Шрифт:
Часть первая
Убийство в гараже
Маша
1
Весенним майский вечером, когда в коридорах городского отдела милиции стало немного тише от будничной толкотни и суеты, в актовом зале проходил товарищеский суд чести. На повестке — рассмотрение персональных дел оперуполномоченных уголовного розыска Каприна и Сологубова в связи с проступком, порочащим честь и достоинство сотрудника внутренних дел.
Кворум заседания состоялся, виновные, с трепетом ожидая своей участи, скромно примостились
Старшая отделения инспекции по личному составу, она же секретарь суда Кормухина, немолодая суховатая женщина, призывая к вниманию собравшихся, постучала костяшками пальцев по столу и объявила:
— Товарищи, успокаиваемся и начинаем заседание товарищеского суда чести. Сегодня мы рассматриваем дела работников уголовного розыска старшего лейтенанта милиции Каприна Семена Сергеевича и лейтенанта милиции Сологубова Владимира Петровича. Чтобы ввести всех в курс дела, что натворили эти, с позволения сказать, правоохранители, я зачитаю рапорт сотрудника патрульно-постовой службы сержанта милиции Маркова…
С этими словами она бросила выжидательный взгляд в сторону председателя суда, старого седого кадровика Щедрова в полковничьем звании, и, получив от него утвердительный кивок, мол: «Начинайте, давно уже пора», открыла папку и стала излагать содержание рапорта милиционера:
«26 апреля текущего года я находился на охране общественного порядка в церкви во время празднества по случая Пасхи. Во время несения службы ко мне подошел работник церкви и сообщил, что двое подвыпивших граждан мешают проведению обряда, громко поздравляют прихожан словами: «Иисус Христос!» и «Воистину Христос!», тем самым ставят Батюшку в неловкое положение. Я подошел к этим гражданам и опознал в них сотрудников уголовного розыска, поэтому попросил их покинуть территорию церкви. Они не вняли моим просьбам, а продолжали поздравлять прихожан теми же возгласами «Иисус Христос!» … По их внешнему виду я понял, что они в нетрезвом состоянии и, что они не собираются подчиняться мне, поэтому по рации вызвал дежурного офицера. Вскоре прибыл дежурный и вывел этих сотрудников с территории церкви. Позже я узнал, что их фамилии Каприн и Сологубов».
Кормухина обвела зал строгим взором, уничтожающе глянула на провинившихся и продолжила:
— В деле имеется рапорт дежурного Петрова о том, что он свозил Каприна и Сологубова в наркологический диспансер, где засвидетельствовали у обоих алкогольное опьянение. От церковных служителей письменного заявления не поступило, но там устно объяснили, что сотрудники милиции своими выходками, выразившимися в неправильном приветствии прихожан в честь светлого религиозного праздника, оскорбляют чувства верующих.
Кормухина отложила папку в сторону и обратилась к председателю:
— Товарищ полковник, я предлагаю послушать, что скажут виновные в свое оправдание.
Щедров важно кивнул, коротко бросив:
— Пусть объясняются.
Секретарь указала пальцем на Каприна и скомандовала:
— Встаньте и объясните свой поступок.
Каприн, молодой чернявый мужчина, тяжело вздохнул и, встав на ноги, виновато изъяснился:
— Ответственности с себя не снимаю. Признаюсь — выпили в
— А вы-то тут при чем? — усмехнулся Щедров. — Верующие? Зачем приперлись в церковь, да к тому же в нетрезвом состоянии?
— Нет, — мотнул головой подсудимый, — не верующие, но сочувствующие. Да, выпили, это я не отрицаю.
— Хе, хе, «сочувствующие», — передразнил его председатель суда. — И вы решили, что ваше сочувствие очень уж необходимо прихожанам, чтобы радостно встретить свой светлый праздник. Кстати, как вы их поздравляли?
— Иисус Христос, — покраснел Каприн.
— А как надо было? — решил поиспытать его Щедров. — Знаешь церковные правила?
— Теперь-то знаю, — почесал затылок оперативник, — надо было «Христос воскрес!»
— А как отвечал на приветствие твой коллега? — смешливо поинтересовался полковник.
— «Воистину Христос», а надо было «Воистину воскрес» … Товарищ полковник, откуда нам все это знать, мы люди советские, этому не приученные. Да и в церкви мы впервые, раньше никогда не приходилось там присутствовать.
— А знаете, дорогие мои, что ваши выходки тянут на статью за оскорбление чувств верующих? — нахмуренно заметил председатель суда. — Вот до чего доводит пьянство.
— Еще и Батюшку за рясу дергали, — с ехидцей вставила слово Кормухина. — Какой-то позор…
— Никого мы не хотели оскорблять, — досадливо развел руками Каприн, — наоборот, хотели выразить уважение к верующим и поздравить их со светлым праздником. А Батюшку мы не дергали за рясу, а пытались взять за руку, чтобы получить от него благословение и удачу.
— Удачу в чем? — усмехнулась Кормухина. — Чтобы подогнали спиртное на ковре-самолете и напиться до поросячьего визга?
— Зачем вы так говорите? — нахмурился оперативник. — Мы что, горькие пьяницы? Хотели, чтобы священник послал нам везение в раскрытии преступлений.
— Я знаю, что говорю! — вызывающе отреагировала секретарь суда. — К нам поступают сигналы, что вы злоупотребляете спиртным…
Кормухина вдруг осеклась, распираемая какой-то догадкой, выдержала многозначительную паузу и, щурясь, вкрадчивым голосом обратилась к залу:
— Уж не берут ли они взятку? Откуда у них деньги на водку?
— Ну вы скажете тоже! — оторопело воскликнул Козлов, заместитель начальника уголовного розыска, он же член товарищеского суда. — Тогда, получается, что мы тут все взяточники?! Чтобы найти выпить, не обязательно брать мзду, такое утверждение — глупость, как раз те, кто не пьют и берут взятки. А товарищам, если не умеют пить, надо с этим делом завязывать. Надо же, докопались до попа, такого у нас еще не было!
— Это вы на кого намекаете, Николай Иванович? — огрызнулась Кормухина. — Мы, что ли, взяточники? Развели круговую поруку, потому-то подчиненные почем зря нарушают дисциплину.
— Ни на кого не намекаю, это вы первая заговорили про алкоголиков-взяточников, — мотнул головой Козлов. — А я никого не покрываю, пусть отвечают за содеянное. Но одно хочу сказать: Каприн и Сологубов как оперативники хорошие сотрудники, только в этом году имеют ряд раскрытий тяжких преступлений, в том числе убийств. А с выпивкой, повторяю, им надо заканчивать, до добра это не доведет.