Распад СССР. 1991 год

Ефимов Николай Артемьевич

«Атаки на Вооруженные Силы СССР начались не сегодня. Совершенно очевидно, что деструктивные силы нашего общества делают все, чтобы подорвать авторитет армии в народе, расшатать, разрушить ее изнутри. Деморализованная армия – цель тех, кто мечтает о развале Советского государства. Мы надеемся, что вы, Борис Николаевич, к числу последних не принадлежите, – увещевали авторы письма Ельцина, уже бесповоротно вставшего на путь борьбы с Горбачевым за власть. – Но ваши высказывания относительно создания своей российской армии – это не просто антиконституционный выпад, но и открытый призыв к растаскиванию армий по национальным квартирам. К чему это может привести, думаем, вы знаете не хуже нас. С одной стороны, к обострению межнациональных конфликтов внутри Союза, с другой – к окончательному подрыву обороноспособности нашего государства».

Звучало все, на

взгляд инициаторов письма, видимо, убедительно. Но последующие события показали, что действенность таких форм идеологической борьбы в тогдашних условиях была невысока, в том числе и потому, что авторы подобного рода обращений уже не пользовались значительным авторитетом в массах военнослужащих, в том числе среди младших и старших офицеров.

Но сторонники жесткой линии в руководстве КПСС (они группировались вокруг члена Политбюро, секретаря ЦК О.С. Шенина, фактически третьего человека в аппарате ЦК после М.С. Горбачева и В.А. Ивашко) считали, что пришло время наступать. С начала года «консерваторы» последовательно наращивали свою общественно-политическую и медийную активность, импульс которой призван был дать объединенный пленум ЦК и ЦКК КПСС, состоявшийся в Москве 31 января. Спустя несколько дней, 6 февраля, было опубликовано выступление на нем члена ЦК КПСС, члена военного совета – начальника политуправления Сухопутных войск генерал-полковника Н.А. Моисеева. Оно, выражавшее консолидированное мнение руководства Министерства обороны и армейских политорганов, должно было активизировать работу партийных организаций в Вооруженных Силах, изрядно дезориентированных после примирительных заявлений Горбачева в отношении сепаратистских сил в республиках Прибалтики.

Знакомство с текстом выступления генерала Н.А. Моисеева оставляет двоякое впечатление. С одной стороны, ощущается серьезная озабоченность развитием ситуации в стране. «Становится все более очевидным, что наше общество переживает сейчас, пожалуй, самый глубокий и самый опасный по возможным последствиям кризис… – говорил с трибуны пленума начальник политуправления Сухопутных войск. – Высших пределов достигли политическое противостояние и конфронтация, хаос в экономике. Любой не до конца выверенный шаг может привести к неуправляемому социальному взрыву, насилию, кровопролитию. ‹…› Мы подошли к той критической черте, когда со всей остротой встал вопрос – быть или не быть обновленному Союзу, быть или не быть нашей партии, оптимизму, уверенности в будущем. Нам народ не простит, если партия в этой обстановке ослабит свои позиции, а тем более уйдет в сторону. Это только ускорит катастрофу».

Моисеев охарактеризовал как «крайне непростую» ситуацию, в которой оказались Вооруженные Силы. По его словам, «многие лидеры политических партий и движений, оппозиционных КПСС, фарисейски заявляя, что армия должна быть вне политики, делают все, чтобы навязать войскам свои взгляды и политические установки… Все чаще эмиссары тех или иных партий и группировок пытаются проникнуть в воинские части, непосредственно воздействовать на личный состав. Только за последние полгода в гарнизонах Сухопутных войск пресечено свыше полутора тысяч случаев антиармейской пропаганды, изъяты десятки тысяч экземпляров печатной продукции провокационного содержания». В выступлении Моисеева говорилось и о том, что «серьезное напряжение возникло в социальной сфере, особенно в обеспечении квартирами. Почти 200 тысяч семей офицеров и прапорщиков не имеют жилья. В связи с выводом войск из стран Восточной Европы обстановка станет еще более сложной».

Примечательно, что противники КПСС в выступлении начальника политуправления Сухопутных войск оказались анонимны. Он предпочел «не переходить на личности». Ни слова не сказано о депутатах Межрегиональной депутатской группы в Верховном Совете СССР, о руководстве Моссовета и Ленсовета, превратившихся в штабы «демократической революции». Поименно был назван только Ельцин, подвергнутый критике за его позицию относительно событий в Прибалтике.

Что было предложено армейским политработником членам ЦК КПСС? По сути, ничего. Он говорит, что Вооруженные Силы «хотели бы рассчитывать на большее человеческое участие и помощь со стороны партийных комитетов, государственных органов в решении возникающих перед войсками непростых социальных проблем». Дальше следуют привычные для партийных форумов заверения, что «армия всегда была и будет с народом, служить его интересам, безопасности страны». Общие слова… С каким народом будет армия? Сплоченного советского народа, как показывала жизнь,

уже не было, общество оказалось расколотым, в РСФСР значительная часть населения симпатизировала Ельцину, открыто критикующему курс Горбачева.

Тем временем высокопоставленный политработник утверждал, что в Сухопутных войсках «абсолютно преобладающим продолжает оставаться мнение, что только КПСС способна вывести страну из кризиса. И ей нет альтернативы в это нелегкое время… Люди верят партии, решительно отвергают идею деполитизации, выступают за сохранение в войсках обновленных партийных структур». И это в ситуации, когда партия, которая ассоциировалась в обществе с пустой болтовней остававшегося генеральным секретарем ЦК КПСС Горбачевым, стремительно теряла свой авторитет и на митинги в поддержку обновленного Союза ССР рядовых коммунистов принуждали выходить в административном порядке.

Это имело место даже в Прибалтике, где, казалось бы, многочисленное русскоязычное население должно было десятками тысяч выходить на митинги за сохранение СССР. В беседе корреспондента «Красной звезды» с начальником штаба организации добровольных охранников Народного фронта Эстонии «Кодукайтсе» А. Ээвелем тот констатировал, что «Интердвижение», объединенный совет трудовых коллективов в республике поддерживает очень незначительная часть населения, и «свои митинги им удается собирать только в рабочее время». И он говорил правду. Ээвель, в прошлом член сборной СССР по гребле, заявил также в интервью, что в рядах Народного фронта «те, кто хочет создать независимое государство по примеру северных стран балтийского региона – Швеции, Финляндии и других. ‹…› И мы не хотим, чтобы нами правили люди, которые вернут нас к построению социализма. Социализма как идеологического течения. Это, может быть, очень гуманно, но человек создан таким, что прежде всего думает о себе, чем об обществе». И людей с такими взглядами как в Прибалтике, так и в России становилось все больше.

В аппарате ЦК КПСС отдавали себе отчет в тенденции эволюции общественного мнения, но обороты маховика партийного механизма оставались прежними. 13 февраля в «Красной звезде» была опубликована Инструкция о работе организаций КПСС в Вооруженных Силах СССР – нормативный документ, призванный определить особенности выполнения устава КПСС армейскими партийными организациями в условиях реформирования политорганов и создания «деологизированного» Главного военно-политического управления Вооруженных Сил СССР. Во главе партийных организаций должен был стоять Всеармейский партийный комитет, который предстояло избрать на пять лет на Всеармейской партийной конференции.

В рамках подготовки к ней (требовалось избрать делегатов) в феврале в войсках и на флотах проходили партийные конференции. Состоялась такая конференция и в Генеральном штабе Вооруженных Сил, на которой весьма резко выступил начальник политотдела Генштаба генерал-полковник И.А. Ларин, пришедший на эту должность в январе 1989 года из оборонного отдела ЦК КПСС (создан в 1988 году на базе отдела административных органов). «Январский объединенный пленум ЦК и ЦКК КПСС констатировал критическое состояние общественно-политической обстановки в стране, – сообщил он. – Ее составляющими являются угрожающий характер внутреннего разлада в обществе; увеличение числа регионов, где противостояние политических позиций принимает формы социальной и межнациональной конфронтации, а ситуация нередко выходит из-под контроля органов власти и оборачивается проявлением анархии и кровопролитием. Сложная обстановка характеризуется и выходом на политическую арену и объединением сил, избравших целью изменить общественный строй в СССР, устранить от власти сторонников социалистического выбора…»

На партконференции в Генштабе утверждалось, что «за антиармейской кампанией, за крикливыми лозунгами о деполитизации и департизации Вооруженных Сил стоят политические силы, прежде всего антисоциалистического толка. В результате «департизации» они хотели бы удалить из Вооруженных Сил организации КПСС, а за деполитизацией последовала переполитизация, а затем разрушение политического единства Вооруженных Сил. Новым, опасным для страны явлением стало создание в ряде республик национальных вооруженных формирований, подчиненных местным органам, а то и различным политическим националистическим организациям… Организованные группы боевиков продолжают действовать в Закавказье, в Прибалтике, формируются в областях Западной Украины. Ведь яснее ясного, что политическая борьба при наличии незаконных вооруженных формирований – это уже не политизация, а расстановка сил для возможной схватки».