Расколдуйте это немедленно!
Шрифт:
Хана гитаре! Под эту скорбную мысль мой лоб встретился с булыжником, и наступила темнота.
Всё тело нещадно кололо – будто я вдруг ни с того ни с сего йогой занялась на утыканной гвоздями койке или в яму с ежами свалилась. Собственно, очнулась я оттого, что самый любвеобильный ежик, наверное, воображая себя пушистым котёнком, потёрся своей «шубой» о мою щёку. Я застонала от боли и открыла глаза, чтобы обнаружить себя в неласковых объятиях кустарника.
– Ты слышал? – раздался неподалеку уже знакомый голос белобрысого
– Последний раз повторяю, – устало отозвался неизвестный собеседник блондина, – нет здесь никого. Кроме нас троих, на всю округу ни одной достаточно крупной ауры. Только шалор в берлоге дрыхнет.
Я осторожно отвела в сторону колючую ветку, принятую в отключке за ежа, и выглянула из-за неё на каменистую дорожку. Первое знакомство с миром глюков состоялось в лучах заката, теперь же была уже ночь, но, несмотря на тоненький серп луны, едва различимый сквозь облака, и парочку неярких звезд, беседовавших на тропинке я видела не хуже, чем при солнечном свете. Только несколько бесцветно. Длинноухий, предположительно эльф, от которого я сбегала, разговаривал с долговязым субъектом в плаще средневекового образца а-ля инквизитор – в таких обычно ролевики шастают.
– А если… – попытался возразить ушастик.
– Никаких если! – отрезал глас из-под капюшона. – Энергетическое поле не может быть меньше объекта! Как ты вообще четыре курса закончил, если элементарного не знаешь?
– Да всё я знаю! Только вот если у этого существа запаха нет, то, может, и с аурой что-то не так?
– Не бывает материального без запаха! Не пахнут только призраки, – категорично заявил долговязый.
– Это ты Иллу расскажи, – разозлился ушастый, – вот он повеселится, узнав, что ему бестелесная сущность три ребра и руку сломала.
Не знаю, как бы отреагировал этот Иллу, но меня сравнение с Каспером ничуть не развеселило. Впрочем, осознание того, что меня ищут, порадовало еще меньше. Бред бредом, но почему мне не может сниться васильковое поле вместо триллера «Поймай Мышь»? Я зажмурилась и попыталась настроиться на позитив: свежий ветерок, солнышко, синенькие цветочки…
От медитации изрядно отвлекали продолжавшие беседу типы.
– А может, – выдал версию «капюшон», – он испугался и неудачно упал?
Я хмыкнула, сбившись с мысли о пушистых облачках в безмятежно-голубом небе. Это кого же надо увидеть, чтобы на ровном месте так травматично шлёпнуться?
Вот никогда не питала симпатий к эльфам, но этот ушастый глюк оказался явно сообразительнее оппонента. Впрочем, он ведь был свидетелем происшествия и видел всё своими глазами-плошками.
– А лоб чем разбил? – спросил длинноухий.
– Камень откуда-то упал?! – предположил гений логики в ответ.
– Разумеется! – закивал эльф. – Тогда ещё Карвилу намекни, что ботинок, по которому он пытался след взять, ему померещился. Вот он точно обрадуется, а то уже в панику по поводу пропавшего нюха впал.
– Да от той вонючей жижи кому угодно обоняние откажет, не только оборотню.
– Вот! Если это было привидение,
Мне стало обидно – пусть пиво и было теплым, но называть мою любимую марку вонючей отравой?
– Ладно, Ларн, я согласен, что что-то было, но искать сейчас бесполезно! Ночь уже! – попытался воззвать к голосу рассудка «капюшон». – Запаха нет, ауры нет – предлагаешь на ощупь кусты прочесывать? А вдруг оно кусается?
– Не вдруг, а само собой разумеется, – вздохнул белобрысый. – Такой ужас не может не кусаться! Ещё и ядовитое наверняка.
Это я-то ужас? Ядовитый кусачий ужас?!
– Опиши-ка ещё раз, а то я так и не понял толком, что это было.
– Да мы сами не поняли. Могу только сказать, что такого чудища даже представить себе не мог – жутчайший монстр. Кожа серая какая-то, на голове не пойми что, глаза так и вовсе страшнючие – до сих пор вздрагиваю.
От порыва вылезти из кустов и огреть чью-то ушастую голову рюкзаком удержал только инстинкт самосохранения. Нет, конечно, на фоне гладкой эльфийской мордочки, неестественно зелёных радужек и шевелюры а-ля реклама шампуня я выглядела несколько затрапезно, но не настолько же!
– А пола какого это твоё страшилище? – продолжил допрос долговязый.
– Так-то не определишь, – задумчиво протянул ушастый, – но оно заготовку статуи обнимало. Так вот тот кусок камня точно был под женскую фигуру обточен.
– Мужского, значит, – пришёл к выводу собеседник блондина.
А я, во-первых, вконец обиделась, а во-вторых, поняла, что гитар в этом порожденном комой мирке не водится.
завывала я на мотив известной песни Высоцкого, машинально перебирая струны.
Дрожащий, срывающийся на всхлипы голос отражался от стен пещерки, в которой я устроилась на ночлег. Это зловещее эхо наверняка распугало всю живность в округе. Если, конечно, после моей встречи с обитателем берлоги кто-то ещё остался.
Разумеется, лезть в непонятную расщелину было крайне глупо с моей стороны, и в реальной жизни я бы никогда подобной дури не совершила, но в кошмарном сне ведь не обязательно следовать здравому смыслу? Да и голова моя была занята совсем иными вопросами.
Самым важным, конечно же, было то, как скоро я выйду из комы. Прикинув, во что превратилось мое тело после полёта с тридцать шестого этажа, я вдруг поняла, что, может, и не стоит возвращаться в реальность.
Впрочем, бывали же случаи, когда, выпав из окна, дети и кошки отделывались лёгким испугом и сломанным когтем? Правда, я давно не ребёнок и кошачьими девятью жизнями не обладаю, а в этих историях всегда присутствуют сугробы или охапки опавшей листвы, а никак не щерящийся иглами арматуры котлован, но почему бы не произойти ма-а-аленькому чуду?