Раскрыть ладони
Шрифт:
Он вернулся к восковым разводам на полу, присел на корточки и некоторое время копался в недрах своей сумки, потом удовлетворенно щелкнул пальцами:
— Ну да, я же не мог их не взять!
Отрезки стальной проволоки со странными кончиками, загнутыми крючком.
— Что это? Орудия пытки? Пустишь мне кровь?
— Вот еще! Хотя, мороки тоже будет немало… Придется потерпеть.
— Что терпеть?
Демон пихнул меня на кровать и сам, стянув со стола моток шнура, пристроился рядом:
— Безделье потерпеть, разумеется!
Проволока замелькала в его пальцах, то подхватывая алый шелк, то отпуская, и не успел я вдохнуть и выдохнуть, было готово странное колечко, состоящее из петель и узелков. Следом возникло еще одно и еще, пока не получилось пять. Соединяя их, постепенно родилось настоящее кружево, но с узором, который вряд ли бы вывязала хоть одна кружевница. Неравновесный. Непонятный. Вызывающий настороженную опаску. Похожий на повисшие в воздухе гроздья капель крови.
— Давай руку!
— Зачем?
Он не стал повторять просьбу, взял сам, продел мои пальцы в колечки кружева, обвил им ладонь и закрепил на запястье широким браслетом, вывязанным из того же шнура. Получилось жутковато, о чем я сразу и сказал. Демон только усмехнулся, снова принимаясь за работу. Прошло не больше четверти часа, и обе моих руки обзавелись странными украшениями, немного похожими на те, в которых щеголяют уроженки Южного Шема.
— И как все это должно мне помочь?
— Поживем, увидим.
Он сладко зевнул и потянулся:
— А сейчас — всем спать!
Сложенные в щепоть пальцы щелкнули меня по лбу, прямо в середину и словно разбили оковы, прежде казавшиеся нерушимыми: я почувствовал, что падаю спиной назад, но не в пропасть, а в небо. Чтобы взлететь снова и теперь уже наяву. Когда проснусь.
— Здесь, правда, живут богатые люди?
Сырой воздух подвального коридора ручейками мутной воды стекает по каменным стенам и собирается в лужицы у нас под ногами.
— Что тебя удивляет, Мэл?
Отец, кажется, не обращает никакого внимания на затхлость и запустение, давно взявшие в плен недра старинного особняка, а вот мне не по себе. Даже немножко страшно, хотя знаю: нечего бояться, пока он рядом со мной. Карлин Нивьери. Мой отец.
Мы и раньше нередко вместе выполняли заказы. Вернее, выполнял он, а я больше смотрел. Только не во все глаза, а «во все руки». И очень жалел, что не могу быть достойным помощником. Так сильно жалел, что сегодня утром отец хмыкнул и сказал: «Ну ладно, напросился! Займемся настоящим делом!» И весело подмигнул.
Собственно, я и ожидал чего-то вроде увлекательной прогулки, а получил… Что заслужил. Холодный и неуютный подвал, в котором мы должны были…
— Да
— Представь себе.
Не могу представить. Обычно богатеи присылают своих доверенных слуг, чтобы разъяснить суть заказа, и даже печать и подпись на виграмме ставят за закрытыми дверьми. Правда, только после того, как уверяются в полном исполнении всех требований и соглашаются с запрошенной ценой.
Отец уже не раз объяснял мне, что неодаренные боятся магов. Считают, будто мы способны одним лишь желанием зачаровать и заставить подчиняться своей воле. Глупые… Я так и сказал вслух, за что сразу же получил обидный щелбан. Не глупые, а неосведомленные, вот, как следует называть обычных людей. Хотя, потом отец вздохнул и признал, что маги нарочно не раскрывают секретов своего ремесла. Желают слыть всемогущими и внушать ужас. А если я не хочу, чтобы меня боялись? Зачем? Ответ был коротким и непонятным, но угрожающим: «Вырастешь — поймешь».
Да и так уже вырос. Двадцать один год исполнился. До совершеннолетия еще есть время, конечно, но оно и к лучшему. Мне же еще столько всего нужно успеть! Одних узлов и узоров выучить — тьму-тьмущую. А без этих знаний делать будет нечего. Почти. Расплетать заклинания ведь совсем неинтересно… Я хочу совсем другого. Заклинать самому. Видеть, как из моего желания рождается… Чудо.
— И какая она?
— Любопытничаешь?
— Ну-у-у-у…
Конечно, любопытно. Я никогда еще не видел настоящих знатных dyesi. Только мельком, во время праздничных гуляний, на высоких балконах. Говорят, жены и дочери благородных господ утонченны и красивы… Нет, вряд ли они смогут сравниться с моей матушкой! Она красивее всех. Во много-много раз. И не прячет свое лицо, когда выходит из дома. Как говорит отец, грех прятать такое сокровище от мира. Не знаю, сокровище или нет, отцу виднее.
— Красивая?
— Ты всерьез одержим женской красотой?
Шутит. Правда, при этом смотрит на меня внимательнее, чем прежде. Все правильно, мне еще нужно выучиться, а только потом уже ударять за девицами. Хотя, мои сверстники далеко не все — целомудренны и увлечены учебой, и я тоже мог бы… Нет. Отец ясно сказал: или ты ублажаешь свое тело или оттачиваешь клинок души. Просто сил сразу и на то, и на другое не хватит. А люди, глядя на магов, начинают думать, что нам запрещена близость, или того хуже, что от встречи с женщиной, маг теряет свою силу. Смешно, все-таки. Но отец прав. Они не глупые, просто не знают всего.