только она раскроет тайну, что Камисса не является дочерью Кирмиты, царь Дугрий откажется от свадьбы своего сына и крестьянской дочери. Вдова придворного лекаря не понимала, что тут может быть веселого…
Палдий объяснил ей, что все уже знают как Длама стала Камиссой, и добавил, что он знает даже каким ядом была отравлена малютка и каким ядом ее снова пытались отравить.
Увидев Палдия, вдова придворного лекаря затряслась и закричала, что он должен умереть уже много раз, а он живой и здоровый!
Царица Бирсэна вновь подмигнула и подошла к вдове придворного лекаря.
Вдова придворного лекаря сразу догадалась, что перед ней царица и стала раскланиваться. Бирсэна велела прекратить эти глупые движения, и спросила, что же тут плохого, если Длама не является дочерью Кирмиты?
Вдова придворного лекаря горделиво объявила, Кирмита была дворянкой в пятом поколении, и если Камисса была бы ее дочерью, то в ней текла бы благородная кровь. А она всего на всего дочь каких-то поганых крестьян. Поэтому она не может быть родственницей царским особам!
Бирсэна улыбнулась и пояснила, что как раз отец Дламы и есть настоящий царь Ласфадии!
Вдова придворного лекаря, услышав это известие, вся покоробилась, голова закачалась, руки задрожали от негодования. Она не понимала, как можно допустить простого крестьянина властвовать?
Бирсэна уточнила, что властвуют только идиоты-императоры, а настоящие цари правят!
Вдова придворного лекаря заявила, что дворяне не будут кланяться выходцу из крестьян!
Бирсэна снова уточнила, что настоящие цари не требуют поклонения,
Вдова придворного лекаря поняла, что ей не удастся расстроить свадьбу и стала грозить, что все они еще сильно пожалеют, что пренебрегли чистотой дворянской крови, какая течет в ее жилах!
Бирсэне уже порядком надоели эти бредни старой грымзы, которая за всю свою никчемную жизнь не сделала ничего, кроме гадостей и мерзостей, и при этом имеет наглость утверждать, что она достойна называться благородной, а крестьян, которые плодами своих трудов кормили таких вот бездельников и тунеядцев, называть погаными!
И Бирсэна спросила вдову придворного лекаря, продолжает ли та настаивать, что в ее жилах течет какая-то особенная кровь?
Вдова придворного лекаря попыталась как можно выше вскинуть качающуюся от злости голову и заявила, что в ее жилах кровь особенная!
Бирсэна резко схватила вдову придворного лекаря за волосы и нагнула, затем выхватила, висевший на поясе, небольшой кинжал, и приставила к горлу мерзкой старухи сказав, что сейчас она проверит особенность ее крови!
Вдова придворного лекаря заверезжала и стала умолять не убивать ее, причитая, что кровь у нее самая обыкновенная…
Бирсэна презрительно швырнула мерзавку с такой силой, что та вылетела за двери и кубарем скатилась с лестницы. Затем Бирсэна попросила принести воды, чтобы умыться после общения с этой гадкой старухой. И умывшись, снова села за праздничный стол, поцеловав любимого мужа. И началась веселая свадьба…
Гуляния длились дольше недели. Гинда и Флут решили погостить во дворце еще несколько недель, так как Ронси и Длама пожелали вместо свадебного путешествия провести медовый месяц в чудесной долине.
Перед самым отъездом Дугрий, прогуливаясь с Рутэнией, сказал, что, пожалуй, года через три они снова все соберутся в Ласфадии и показал Рутэнии как мило беседуют Шамлат и Санпина. Рутэния улыбнулась и ответила, что предполагает, что следующая свадьба состоится немного раньше, и не в Ласфадии, а в Тамерии. Затем пояснила, что хотя Туон и слишком застенчив, но перед обаянием Альдики ему не устоять!
Дугрий нежно обнял любимую жену и сказал с улыбкой, что жизнь должна продолжиться!