Раскол: прелюдия к Катаклизму
Шрифт:
— Если бы это была обыкновенная перепалка, меня бы здесь не было, леди Джайна Праудмур, — ядовито заметила Валария. — Мы не вчера родились. Мы знаем, что всегда нужно ожидать случайной стычки. Но это не тот случай. Это жестокое массовое убийство. Резня в то самое время, когда Орда клянётся быть мирной!
Джайна и Вариан слушали, и с каждым словом этой кровавой истории глаза Джайны становились все больше, а Вариан все сильней сжимал кулаки. На дюжину часовых напали из засады, когда они конвоировали караван скошенных трав и телег
Валария умолкла и глубоко вздохнула, будто успокаивая себя. Ее сестра часовой подошла к ней и положила руку на плечо. Вариан хмурился, но Джайна не сдавалась.
— Тем не менее, это нарушение договора, — сказала она, — и в таком случае должно быть передано на рассмотрение Траллу. Но даже тогда… Я боюсь, я до сих пор не понимаю, что заставило вас назвать это резней, а не печально необычным происшествием.
Айли вздрогнула и отвернулась. Джайна переводила взгляд с одной эльфийки на другую. Они были воительницами и сражались дольше, чем Джайна жила на свете. Что же так встревожило их?
— Позвольте так выразиться, леди Праудмур, — сказала Валария сквозь сжатые зубы. — Мы не смогли похоронить тела.
Джайна сглотнула.
— Почему?
— Потому что они были методично расчленены, — сказала Валария, — а эти части растащили падальщики. Это было, разумеется, после того, как с них содрали кожу. Мы не обладаем информацией, было ли это сделано, пока они были живы, или нет.
Рука Джайны взметнулась ко рту. В нем почувствовался вкус желчи. Это было за пределами непристойности, за пределами зверства…
— Их кожа была подвешена, словно белье, на соседнем дереве. И на этом же дереве, начертанные эльфийской кровью, виднелись символы Орды.
— Тралл! — взревел Вариан. Он развернулся к Джайне, впившись в нее взглядом. — Это он санкционировал резню! А ты помешала мне, когда я мог убить его!
— Вариан, — сказала Джайна, борясь с тошнотой, — я сражалась с ним плечом к плечу. Я помогала заключать договоры с ним — договоры, которые он всегда соблюдал. Ничего из этого не может быть его рук делом. У нас нет доказательств, что он каким-либо образом причастен к этому набегу, и…
— Доказательств? Джайна, там были орки! Он — орк, и предполагается, что он управляет этой чертовой Ордой!
Ее желудок успокоился, и она знала, что она на правильном пути.
— Братство Справедливости — люди, — очень мягко сказала она. — Должен ли ты нести ответственность за их действия?
Он отшатнулся, будто она ударила его. На момент ей показалось, будто ей удалось до него достучаться. Братство Справедливости было давним врагом, и у Вариана были с ними личные счеты. Но тут же его брови сошлись на переносице, а жестокий шрам придал гневу на его лице устрашающий вид. Он был сам на себя не похож.
Зато был очень
— Ты рискнула напомнить мне об этом, — тихо прорычал он.
— Да, рискнула. Кому-то надо напомнить тебе, кто ты такой, — она никогда не позволяла себе ответить на ярость Ло’Гоша — хладнокровной, скорой, вспыльчивой части Вариана — собственной яростью. Она отвечала на его ярость практичностью, и это не раз спасало жизни ей и остальным. — Ты глава королевства Штормграда — самой могущественной части Альянса. Тралл — лидер Орды. Ты можешь издавать законы, писать указы, заключать договоры — и точно то же может и он. И он не более твоего способен контролировать действия каждого своего подчиненного. Никто не способен.
Ло’Гош нахмурился.
— А что если ты ошибаешься, Джайна? А я окажусь прав? Известно, что в прошлом ты плохо разбиралась в чужих характерах.
Теперь настала очередь Джайны замереть, шокированной его словами. Он ударил в ответ, вмешав сюда Артаса. Таков был стиль игры Ло’Гоша, стиль победителя гладиаторских боев — грязный, использующий все, до чего дотянется рука, лишь бы одержать победу. Любой ценой. На нее снова обрушился ее кошмар, но она оттолкнула его прочь, глубоко вздохнула и успокоилась.
— Многие из нас хорошо знали Артаса, Вариан. И ты в том числе. Вы с ним прожили годы бок о бок. И ты не видел чудовища, которым он стал впоследствии. Не видел ни его отец, ни Утер.
— Нет, не видел. Но я не повторяю своих ошибок, а ты повторяешь. Скажи мне, Джайна, если бы ты знала, во что превратится Артас… ты бы пыталась остановить его? Хватило бы тебе смелости убить своего любовника, или ты оставалась бы рядом с ним, ради мира любой ценой, маленькая хныкающая пацифистка, которая…
— Отец!
Слово, произнесенное мальчишеским тенором, ударило, словно кнут. Вариан развернулся.
В дверях стоял Андуин. Он был очень бледен, а его голубые глаза были широко распахнуты. Но его лицо выражало не просто шок. Это было горькое разочарование. Вариан изменился прямо на глазах Джайны. Ушла холодная неистовая ярость Ло’Гоша. Его осанка изменилась. Теперь это снова был Вариан.
— Андуин… — голос Вариана был спокоен, но в нем слышались беспокойство и легкое сожаление.
— Хватит, — с раздражением сказал Андуин. — Оставайся здесь и… продолжай то, что ты тут делаешь. А я вернусь в зал, чтобы поддержать лицо короны и дать нашим людям понять, что кому-то не наплевать на все, что они потеряли. Даже если это будет всего лишь маленький хныкающий пацифист.
Он развернулся на каблуках и гордо прошел к выходу. На секунду он ухватился за дверной косяк. Джайна смотрела, как он расправил плечи и пригладил волосы, успокаивась и надевая маску невозмутимости, словно корону. Ему так быстро пришлось повзрослеть. Двое часовых быстро переглянулись. Вариан замер на секунду, смотря на место, где только что был его сын. Он глубоко вздохнул.