Расколотые небеса

Пир Томас

— Довольно.

Избиение прекратилось. Двое наёмников поставили окровавленного старца на колени перед принцессой. Один из них приставил нож к его горлу и спросил:

— Госпожа желает смерти этого храса?

— Ты мне скажи, — повела плечами Лейма. — Он нам ещё нужен?

— Нет, твоё высочество, — ухмыльнулся наёмник, немного надрезая шею барона. Тонкая алая струйка покатилась по дряблой груди. — Ты была права: мы припугнули прислугу, обыскали поместье и в винном погребе нашли три больших сундука, набитых золотом и серебром. Тебе хватит, чтобы

купить нашу верность. Его можно кончать.

— Кончать? — взвизгнул барон. — Мен-ня?.. ваше выс-сочество!.. пощадите, пощадите.

— Я сама это сделаю, — холодно проговорила Лейма, сжимая золотую рукоятку кинжала. Затем она медленно подошла к пленнику, схватилась свободной рукой за седые волосы, а остриём кинжала прикоснулась к баронскому кадыку.

— Это… это не всё… я богат… я богат… — Заголосил барон Литис. — У меня есть ещё золото и серебро… я всё вам отдам, только пощадите.

— Мы и сами найдём остальное, — бесстрастно говорила Лейма. — К тому же золото не твоё. Ты украл его из казны моего отца, так что не торгуйся тем, чего не имеешь.

— Я… я… у меня есть знакомства… есть связи, — заговорил барон ещё быстрее. — Я сделаю всё, что вы мне прикажете. Я буду служить вам верой и правдой, клянусь!.. Я никогда не предам вас, только пощадите… пощадите, молю!..

— Хи-хи-хи! — снова взорвалась Лейма. — Слышать клятвы от вора и клятвопреступника довольно забавно.

— Ваше выс-сочество… прошу, я не подведу вас, никогда. Буду самым верным вашим слугой, пощадите!..

Ещё несколько хисок принцесса прижимала клинок к горлу старца, пристально всматриваясь в его лицо и только потом убрала кинжал в ножны.

— Ну посмотрим, — строго проговорила она. — Посмотрим. Пускай покажет вам, где спрятано остальное богатство. Если хоть что-то утаит… — Красноречиво запнулась она. — И ещё — с этой хиски барон Литис ночует в конюшне. Остальные наши воины пускай перебираются в дом. Только женщин не трогать, ясно?

— Но плаванье было долгим и утомительным, — лукаво блеснули глаза наёмника. — Мои парни довольно горячие, а женская ласка могла бы знатно усмирить их пыл.

— По дороге мы видели дорогой бордель, — ничуть не смутилась принцесса. — Я плачу. И пусть твои люди погуляют так, как никогда ещё не гуляли.

— Как прикажет моя госпожа, — ухмыльнулся наёмник и потащил барона к двери. Спустя миг Лейма осталась в покоях одна. Её высочество закрыла дверь на засов и легла на кровать. Ну вот, теперь-то она утомилась, как должно. Лишь только голова принцессы коснулась подушки, она тут же уснула. На лице её застыла довольная улыбка. Первый шаг сделан, игра началась…

* * *

День выдался жарким. Сулаф как следует прогрела воду, потому купаться в реке было здорово. Деревенская ребятня больше крама плескалась у пляжа, играла в водные догонялки и радостно пищала на всю округу. Вайри и Хмури тем временем таскали бредень под камышовой стеной. Улов был неважный — полведра пескарей, десяток ершей и три окунька, ещё несколько раков забрались

в гузырь. Вчера сети ломились добычей, а сегодня… Ну что ж, день на день не приходится.

Сулаф катилась к закату. Полчища серых лягушек затянули вечерние песни. Зажужжали первые комары, затрещали сверчки и цикады. Мимо проплыла дикая утка, неустанно крякая что-то утятам, повсюду таскавшимся за говорливой мамашей. Чуть в стороне от рыбаков замерла цапля, слабо покачивалась на волне, гипнотизировала добычу, чтоб, как придёт время, распрямиться стрелой и поймать себе ужин.

— Да уж, — отрываясь от бредня, протянул Хмури. — Сегодня мы что-то совсем мало натаскали.

— Ничего, — улыбнулся Вайри. — Завтра наверстаем.

— Не выйдет, зятёк, — грустно говорил Хмури. — Завтра мы с отцом повезём в крепость припасы. С нами не хочешь?..

Вайри вздрогнул, нахмурился, отвернулся. Уши его вспыхнули жаром, щёки налились румянцем. Он испугался и Хмури это заметил.

— Слушай, Вайри, — проговорил он, пристально глядя на зятя. — Ты уж восемь лисанов, как под нашей крышей живёшь. Мы тебя нашли, лечили, кормили — отец даже Гриду за тебя выдал. Раньше срока дочку отдал.

— И я вам очень за то благодарен, — перебил его Вайри. — А Грида — моё спасенье, моё искупленье, мой лучик света. Я люблю твою сестру больше жизни и…

— И всё равно не рассказываешь о себе даже ей, — насупился Хмури. — Кто ты? Откуда у тебя эти шрамы? Что ты делал в проклятом лесу и почему вздрагиваешь при одном упоминании об Угрюмой?

— Я был плохим человеком, Хмури, делал ужасные вещи. Боюсь, если вы всё узнаете, вряд ли захотите и дальше иметь со мной дело.

— Не выдумывай, — вскинулся Хмури. — Ты хороший человек, я вижу это. И отец видит, а Грида… ха-ха-ха! Ну, о ней ты и сам знаешь.

— Да уж, знаю, — улыбнулся Вайри, вспоминая свою златовласку.

— Ты наша семья, и что бы там ни было раньше, мы не отвернёмся от тебя.

Вайри хотел что-то ответить, но не успел. Увесистый камень хлюпнул между рыбаками, поднял над водой фонтан брызг, окатил парней россыпью прозрачных водяных бусин. Вайри встрепенулся, огляделся вокруг и тут же всё понял. За стеной очерета мелькнули две огненно-рыжих косы, блеснули весёлые чёрные глазки, а россыпь веснушек расплылась по щекам, растянутая весёлой улыбкой.

— Хи-хи-хи! — прыснула Грида, схватилась за юбку и бросилась убегать. Небыстро и совсем недалеко. Так, чтобы Вайри её мог догнать.

— Ах вот ты как? — весело вскрикнул Вайри, бросил бредень и побрёл к дорожке на берег. Выскочить быстро не вышло — он в воде был по грудь, ноги проваливались в густой ил, но Грида хихикала рядом, Вайри точно знал, что догонит.

— Ой, хи-хи, — вскрикнула златовласка, когда увидела мужа на берегу. Тут же бросилась убегать. Вайри взревел и бросился следом. Босые ноги зашлёпали по дорожке, платье подпрыгнуло, косы растрепались. Она несколько раз обернулась, захихикала ещё звонче.

— Вот я сейчас кому-то устрою, — кричал Вайри ей вслед.