Раскол
Шрифт:
За все время пребывания Вагифа в отеле никто из семерки, кроме Руслана, его не посещал, хотя бы просто из элементарного любопытства. И это было несколько непонятно. Прошло два дня. Вечером, после обеда, Вагиф стал обдумывать, что делать дальше. У него практически остались все деньги, которые дал ему Артем. Кроме того, он знал, как найти капитана-контрабандиста, с которым договаривались о доставке Вагифа на советское побережье, и можно было попытаться найти его.
Оставалось одно маленькое, но существенное «но». Вагиф никак не мог понять, почему его не ищут люди Репина. Он ни минуты не сомневался, что при желании они давно уже могли перевернуть весь город и разыскать его.
В любом случае независимо от того, насколько он представлял для них интерес, просто следуя принятой практике, они должны были нанести ему визит. Но они этого не делали, и Вагиф предположил, что именно потому, что он находится в этом отеле, а возможно, и вследствие того, что здесь оказалась эта таинственная семерка, коллеги Репина не проявляют излишней активности. В таком случае оставалось одно — получше узнать, что из себя представляют эти люди.
Обдумав все, Вагиф решил сам форсировать события и пригласить их всех на ужин в ресторан. Далеко идти ему пока было трудно, и он решил остановиться на ресторане, расположенном на первом этаже отеля. Кормили здесь достаточно сносно, в чем он уже лично убедился, да и атмосфера располагала к более непринужденной обстановке.
Приглашение он передал через Руслана, несколько сомневаясь, будет ли оно принято, но все обошлось. В тот же день счастливый Руслан забежал к нему в номер и сказал, что Михаил благодарит и сегодня вечером они все семеро свободны.
До ужина оставалось несколько часов. Особого труда в выборе блюд и напитков не предвиделось. Вагиф со спокойной совестью предоставил это сделать администратору ресторана. Сам же потратил оставшееся время с большей пользой. Во-первых, он приоделся, воспользовавшись услугами небольшого магазинчика готового платья, находившегося недалеко от отеля, куда он послал мальчика-портье.
Во-вторых, ему удалось узнать, в каком номере проживает Михаил, а также где лежат запасные ключи от всех комнат отеля. В завершение всего он тут же, в небольшом магазине, уютно расположившемся в вестибюле отеля, приобрел небольшой диктофон японского производства, который легко умещался в ладони и обладал завидной чувствительностью.
Ужин начался весело. Михаил оказался жизнерадостным мужчиной лет сорока, очень непосредственным в общении. Он сразу же сказал что-то смешное по поводу одного из восточных блюд, притом совсем беззлобно, что вызвало невольные улыбки у присутствующих, и все пошло, как говорится, своим чередом. Пили за столом мало. Крымские татары вообще не притронулись к спиртному, чеченцы предпочли сухое вино, лишь трое русских да Вагиф баловались водкой, и то весьма умеренно.
Душой компании как-то естественно стал Михаил. Он рассказал массу веселых историй из жизни так называемых «челноков», которые постепенно становились обязательной принадлежностью всех турецких базаров и барахолок. Досталось и местным торговцам, которые на первых порах безбожно надували новоявленных бизнесменов, пока еще плохо ориентирующихся в премудростях восточного торга. Но, к слову сказать, те быстро все освоили, и последнее время бизнес шел, что называется, на равных.
Вагиф внимательно слушал Михаила, не забывая следить за тем, как ведут себя остальные члены их небольшой компании. Оба татарина были крепкими ребятами лет под тридцать. Никаких деталей ни в одежде, ни в манере поведения, которые хоть как-то могли бы помочь в определении их рода занятий. Единственное, что бросалось в глаза, — то, как аккуратно и сосредоточенно они ели, не спеша, с каким-то внутренним достоинством.
Чеченцы вели себя так же, как татары. Внимательно слушали Михаила, согласно кивали, но помалкивали, не спеша потягивая легкое вино. Лишь Руслан изредка улыбался Вагифу, как бы говоря своей улыбкой, что все идет наилучшим образом.
Двое русских держались куда свободнее. Они перешучивались с Михаилом, иногда даже беззлобно дерзили, называя его почему-то Гризли, хотя в его повадках не было ничего от неуклюжего североамериканского медведя, и вообще чувствовали себя именно так, как и должно на дружеском обеде.
Никто из них не поинтересовался, как здесь очутился Вагиф, ни один не спросил, как он себя чувствует. Невольно создавалось такое впечатление, что им и без его ответов все хорошо известно и они не собираются тратить время на эти ненужные расспросы. Обращались они к нему по имени, которое значилось в его документах, полученных в Москве. И изредка возникали небольшие накладки.
Дело в том, что Вагиф не предполагал активно использовать свои поддельные документы и потому не удосужился привыкнуть к своему новому имени. В связи с этим он иногда пропускал мимо ушей обращение к нему, не успевая сразу среагировать, что, естественно, бросалось в глаза. Но они не обращали на это никакого внимания или очень искусно делали вид, что не обращают.
Поняв, что из них ничего не вытянешь, Вагиф решил откланяться, сославшись на слабость. Более того, он согласился на предложение одного из татар проводить его до номера. Поднявшись наверх и поблагодарив за помощь, Вагиф прошел в свой номер. Постояв минуту у двери и убедившись, что его провожатый спустился вниз, он тихо выскользнул из комнаты и незаметно пробрался к номеру Михаила. Ключ от его двери Вагиф успел взять из комнаты горничных еще до ужина. Это, без сомнения, было опасно, но другого выхода у него не было.
Осторожно открыв дверь, Вагиф вошел в номер. Он молил бога, чтобы Михаил не оказался настоящим профессионалом и не подготовил обычную серию ловушек, позволяющих обнаружить чужой интерес к своей персоне, поскольку в данной ситуации он был просто не в силах найти все эти ниточки, скляночки и тем более хорошую аппаратуру. Прислонившись к двери, он глубоко вздохнул и, наконец решившись, приступил к тщательному обыску.
Света он не зажигал, пользуясь электрическим фонарем, приобретенным там же, где диктофон. Свет, исходящий от фонаря, был слаб, и приходилось сильно напрягать глаза, чтобы разглядеть многочисленные документы и бумаги, которыми был набит «дипломат» Михаила. Ничего интересного Вагиф так и не нашел, кроме непонятных на первый взгляд таблиц с какими-то цифрами и буквами. Номер был просто завален турецкими товарами, притом далеко не лучшего качества. Это был обыкновенный ширпотреб, порой куда хуже отечественного.
Оружия или какой-нибудь аппаратуры тоже не было. Быстро переписав в свою записную книжку кое-какие записи, показавшиеся ему интересными, Вагиф случайно бросил взгляд на телефон, рядом с которым увидел открытую записную книжечку. Подойдя поближе, он внимательно посмотрел на сделанные в ней пометки. Первый же телефонный номер заинтересовал его настолько, что он стал быстро переписывать все номера на странице на букву «о».
Он настолько увлекся, что не сразу уловил характерный звук вставляемого в замочную скважину ключа. Быстро положив книжечку на место, он спрятался за тяжелую портьеру, висящую недалеко от телефона.