РАСПАД. Как он назревал в «мировой системе социализма»
Шрифт:
С нашей стороны уже на этой встрече акцент делался на необходимость политического урегулирования, хотя для содержательных, предметных переговоров по этому вопросу еще не было предпосылок. Инициатива и конкретные предложения должны были исходить прежде всего от кампучийской стороны. Но поскольку вьетнамское руководство еще не было готово к такой постановке вопроса, то и кампучийцы не могли сказать ничего вразумительного.
После VI съезда Коммунистической партии Вьетнама понимание необходимости политического урегулирования кампучийской проблемы у вьетнамских руководителей становится большим. И это нашло свое отражение на встрече Нгуен
Мои первые впечатления о нем подтвердились. Кампучийский руководитель оказался довольно скуп на информацию даже о внутреннем положении страны. Между тем сообщения из Пномпеня не оставляли сомнений в том, что кампучийские власти очень слабы, а в глубинных районах страны полностью отсутствует собственный государственный аппарат. Все находится под контролем вьетнамцев и все делается ими. К сожалению, такой ситуация была и в верхних эшелонах власти Пномпеня. В этом, видимо, секрет скромности и отсутствия уверенности у Хенг Самрина. Сказывались и личные качества этого руководителя. Горбачеву пришлось буквально втягивать его вопросами в серьезное обсуждение экономических проблем страны, социальных отношений, соотношения сил между разными группировками.
Формула политического урегулирования уже произносилась кампучийским руководством, но ее понимание оставалось упрощенно однолинейным. Хенг Самрин, например, заявил: «Сон Сан – прокапиталист, и поэтому мы решили его устранить». Он даже не затронул проблемы взаимоотношений с АСЕАН, хотя здесь были заложены крупные резервы для политического урегулирования. Об этом уже не раз говорилось и с вьетнамцами, и с кампучийцами.
Горбачев вел беседу уважительно и терпеливо, обращая внимание собеседника на основные проблемы. Он подчеркнул важность укрепления народной власти в Кампучии, чтобы она могла самостоятельно и эффективно вести дело и в то же время настойчиво проводить политику примирения: ведь ей нечего противопоставить, ее трудно дискредитировать. Тут очень много резервов и возможностей. Вместе с вьетнамцами активнее работать и со странами АСЕАН, у которых своя позиция, не совпадающая ни с западной, ни с китайской. Ведя диалог с Сиануком, видеть и другие силы, тогда и с Сиануком будет легче вести переговоры. Активной политикой примирения подвигать и Китай на конструктивные шаги в этом направлении. Хенг Самрин все это выслушивал. Но какой-либо реакции не проявлял, его лицо оставалось непроницаемым, как бы отсутствующим.
Примерно в то же самое время у Шеварднадзе и у меня начались регулярные встречи и с председателем правительства Кампучии Хун Сеном. Впечатления об этом человеке были совершенно иные. Это тоже не такой уж опытный, но более самостоятельный и гибкий собеседник.
1 июля 1987 г. на встрече с Шеварднадзе и со мной (присутствовали также работники Отдела ЦК Смирновский и Глазунов) Хун Сен в довольно свободной манере изложил позицию по кампучийскому урегулированию. Ее суть в выражениях, близких к хунсеновским, выглядела так:
«Несмотря на наше военное преимущество, выиграть войну собственными силами мы не в состоянии, ибо противник получает поддержку от Китая, США, Таиланда. Но и враг не может военным путем уничтожить нашу власть.
Таким образом, решить кампучийскую проблему можно только политически.
Позиция
во-первых, создать условия для мирного строительства и углубления революционных преобразований;
во-вторых, решить кампучийскую проблему политическим путем в соответствии с принципами, провозглашенными во Владивостоке;
в-третьих, решение кампучийской проблемы – это дело самого кампучийского народа, его невозможно добиться с помощью пребывания вьетнамских войск.
Вероятно, переговоры и военные действия будут вестись одновременно. Но при любом варианте развития событий надо укреплять органы народной власти.
Для достижения урегулирования потребуется определенное время, к нему не готовы и наши противники, но момент для политического наступления настал.
Первый наш шаг – объявить уже в августе призыв к национальному примирению.
Второй шаг – в подходящий момент обнародовать политические основы национального примирения.
Со своей стороны мы пойдем на крупные уступки. Одна из них – согласие на участие в этом процессе «красных кхмеров», но без Пол Пота и его ближайшего окружения. Без этого не обойтись, ведь мы понимаем, что источник войны – в Китае, а не в США.
Другая уступка – согласие на вывод вьетнамцев. Мы также готовы согласиться на возврат Сианука, например в качестве председателя Госсовета, отдать еще ряд постов.
В то же время мы намерены потребовать прекращения вооруженной борьбы против нас и роспуска воинских формирований.
Готовы встретиться с Сиануком и представителями других сил, со всеми ими вместе за столом переговоров, но не четырехсторонних, а двусторонних».
Это было уже нечто иное – цельная, осмысленная концепция, на базе которой можно было разворачивать серьезную работу.
На нашей новой встрече в начале ноября 1987 года Хун Сен вновь говорил Шеварднадзе и мне, что на новом этапе нам надо вести борьбу не только на полях сражений, но и за столом переговоров. Мы должны взять на себя инициативу политического урегулирования и поиска компромиссных решений. Тем более что у противоположной стороны отсутствует единство. Только позиции Китая и Таиланда остаются жесткими, но даже у китайцев есть некоторые подвижки, ибо они боятся остаться в стороне от кампучийского урегулирования и внутренне готовятся к компромиссу.
«Мы готовы вести переговоры с каждой из сторон, использовать все карты, но разыгрывать сиануковский козырь».
Хун Сен сообщил, что они ищут возможности для контактов с более приемлемыми лицами из группировки красных кхмеров, в частности зондируют возможность установления таких контактов с Кхиеу Самфаном. А общая формула кампучийцев такова: «Соглашение с Сиануком, нейтрализация Сон Сана, борьба с Пол Потом».
Этот разговор проходил в порядке подготовки Хун Сена к парижской встрече кампучийских сторон. Разумеется, с нашей стороны ей было оказано всестороннее дипломатическое и организационное содействие.