Расколотое правление
Шрифт:
— Мы замаскируемся и будем вести себя так, будто здесь хозяева, пока не придет время. Заманим их в ложное чувство безопасности, что, эй, никаких обид за то, что они нас взорвали. Что такое небольшое покушение на убийство между богатыми людьми? — Куинн подавляет удивленный смешок, а я одариваю ее ухмылкой. — Большая часть нашей работы сделана, так что мы можем расслабиться, сыграть в покер и посмотреть, как они корчатся, гадая, что их ждет. Может быть, ничего. Может, у нас бомба на корабле.
— Это намного проще, чем проникать в замок для спасательной операции. — Айла похлопывает
— Чертовски верно. — Роуэн сгибает пальцы в пистолет и выпускает воображаемый дым из кончика пальца. — У них не будет никаких жутких подземелий, в которые они нас заведут.
— На этот раз они тебя вообще не тронут, — рычит Рэн. — Любой, кто это сделает, потеряет пальцы.
— Пальцы? — Леви ловит свой нож в воздухе, темные глаза сверкают. — Они прикасаются к нашим девочкам, они умирают. Они не увидят конца вечеринки.
— Ладно, псих. — Бормочет Куинн.
Мои губы подрагивают.
— Я бы сделал то же самое для тебя, детка. Привилегии команды Воронов. Полный комплекс услуг по защите.
Она смотрит на меня так, будто я спятил. И, ладно, да. Я немного псих. Без сомнения. Но это не отменяет того факта, что если бы один из этих ублюдков Королей подошел к ней, я бы всадил ствол своего пистолета ему в пах и нажал на курок. В груди неприятно щемит, и я рассеянно потираю ее.
— Это будет наша первая встреча с моим отцом и дядей Лева после маскарада. — Рэн переключает внимание с клуба внизу на Леви. — Неизбежно, что они захотят поговорить с нами. Возможно, попытаются манипулировать, если Короли все еще считают нас своими спонсорами или как там они это называют. Они захотят загнать нас в угол, чтобы контролировать ущерб.
Леви кривит губы.
— Их высокомерие станет их гибелью.
Рэн скрещивает руки, закатанные рукава рубашки напрягаются на его чернильных мышцах.
— Мы привлекли их внимание после того, как трансляция откинула занавес с Вонн и Замка, чтобы все увидели. К завтрашней ночи мы докажем, что их попытки контролировать нас провалились. Тогда они поймут: мы не их наследие. Мы — Коронованные гребаные Вороны.
Роуэн вздрагивает, глаза сверкают.
— Есть еще что-нибудь, о чем нам нужно поговорить?
Рэн смотрит на нее и ухмыляется.
— Не сегодня. Всем собраться здесь к трем, чтобы загрузиться.
Они уходят первыми, и прежде чем дверь закрывается до конца, слышен вздох удовольствия Роуэн.
Айла спрыгивает со стола и поворачивается ко мне, покачивая своим ярко-красным маникюром.
— Убедись, что ты закончила все дела с Куинн до полудня. Мы собираемся сделать маникюр. Мы заслужили немного побаловать себя.
— Крадешь мои активы, чтобы провести время с девушкой, Айлз? — Я имитирую удар в сердце. — Ты любишь ее больше, чем меня?
Айла морщит нос и шутливо хлопает ресницами, пожимая плечами. Джуд фыркает и кивает мне на прощание. Леви отталкивается от стены, ожидая Айлу у двери.
Я машу рукой.
— Ладно. Иди, если тебе нужно.
— Отлично. — Айла позволяет Леви обхватить ее за талию и вывести. — Мы заберем тебя, Куинн.
22
КОЛТОН
Холодно.
— Правда? — Говорит Куинн.
— Ты хочешь, не так ли? — Она кивает, и я жестом показываю. — Тогда иди.
Я жду несколько минут после того, как они все уйдут, чтобы заговорить снова, изучая ее краем глаза, пока она неуверенно шевелит губами.
— Тебе не нужно нервничать из-за завтрашнего вечера. Все будет хорошо. Ты с нами, и у тебя есть наша защита. Мы никого не оставляем позади. И точка.
— Я верю в это насчет твоих друзей, но твой актив? — Она нахмурилась. — Я сама могу прикрыть свою спину.
— И я верю в это. Ты крепкая, как гвозди. — Формирую когти льва-изменника и делаю вид, что хочу ударить ее.
Она хрипит и понижает голос.
— Может быть, я не хочу быть жесткой все время.
Что-то сдвигается и расширяется в моей груди от уязвимости, пробивающейся сквозь трещины в свирепой броне, которой она защищает себя. Куинн всегда реактивна, готова к борьбе, но под этим она скрывает так много от мира. Никто по-настоящему не хочет постоянно быть жестоким. В глубине души все мы надеемся на возможность, что кто-то другой защитит нас, когда мы слишком избиты, чтобы защитить себя.
Мой взгляд остается на ней, в то время как мои шрамы, покрытые татуировками, покалывают от осознания. Эти шрамы только на коже. Другие, которые я не могу видеть, вырезали неровные дорожки прямо в глубине моего существа.
Я провожу большим пальцем по нижней губе.
— Это еще одна правда?
Уголок ее рта вздергивается вверх, затем опускается.
— Это последняя свободная правда, которую ты получаешь.
Это чертово защитное желание снова пускает корни в моей груди, подталкивая сделать шаг вперед и взять на себя бремя, которое она несет. С тех пор как она обманула, мои инстинкты сбились. Я никогда не сомневался, могу ли доверять своей интуиции в отношении людей. Она заставила меня метаться между тем, что я хочу быть правдивым в отношении нее, и осторожно сдерживать себя, потому что я ненавижу ошибаться.
Такое ощущение, что между нами что-то меняется. Буря вот-вот разразится. Не знаю, оставит ли она после себя опустошение или станет катализатором, которого мы не ожидали, и все перепишет.
Я жестом показываю на компьютер.
— Ты следи за Рэндерингом файлов и проверь электронную почту Мортимера, не общается ли он с кем-нибудь из своих собратьев. Я не хочу, чтобы какие-либо сюрпризы в последнюю минуту прервали эту бомбовую книгу, которую подготовил к выпуску.
Куинн зажала губы между зубами, чтобы остановить улыбку, которую она почти выпустила на свободу.