Раскрой мне объятия
Шрифт:
9
Старый слуга мисс Феербанкс провел Нэнси в большую гостиную и исчез, два раза переспросив имя гостьи. По прошествии десяти минут Нэнси забеспокоилась.
Этот старик вполне мог забыть сказать мисс Феербанкс о том, что я пришла, раз уж не в состоянии запомнить даже мое имя, подумала она с иронией. Вот будет смеху, если я просижу тут полвечера, а окажется, что мисс Феербанкс и знать не знает о том, что я здесь.
Однако Нэнси была слишком несправедлива к слуге, так как мисс Феербанкс вскоре появилась на пороге и принялась извиняться
– Надеюсь, ты не слишком на меня обиделась? – спросила Раймона. – Я разговаривала по телефону с одной заядлой сплетницей и никак не могла от нее отделаться. Прощание с ней затянулось на пятнадцать минут, пока я не сказала, что у меня началось дикое расстройство желудка и я больше не в состоянии продолжать разговор.
Нэнси от души рассмеялась.
– Прекрасный способ избавляться от надоедливых знакомых, – одобрила она. – Надо будет взять на заметку.
– Хорошо, что ты пришла, – сказала Раймона.
Она взяла со столика позолоченный колокольчик, стоящий на миниатюрном подносе, и позвонила.
– Люблю старомодные обычаи, – пояснила она, заметив удивленный взгляд Нэнси.
В гостиную вошел все тот же старый слуга. Он двигался страшно медленно, еле волоча ноги.
Как он справляется со своими обязанностями? – мелькнуло в голове у Нэнси. Он уже так стар, что на его месте я давно бы ушла на пенсию.
– Принеси, пожалуйста, нам чай, Джекоб, – попросила Раймона. – И побольше печенья. Нам предстоит долгий разговор. – И она подмигнула Нэнси.
– Он давно работает у вас? – спросила Нэнси, когда Джекоб вышел.
– С тех пор, как мне исполнилось пятнадцать. Он тогда был настоящим красавцем, хотя в это и трудно сейчас поверить. У меня с ним когда-то был роман.
– Да? – Глаза Нэнси загорелись от любопытства. – Значит, он здесь потому, что вы еще любите его?
– Ты слишком много читала любовных романов, – рассмеялась Раймона. – Моя любовь к нему жила всего два месяца. Потом я влюбилась в садовника. Я была очень любвеобильной. Может быть, именно поэтому я и не вышла замуж. А Джекоба я держу до сих пор только потому, что он чрезвычайно исполнительный. Хотя и сильно сдал за последнее время. Но таковы уж мы, люди: нам трудно отказаться от привычного. Будь то вещи или же живые существа.
– Разве вам никогда не хотелось создать семью? – спросила ее Нэнси.
Мисс Феербанкс оценивающее взглянула на Нэнси.
– Что ж, пожалуй, тебе я могу сказать правду, – заявила она. – Если бы ты была на несколько лет помоложе, то я, разумеется, никогда не стала бы этого говорить, боясь испортить твою непорочную душу, но сейчас можно…
– Потому что я уже не такая непорочная, как пару лет назад? – спросила Нэнси улыбаясь.
– К сожалению, не знаю, какая ты была пару лет назад, – сказала Раймона и тоже улыбнулась. – Итак, я не вышла замуж потому, что слишком любила свободу отношений. Вот такая я неправильная. Это меня следовало бы называть порочной. Я даже не обиделась бы. У меня было очень много любовников, хотя красотой я не блистала. Однако мужчины слетались ко мне, как пчелы на мед, даже не зная о том, что у меня более чем приличный счет
Джекоб внес поднос с чайником, чашками и вазочкой печенья. Раймона жестом пригласила Нэнси сесть на диванчик, перед которым стоял маленький столик, куда слуга и водрузил угощение.
– Итак, расскажи мне о своей здешней жизни, – попросила Раймона. – Очень, знаешь ли, хочется быть в курсе твоих дел. Например, нашла ли ты общий язык с Ариэль?
Нэнси фыркнула и развела руками.
– О нет. Вряд ли это когда-нибудь произойдет. Когда я узнала, что у меня есть сестра, я страшно обрадовалась, а потом, познакомившись с ней, поняла, что радоваться было нечему. Жаль.
– Она считает тебя деревенской выскочкой, – сказала Раймона. – Ариэль вся в мать. Впрочем, ты уж извини, дорогая, отец у тебя тоже не подарок. Хотя он мужчина, и из-за этого факта ему можно многое если не простить, то понять. Он не первый мужчина и, к сожалению, не последний, кто бросает свою семью ради прекрасных глаз пустоголовой дурочки.
– Он утверждает, что это была настоящая любовь.
– У него к ней, возможно. Но вот его второй женой двигал исключительно расчет. Любовь, разумеется, тоже присутствовала. Любовь к деньгам.
– Печально.
– Что печально?
– Что мой отец такой дурак.
Раймона расхохоталась.
– Что поделаешь. Так что теперь ты понимаешь, почему я так обрадовалась, когда поняла, что ты пошла в мать.
– Я рассказала ей, что познакомилась с вами, и она очень обрадовалась. Просила передать большой привет и выразила надежду, что надеется когда-нибудь увидеть вас.
– Буду рада, – искренне ответила Раймона. – Но полагаю, что она вряд ли приедет сюда по доброй воле. Не знаю, что должно для этого случиться. Если только ты решишь выйти замуж.
Нэнси взяла чашку с чаем и поднесла к губам. Она задумалась над тем, что сказала Раймона. Да, вероятно, Нэнси так и придется жить на два дома. Потому что мать сюда никогда не приедет, а Нэнси не сможет надолго оставить ее одну.
– Я полагаю, что тебе нужна моя помощь, – сказала Раймона, внимательно следя за Нэнси. – Кто-то говорил мне, что ты совсем не умеешь вести себя в обществе.
На щеках Нэнси загорелся яркий румянец. Не очень-то приятно, когда говорят об отсутствии у тебя манер.
– Я наблюдала за тобой, – продолжала Раймона, – и в принципе ничего страшного не обнаружила. Просто кое-чему следует тебя подучить. Готова начать урок или плюнешь на эти правила?
– Я бы плюнула, – со вздохом сказала Нэнси, – но, боюсь, что это был не последний званый ужин в моей жизни. Мне все равно, что скажут обо мне другие, но не хочется подводить папу.
– Расскажу коротко все, что тебе следует знать. Основное. Правда, за один вечер всему не научишься, но я надеюсь, что ты станешь частой гостьей в моем доме. – Раймона взглянула на часы. – Будем отводить урокам по полтора часа. За это время мы успеем и чаю выпить, и заодно посплетничать мимоходом.