Распад СССР
Шрифт:
Для начала небольшая экспозиция касательно наших мехкорпусов. Как писал в своих мемуарах Жуков и как об этом говорят все современные историки: создание тех мехкорпусов, которые начал Тимошенко было полной ошибкой. Но почему же они считают это решение ошибочным? Их основные тезисы заключаются в том, что корпуса были нашпигованы устаревшей техникой, которой в добавок ко всему было очень много – 1000 единиц техники по штату на корпус. Некоторые даже признают в этом откровенное вредительство со стороны Тимошенко. Вообще этого человека нынешние историки также не любят, как и Ворошилова, приписывают ему различные грехи. Нужно же на кого-то списать ими же выдуманную «катастрофу 1941-го»? Вот и в этом вопросе они закидали его помидорами, не поняв сути действий наркома. А суть заключалась в том, что это был чуть ли не шахматный гамбит со стороны советского военного командования. Почему? А давайте глянем на то, каких и в каком количестве произвели танков до 1941-го
О состоянии машин в корпусах вполне ясно говорит Дмитрий Рябышев, который являлся командующим 8-м мехкорпусом. Именно его корпус и дал бой Клейсту под Дубно. Вот, что он приводит в своих мемуарах: «К июню 1941 года корпус имел около 30 тысяч человек личного состава, 932 танка (по штату полагалось 1031). Однако тяжелых и средних танков КВ и Т-34 поступило только 169. Остальные 763 машины были устаревших конструкций, межремонтный пробег их ходовой части превышал 500 километров, на большинстве истекали моторесурсы. 197 танков из-за технических неисправностей подлежали заводскому ремонту. Артиллерии имелось также недостаточно. Из 141 орудия 53 были калибра 37 и 45 миллиметров. Средства противовоздушной обороны представляли четыре 37-мм орудия и 24 зенитных пулемета. Вся артиллерия транспортировалась тихоходными тракторами». Вот такая ситуация наблюдалась почти во всех корпусах.
И что же получается в результате? А в результате танки изношены и половину из них можно смело списать в утиль. Но что в место этого сделал Тимошенко? Правильно, начал из них создавать корпуса по 1000 штук. Делал он это в расчете на то, что корпус будет воевать как корпус, а не как полк или батальон. Дело в том, что вполне боеспособный механизированный корпус обычно состоял на тот момент времени из 300-400 танков, а мы начали создавать их в разы масштабнее. И причины этого была показана выше. Это изношенность и никудышность танков. В конце концов, сколько из таких машин в состоянии доехать до линии фронта? Половину из 1000 может ещё и сможет, а остальная сломается по пути. Но даже так, врага встретит вполне себе боеспособный корпус, поскольку именно 300 или же 400 танков из 1000 этого металлолома доберется до врага, а это численность нормального танкового корпуса.
Да, устаревшую и изношенную технику могли и списать, как предлагают в своих книгах историки. Правда, наше военное командование все-таки было куда более компетентно, в отличии от наших военных историков, которые никогда из автомата не стреляли. И оно понимало, что лучше будет не списывать старые танки, а соединить их в такие корпуса и встретить противника хоть с такой техникой. Тем более, что новых танков для насыщения всех частей не хватало.
И что интересно, так это то, что 12 июня в мехкорпус к Рябышеву приехал командующий бронетанковых войск – Федоренко. Рябышев попросил разрешение у него разрешение обучать танкистов на новеньких т-34 и КВ, однако Федоренко дал жесткий отказ и при этом сказал, что скоро практики у танкистов будет в избытке. Вот как берегли новую технику, с неё буквально пылинки убирали, а ездить запрещали. Может возникнуть ощущение, что это плохо сказывалось на боеспособности наших танкистов, которые тренировались на устаревшей технике, а в начале войны резко должны были пересесть на новые танки. Однако, принцип работы и основные механизмы у них были более чем синонимичны, поэтому опытному человеку не составит труда быстро освоить новую машину.
И вот в 10 часов 22 июня Рябышев получает приказ командующего 26-й армии, в котором значится сосредоточить войска близ Самбора, а это на минуточку 70 км. от их дислокации. А по приезду на место оказалось, что 200 танков так и не смогли добраться. Поломались в пути. Но даже так, утром в корпус пришел следующий приказ, в котором танки должны были ехать назад – к Львову, ещё 100 километров! А по прибытию снова приказ – на Броды, а оттуда уже нанести удар по противнику. В результате этого мотопробега 200 танков остались на своих метах ещё 23 июня, а большая часть
Эти передвижения 8-го мехкорпуса многие критикуют, приравнивая его чуть-ли к не сознательному вредительству. Однако, и здесь все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Ведь не было же у советского командования на руках немецких планов, правильно? Мы не знали, куда могли они бить, поэтому приходилось гадать и в случае неудачи, гнать технику в другом направлении. Инициатива и скорость была на стороне немцев. Корпус Клейста был оснащён быстрыми и новыми танками, которые превосходили груду железа из 8-го мехкорпуса. И чтобы встретить врага в положенном месте и тем самым получить инициативу, приходилось устраивать подобные перемещения. Хочется отметить, что уже с 1943-го уже сами немцы метались как бешенные, пытаясь угадать место наших ударов, поскольку потеряли всю инициативу. Но летом 1941-го она как ни крути была в ихних руках. Вот Клейст и выбирал куда ему ударить, а благодаря скорости его войск, мы не могли упреждать его удары. В результате чего войска гнались на предполагаемое место удара, но в том и была беда, что предположение могло быть и ложным.
Немцы после того, как потеряли инициативу уже не просто бегали по фронту, пытаясь предугадать место нашей атаки, они просто отступали и отдавали без боя приличного размера участки. Конечно, быстроходный Гейнц в своих мемуарах пытается выставить все в том свете, что генералы правильно отступали, действовали согласно здравому смыслу и логики. А Гитлер просто так им не доверял, поскольку сам был балбесом. Какие-то линии обороны пытался строить, говорил, чтобы не отступали. Даже самому Гейнцу признавался в том, что пока за причинное место их не возьмешь, они будут отступать до самого Берлина. Но генералы уже откровенно наплевали на своего вождя. Это и может говорить только о том, в каком состоянии были вооруженные силы Германии. Что вся их система и яйца выеденного не стоит. Или же в этом стоит рассматривать гениальное применение доктрины Auftragstaktik? Ну, это та самая доктрина, по которой у немцев провалилась вся западная компания в ПМВ. Хотели пробиться через Бельгию и окружить основные силы французов, которые были бы отвлечены ударами с направления Эльзаса-Лотарингии. Но в результате 6-я армия под командованием генерала Рупрехта развила такой успех, что генерал ринулся с горячей головой вглубь Франции. В итоге у немцев тупо не хватило сил пробиться через Бельгию и осуществить захват французской армии. Так как все резервы ушли в поддержку Рупрехта. Как вы думаете, понес ли Рупрехт хоть какое-то наказание за это? Конечно нет, он сослался на эту доктрину – Auftragstaktik. На месте, мол, мне было виднее и все тут. Баста! Вот и эта баста получилась с немецкой армией.
Но даже так, уже 27 июня, наступающий из Броды на Дубно 8-й мехкорпус смог развить успех. Немецкие части были разбиты и можно было идти в тыл 1-му корпусу Клейста. И вот тут-то и развернулось это легендарное сражение. Но так получилось, что к этому времени, как понятно из всего изложенного выше немногие танки смогли уцелеть. Правда, их не Клейст позжигал, а они сломались в долгих переправках. Но нашим историкам это все равно, они приписывают потерянные в результате этот пробега танки на счет Клейста. И так у них получилась очередная катастрофа. Однако, после первых боев Рябышев получил подкрепление в размере 250 новых танков, то есть т-34 и КВ. И в результате перед Клейстом стоял полностью боеспособный 8-й мехкорпус. Так ещё свою мощь он продемонстрировал в полной силе, уничтожив 150 немецких танков. Именно поэтому планы по блицкригу начали у немецкого корпуса сразу буксовать.
Это Клейст бился головой об оборону 8-го мехкорпуса, а не наоборот. И знаете, какими методами он бился? Вперед всегда выступала пехота, поскольку воевать танками против танков не было в интересах немцев. Их тактика заключалась в том, что, когда их танки натыкались на ниши, они отводили их во второй эшелон, а на первый выпускали своё ПТО и пехоту. Казалось бы, это правильный подход, сохраняют такни, а с другой, если вспомнить что в ПТО у немцев 37-мм «колотушка», КПД которой можно сравнить с выстрелом винной пробки, то становится очень жалко пехотинцев. Представляете себе, каково это было – идти в атаку на танки, против которых у вас особо-то и нет противодействующих средств? Вот и подумайте, что ценнее: техника или люди? И кто понес колоссальные потери под Дубно?
И в результате нашего небольшого анализа битвы у Дубно что же мы видим? Видим, что никакой катастрофой она не была, что те потери, которые приписывают РККА историки являются не более как химерой. Не Клейст уничтожил столько танков, а они были потеряны в результате переходов, людских потерь по сравнению с немцами мы почти что не понесли. Но именно такими химерами и полна вся ВОВ в устах нашей ортодоксальной историографии, в чем читатель может убедиться ещё на нескольких примерах чуть далее.