Расколотая Сфера. Том 4. Золотой феникс
Шрифт:
— Муравьишка, ты уверен, что поступаешь правильно?
Он кивнул.
— Лучше я попытаюсь сам, чем дам кому-то из вас испытать боль. К тому же, кажется, у меня больше шансов. Кстати, — он улыбнулся, — я выше Корнелии, так что Хай Лин не придется меня поднимать.
«Может, получится так же, как с тигром, — отчаянно надеялась Корнелия. — Может, огонь послушно опустится к его ногам и уснет, не причинив ему никакого вреда».
Юноша что-то тихо сказал фениксу — Корнелия не смогла разобрать слов. Птица пристально
Муравьишка медленно потянулся к Осколку. Внезапно пламя взревело, как и в тот раз, когда к фениксу подходила Корнелия.
— Нет! — вскрикнула чародейка. «Птица его обожжет, — думала она. — Муравьишке будет так же плохо, как было мне, или еще хуже…»
Феникс с печальным видом взметнулся в воздух и обвил юношу крыльями. Страдание отразилось на лице Муравьишки. Корнелия поняла, что, магическим было пламя или нет, оно причиняло юноше ничуть не меньшую боль, чем ей.
— Остановись! — завопила она. — Отпусти его! Отпусти Осколок!
Но он не послушался. Юноша продолжал цепляться за Фрагмент, несмотря на то что пламя взметнулось еще выше. Феникс издал странный звук, похожий на кудахтанье, и еще плотнее сжал крылья. Но юноша не сдавался.
Вдруг пламя взревело в последний раз, и огненная птица исчезла вместе с Муравьишкой, как будто оба в одночасье сгорели дотла.
— Нет! — закричала Корнелия, заливаясь слезами. — Нет, не надо…
Но обращаться было уже не к кому. В зале не было ни птицы, ни юноши, лишь в дверях высилась горка пепла.
— Он пропал, — не веря своим глазам, произнесла Вилл. — Огонь поглотил его.
Тарани рыдала, как и остальные чародейки. Корнелия знала это, хотя за пеленой слез она едва могла различить очертания комнаты, не говоря уже о лицах подруг.
— Я не должна была ему позволять, — прошептала она. — Я чувствовала, что не должна.
Но ей никто не ответил. Чтобы хоть как-то подбодрить Корнелию, Хай Лин молча положила руку ей на плечо. Тарани опустилась на колени и зачерпнула рукой немного золы.
— Она холодная, — сказала чародейка. Даже в глубокой печали она не потеряла способности удивляться. — Странно, но зола уже совсем остыла.
Внезапно она отлетела в сторону, будто кто-то изо всех сил оттолкнул ее. И это действительно было так. Корнелия увидела, что кокон, в который был заключен Горгон, рассыпался в пыль, проеденный Временем. Еле видимая фигура яростно рылась в куче золы, пытаясь что-то отыскать.
— Они должны быть здесь! — шипел ледяной голос. — Должны быть!
Но среди разбросанного пепла ничего не было. Ни Осколков, ни Сферы, разбитой или воссоединенной, ничего. Горгон вскинул прозрачную голову и завыл, как пес.
— Нет! Все, ради чего я жил! Все утрачено! Разрушено! — его голос дробился на прерывистые звуки, словно звучал из сломанной телефонной трубки. — Все. Ради чего. Я. Остался.
Теперь его руки были недостаточно материальными даже чтобы ворошить золу. Как и голос, бестелесная фигура Горгона распадалась на глазах.
— Все. Пропало.
Последний шипящий вздох — и призрак окончательно растворился.
Ворона пронзительно крикнула, и этот крик был полон скорби. Затем она поднялась в воздух и вылетела в дверь. От ударов ее крыльев зола на полу снова зашевелилась. Девочки в молчании смотрели на кучку остывшего пепла и то место, где еще совсем недавно находился Горгон.
— С ним покончено? — наконец произнесла Хай Лин. — Или он просто спрятался?
«Он исчез навсегда».
Корнелия вздрогнула. Она знала только одно существо во Вселенной, кому мог принадлежать этот голос…
Перед ними, с маленьким фениксом на плече и каким-то овальным предметом в руках, стоял Оракул.
Глава 12. Всё будет в порядке
Долгое время никто не решался заговорить. Наконец Хай Лин прервала звенящую тишину:
— Вы проснулись! Вы здесь!
«Я не спал. Вернее было бы сказать, что я некоторым образом отсутствовал».
— А теперь с вами все в порядке?
Оракул улыбнулся.
«Спасибо, все отлично».
— Что с Муравьишкой? — резко спросила Корнелия. Она слишком волновалась, чтобы думать о вежливости. — Что произошло? Где он?
Улыбка Оракула сделалась еще шире.
«У Муравьишки тоже все прекрасно. А что до того, где он… он здесь, Стражницы».
Изумленная Корнелия уставилась на маленького — размером с месячного цыпленка — феникса, решив, что огонь каким-то образом превратил юношу в птицу. Но тут до нее дошло, что имел в виду Оракул, и от потрясения у нее чуть не подкосились ноги.
— Вы и есть Муравьишка?
«Скорее, Муравьишка был частью меня».
— Но… Но… — Корнелии хотелось сказать, что Муравьишка не имел сверхъестественной силы. Он многого не знал. И даже не был наделен волшебным даром. Как… как же это было возможно?
«Я не мог отправиться в путь вместе с вами, — продолжал Оракул. — Если бы я, со всеми своими знаниями и властью, перенесся за пределы Кондракара, произошла бы катастрофа. Но туда, куда не может попасть Оракул, Муравьишка проникнет без труда. Такое маленькое, незначительное, не обладающее силой создание Паутина Времени даже не заметит».
Корнелия была в замешательстве. От всех этих новостей у нее кружилась голова. Тот маленький мальчик, испуганный и одинокий… Неужели?..
— А сам Муравьишка знал об этом? — поинтересовалась Вилл. — Он знал, что на самом деле он — это вы?