Шрифт:
Вариант для Прибалтики
Для оценки влияния ГКЧП (Государственного Комитета по чрезвычайному положению) на ход событий в 1991 году остановимся подробней на событиях последней декады августа в одной из республик советской Прибалтики – Латвии.
19 августа 1991 года страна проснулась под звуки “Лебединого озера” вместо просмотра телепрограмм по расписанию. Граждан
ГКЧП провозгласил, что его миссия в восстановлении порядка в СССР. Казалось бы, войска и правоохранительные силы должны были вводиться и применяться в горячих точках противоборства и нарушений конституционных норм: в республиках Средней Азии, Закавказья, в Прибалтике, в Молдавии. Но нет! Войска введены в Москву, где всё было на тот момент спокойно.
В середине дня 19 августа Первый секретарь Коммунистической партии Латвии Альфред Рубикс сделал попытку активировать силы Прибалтийского военного округа для нейтрализации нарушений законов и норм СССР на территории Латвии, которые были многочисленны и очевидны. Он занял сторону ГКЧП, призвав военных к действиям. Однако военные не получили необходимых команд из Союзного центра. Максимум, что они сделали – поставили недалеко от здания компартии Латвии репродуктор, из которого призывали редких прохожих к спокойствию и порядку.
Патовая ситуация продолжалась два дня. На третий всё стало ясно. На пятый день была дана команда всем покинуть здание Центрального и городского комитетов компартии Латвии, а на шестой день в большом здании, в своём кабинете работал один Первый секретарь Компартии Латвии. Офисное здание компартии окружил и пленил А.Рубикса вооружённый отряд Латвийской республики. До подписания Президентом СССР М.Горбачёвым Постановления № ГС-2 “О признании независимости Латвийской Республики” оставалось ещё 10 дней, то есть в Латвии на тот момент была юрисдикция СССР.
Компартия Латвии располагала всеми средствами для управления и контроля Латвии и без участия частей советской
За несколько лет до этого события из Союзного центра поступали указания компартии республики не мешать, а способствовать созданию “Народного фронта Латвии”, который с первых дней своего существования взял курс на латентный неонацизм, прикрывая его рассуждениями о национальной специфике. Для широкой общественности в СССР демонстрировали композитора Раймонда Паулса, а “за его спиной” были молодые неонацисты и постаревшие легионеры СС. Три года с подачи Союзного центра в Латвии разбухал “Народный фронт”: ему предоставляли все возможности; прощали всё; реально поощряли беззаконие и бесправие в отношении огромного числа жителей республики, нарушая мораль, нравственность, законность.
Был бы ГКЧП или не был: судьба Прибалтийских республик была решена не в них, а на стороне и задолго до 19 августа или 6 сентября 1991 года. ГКЧП был направлен только на подавление демократических изменений в России. В этом был его замысел, и в этом оказалась причина его поражения. Коммунистическая партия Советского Союза, доведшая экономику до плачевного состояния, после чернобыльской катастрофы, после развала армии и Варшавского Договора, после уничтожения ракет средней дальности, со своим беспринципным руководством и его полным словоблудием, с финансовыми провалами не могла получить поддержку ни в народе, ни в армии.
Паралич Союзного центра
Партийный аппарат в СССР осознал, что власть “выскальзывает из его рук”, что дал сбой силовой сценарий. Это подвело партаппарат к решению активизировать политические инструменты, к использованию интересов номенклатуры в национальных республиках против руководства России, да и в целом России как государства. Началась подготовка партийного реванша. Максимально использовали уязвлённое самолюбие М.Горбачёва и международный фактор. Был заявлен курс на продолжение движения к созданию нового союза республик, но уже без прибалтийских республик. Главным оставался вопрос выбора социального строя. Советской властью к тому моменту уже решили пожертвовать.