Расовая женская красота
Шрифт:
Но все видят лишь наружную оболочку. Тот же, кто хочет действительно изучить японцев, должен вооружиться терпением и ждать, чтобы перед его глазами раскрывалась картина жизни сама собою, а не по его просьбе. Он должен незаметно присматриваться ко всему, незаметно наблюдать, а не любоваться представлениями, которые за деньги специально для него готовятся.
Как часто мой проводник отвечал на мои вопросы: «Нет, это не для господ». А между тем именно здесь материал оказывается для наблюдателя несравненно более ценным, чем то, что мне приходилось видеть на обычной широкой дороге. Ночлег в японской крестьянской хижине, званный обед у скромного чиновника, где мне самому пришлось принести некоторые лакомства, посещение народной бани дали мне гораздо больше, чем пребывание в современном
Очень разнообразны взгляды на наготу японцев. Некоторые, по своим ограниченным, полным предрассудков, европейским понятиям, считают наготу и безнравственность синонимами. Они и кричат о безнравственности японцев, потому что видели здесь гораздо больше нагих и полуобнаженных людей, чем у себя дома.
Так, например, я видел, как молодая англичанка из Гранд отеля в Йокагаме соскочила вдруг с Рикши 33 , когда кучер, изнывая от жары, сбросил с себя одежду, остался лишь в штанчиках, напоминавших купальные, и хотел в таком виде продолжать свою лошадиную обязанность. Ее чувство стыдливости было грубо оскорблено этим. А между тем, она решительно не считала shoking’oм проскользнуть ночью в капоте в соседний номер, у дверей коего красовались громадные сапоги, обитые гвоздями.
33
Двухколесная тележка, которую возят люди.
Все зависит от взгляда.
Художественным чутьем по отношению к красоте нагого человеческого тела японцы, как и все монголы, не обладают. Точно так же и вид наготы сам по себе не вызывает у них никакого чувственного раздражения. Они смотрят на наготу там, где она предписывается обычаями и привычками, как на нечто совершенно естественное, понятное.
Конечно, это изменяется там, где они приходят в регулярное и по большей части не совсем чистое соприкосновение с европейцами, в приморских городах, Йокагаме, Нагасаки и т. д. Там нравственная женщина скрывает свое тело не от японцев, а от чувственного взгляда европейцев и деморализованных ими соплеменников.
«Джонкина», сопровождающийся пением японский национальный танец, во время коего танцующие девушки совершенно обнажаются 34 , запрещен правительством во всех прибрежных местностях. И не потому, чтобы он был сам по себе безнравственен, а потому, что он считается таковым вследствие европейского влияния, благодаря чему он оказывает пагубное действие.
В действительности, подобное представление, которое мне удалось видеть в приморском городе, несмотря на запрещение, так же мало похоже на настоящий национальный танец, виденный мною внутри страны, как и народная песня на классическую оперу.
34
Ср. Stratz, Frauenkleidung, 2. Aufl. p. 14.
Японец по природе очень нравственен. Ему и мысль не придет смутить пристальным взглядом совершенно нагую пли полуобнаженную женщину. И если европеец следует его примеру, то она движется пред его глазами так же естественно и непринужденно, как и перед глазами своих земляков.
Горячих бань на улице, описываемых некоторыми путешественниками, я в 1892 г. решительно не видал. Наоборот, я видел таковые внутри дома; во дворе или в саду у зажиточных людей. Для беднейшего населения существовали тогда по большей части общественные бани, которые были разделены на мужские и женские деревянными перегородками, едва достигавшими двух футов в вышину. Очевидно, эта перегородка ставилась только для формы, так как сообщению обоих полов она ничуть не могла мешать, и мужчинам не запрещено было входить в женское отделение. В Юмото, где серные ванны требовали продолжительного пребывания, я видел, как совершенно обнаженные мужчины, женщины и дети сидели рядом и мирно беседовали.
На острове Ионошима,
Весьма характерно для японского взгляда на женскую наготу наблюдение, сделанное Дэвидсоном 35 .
35
Globus, Bd. 70. № 16. p. 256. Das Nackte bei den Japanern.
Картина, изображавшая нагую женщину и фигурировавшая на художественной выставке в Киото, вызвала смех и отвращение у зрителей и зрительниц японского происхождения.
«Во всяком случае, — пишет Дэвидсон, — они все находили неэстетичным рисовать голую женщину, тогда как нагота в природе не казалась им отвратительной».
Этот взгляд вполне согласуется с моим личным впечатлением. Рисовать голую женщину японец считает смешным, потому что у него нет художественного чутья в отношении красоты голого тела; выставка такой картины оскорбляет его чувства, потому что в действительной жизни он поспешно проходит мимо наготы, а здесь, в неподходящем для этого месте и неподходящим образом стараются обратить на эту наготу внимание зрителей.
Надо предположить, что по мере усилия европейского влияния японское воззрение и в этом отношении изменится; пока же можно быть довольным тем, что мы еще в состоянии ознакомиться с первоначальными, неиспорченными, истинно японскими понятиями.
Естественным следствием этого равнодушного отношения к остальной части тела должно явиться то, что при создании своего женского идеала японец главным образом обращает внимание на лицо и лишь между прочим на тело.
Посмотрим, как в этом отношении обстоит дело. Селенка, тонкий наблюдатель, опытный, как не многие, пишет: 36 «японец требует от женщины следующих особенностей тела: узкого и длинного лица, узкого и длинного носа, тонких рук, узких и длинных предплечий и плеч, узких боков, тонких ног. Плохую грудь простят, но широких боков — никогда. Японки обвивают поэтому талию широким толстым платком, чтобы сгладить выступы боков. Понятия об естественной красоте форм человека японец, на наш взгляд, не имеет; только лицо и осанка принимаются во внимание».
36
Selenko, Sonnige Welten, Kreidel, Wiesbaden 1896, p.146.
Из этого описания прежде всего следует, что японский идеал красоты обращает внимание, наряду с лицом и руками, только на одетое тело, и именно на тело, идеализированное через одежду по японским понятиям.
Замечательно то, что вследствие одежды, спускающейся прямо вниз длинными складками, а также вследствие сглаживания выдающихся боков, монгольский расовый признак — короткие ноги — скрыт у японок. Строение тела вследствие этого симулирует вышестоящую расу. Китаянки, наоборот, путем изуродования ног и ношения панталон способствуют тому, что ноги кажутся еще короче. Общее у них только то, что они со страхом избегают обнаружить талию. К этому мы еще вернемся ниже.
В японских изображениях женского тела вообще не обращают внимании на талию и на бока. И здесь, как вообще в искусстве, форму нагого тела представляют себе по форме одетого тела. Идеал красоты нагого женского тела в нашем смысле не существует у японцев ни в искусстве, ни в повседневной жизни.
На счет форм тела японских женщин Бельц сделал очень подробные наблюдения. Он различает два главных типа: нежный — Choshiutypus и грубый — Satsumatypus. К первому относятся по преимуществу высшие классы, ко второму — работницы и крестьянки. Между ними имеются многочисленные переходы.